кинуться мне навстречу.
«Умолкни и беги»
От ярости перехватило дыхание: Она! Смела! Мне! Указывать?!
− Попробуй-ка на вкус это! − Словно сквозь вязкую жидкость я взмахнул рукой. И бревно полетело в зависшую в пылающем мареве рыбину. С хлопком оно врезалось в шишигари, провалилось внутрь и расщепилось на куски, разлетевшиеся в разные стороны.
Ей это не понравилось. Я ощутил отголосок боли, точно лопнула чья-то водянка. Извиваясь под ударами тяжелой дубины, шишигари улучила момент и наотмашь стеганула воздух перед собой.
Свет из пасти, последовавший незамедлительно, сжег ее собственный щуп, но позволил отогнать смагов. Освободившись, она устремилась ко мне, извиваясь на ветру.
«Отродье!! Я пыталась дать тебе шанс, раз уж ты такой. Сам виноват, меня не станут осуждать!»
Стало настолько тихо, что был слышен треск пульсирующей светом чешуи. Ее сеть окутывала меня, погружая глубже и глубже в родную бездну. Я почти увидел те далекие мрачные края, одни мысли о которых могли свести с ума.
− Кто не станет? − Мои конечности вновь одеревенели. − Что со мной не так, а, чудище? Чего вы все от меня хотите?!
Она ускорилась. Я видел ее точку роста, соединяющую эфемерные материи воедино, так близко, − и ничего не мог сделать.
Шишигари стала комком шевелящихся отростков, из центра которого выдвигалась, ширилась круглая пасть с шестью загнутыми клыками. Присоска рванула к оголенной груди, − и промазала. Тварь дернулась снова. С тем же результатом.
Все было кончено.
Желая убить меня, она не обратила внимания на затаившегося в тени Северянина, который в последний момент подкинул между нами Паучий ловец. Щупы, коснувшиеся веревочной сети, прилипли намертво, лишая шишигари возможности маневрировать.
Паук сам угодил в сеть.
Незамедлительно последовал удар. Напряглись и ослабли плавники, скользнув по моей одежде. Деревянный меч наставника прошел сквозь туловище шишигари, выйдя из ее груди, прежде, чем та опомнилась.
− Живой? − Рад улыбался. Дыра в щеке натянулась, и мне стали видны самые дальние его зубы. − Эх, брат, как же ты нас всех перепугал.
Он помог мне дойти до товарищей, и я поздоровался с остальными. Руслан придерживал сломанную руку, поэтому не стал бросаться с объятиями, только устало кивнул. Зато Лиса повисла на плече, крича от восторга. Радогост пытался ее остановить, но она не успокаивалась.
− Жи-вой! Жи-вой!
− Прости, что не успели вытащить тебя. Были немного заняты, − сказал Щука, вытаскивая их бороды чей-то откушенный палец. Он как раз закончил загонять светящуюся точку в горшок. − Как же ты сумел выбраться?
− Помог паренек, которого мы встретили у поляны. Где он, кстати? − Я огляделся и нашел рыжего юродивого прячущимся в тени. Он нерешительно приблизился, переступая через тела искаженцев.
Радогост неожиданно помрачнел, утирая кровь с подбородка.
− Нам надо выбираться, здесь становится душновато. Северянин следил за Митой: тот уходил к своему тайнику, чтобы забрать деньги и оружие. Полукровки хотят бежать прочь из Соловки. Мы не можем им этого позволить.
− Вы хотите навредить моим друзьям? − спросил Игор, закашлявшись.
− Это не так просто, как кажется.
Огонь распространялся. Мне не сказали, но я сам догадывался, кто это сделал. Смаги умело отвлекли внимание полукровок, выманив их из своих нор.
***
–… И она просто вышла наружу, распространяя свет и ужас. Не понимаю, мы ведь считали, что в Соловке нет носителей? И почему тень могла таскать нелюдей, прежде чем сожрать?
− Мита заставлял женщин убивать и избавляться от тел. Такое ломает даже крепких мужчин, что уж говорить о простой крестьянке? Чудовищные действия породили особую шишигари, очень мощную, − ответил Радогост после моего подробного рассказа. Мы затаились на скале, ожидая момента, когда вожак искаженцев вернется к кучке выживших, отдыхавших у устья реки.
− Есть еще кое-что…
Рад моргнул.
− Та женщина украла марргаст из твоего кармана, − неохотно выдал я, чувствуя себя навязчивым. − И не отпускала до самой смерти. Он валяется где-то в темнице, возможно, потом его заберем?
− Забудь. Он пришел.
Мита ступил на берег, расталкивая грязных напуганных детей; на поясе его висела моя секира. Подозвав жену, он отвесил ей пощечину и что-то приказал. Остальные засуетились. В живых оставалось всего десяток полукровок, и Мита понимал, что с такими скудными силами он не сможет отбить новую атаку.
Искаженцы хотели выжить, вот только мы не могли допустить повторения участи Соловки.
Я выскользнул из засады, спустился и, уже не скрываясь, преградил им дорогу.
− Кажется, у тебя моя вещь.
− Явился! Проклятый колдун, − Мита стянул шапку, обнажая бугристые наросты на голове. − Вы убили многих моих друзей, но месть скоро свершится. На меня не действует ваш морок, ведь у меня есть это. Смотрите все! !
Секира описала свистящую дугу. Мита перехватил ее поудобнее, выставив перед собой. Я рассмеялся. Нет, ну каково! Едва стоявший на ногах, покрытый ожогами и синяками, я вызывал у этого могучего существа только одно чувство. Страх.
Боги бывают весьма злы в своих шутках.
Он жаждал избавиться от навязчивого наваждения. Жаждал доказать собратьям, что мы неопасны. Но не успел. Острая, наспех сделанная стрела вонзилась в глазницу главного искаженца. Северянин воспользовался найденным охотничьим луком как надо. Я подобрал выпавшее из ослабших рук оружие, и ударил по обломку, загоняя стрелу глубже в череп. Мита рухнул под визг женщин.
Впервые мне пришлось убить кого-то хоть немного похожего на человека. К горлу подкатила тошнота, и я присел на песок. Рядом оказалась Лиса.
− Держись. Потом залечим твои раны, − пообещала, склоняясь, чтобы еще раз попытаться снять останки оков с моих запястий. − Пока попей, тебе это необходимо, − Она протянула флягу с водой.
Ее помощь смагам не требовалась. Выжившие искаженцы не собирались держать оборону, побросав выданные им топоры и ножи в песок. Они рухнули на колени, закрывая головы и склоняясь перед озадаченными людьми.
− Не убивайте нас, колдуны, − завопил юнец с зобом, который предвкушал смерть охотницы. − Не надо, мы не хотели, мы сдаемся!
− Это Мита! Все он! Его затея!
− Да, нас заставили. Только не превращайте в лягушек…
− Не зовите ту святящуюся тварь!
Так они решили, что это мы призвали шишигари. Значит, прежде полукровки с ними никогда не сталкивались.
Радогост растерялся. Искаженцы были опасны в своем желании пошатнуть равновесие сил Славии. Их потомство вполне могло сдвинуть людей с пьедестала власти. Но убивать безоружных. Раненых. Напуганных. Нас учили не этому.
Серп в его руке начал опускаться…
Но тут вмешалась судьба в лице одной из
