— Ни в коем случае, — загадочно улыбнулся Драм, направив взгляд вперёд на дорогу, — Некоторых убеждать — напрасный труд.
Вечером, когда солнце коснулось Драконьих гор, путники остановились на ночлег, разведя костёр подальше от дороги. Этот привал должен был стать последним перед городом. Игнат освободил руки от повязок и всё старался придвинуться ближе к огню, грея широкие ладони, выглядевшие несуразно в сравнении с тонкими запястьями. На его коленях лежал посох.
— И на кой тебе эта палка? — проворчал Таринор, подбросив хвороста в огонь. — Для растопки взял?
— Ещё чего, — огрызнулся юноша. — Это подарок. От старого друга. Да и шагать до Дракенталя и обратно с ним было удобно…
Он вздохнул и неожиданно переменил тему, обратившись к эльфу:
— Так значит, тебя зовут Драм Дирен.
— Да. И, как уже говорил, я не шпион, не убийца и не лазутчик, как ты наверняка уже успел подумать.
— И кто же ты тогда? — Игнат неожиданно взглянул эльфу прямо в глаза, отчего тот, глубоко вздохнув, опустил взгляд.
— Это мне ещё лишь предстоит выяснить, — эльф снял капюшон, открывая лицо прохладному ночному ветру. — Сегодня на небе прекрасная луна.
Драм принялся гудеть какой-то мотив, а потом негромко запел. Песня, что он затянул, была на языке этельдиар, так что слова были непонятны никому, кроме него самого. И всё же переливчатое пение завораживало, Драм оказался неплохим певцом. Таринор, хоть был не большим поклонником музыки, слушал с удовольствием. Сверчки перестали стрекотать. Сам ветер будто бы прервал свой монотонный вой, дабы не портить песню эльфа. Когда он закончил, наёмник всё ещё пребывал в некоем замешательстве.
— На колыбельную похоже, — улыбнулся Игнат, глядя на Драма, и тут же зевнул. — Или это час поздний, и для меня всё будет колыбельной.
— Эту песню мне пела мать, — ответил тот, несколько смутившись. — Когда-то давно. В прошлой жизни. Остаётся надеяться, что Селименора услышит меня и даст знак.
— Драм, не знаешь, кому нужно помолиться, чтоб еда подольше не портилась? — спросил Таринор, извлекая из сумки кусок хлеба, густо покрытый пушистой зелёной плесенью.
— Дай-ка это мне, — эльф протянул руку.
Таринор удивился, когда Драм без тени брезгливости вертел хлеб между пальцами, мял и разглядывал его, но, когда тот принюхался и откусил кусок, к горлу наёмника подкатил ком.
— Ты что, только что сожрал заплесневелый хлеб? — побледневший Игнат, судя по всему, испытывал то же самое. — Меня сейчас стошнит.
— Такой вот у нас Драм, — вздохнул Таринор. — Ест всё, что растёт и зеленеет. Поганки, мухоморы, теперь вот и плесень. Говорил, что хлеб ему нельзя, а теперь, гляди-ка, уминает за обе щёки.
— В таком виде — можно, — сказал эльф, закидывая оставшийся кусок в рот. — Напоминает о доме. Когда-нибудь расскажу вам об изысканных блюдах, что подают на стол благородных семейств Улунтара.
— Я, пожалуй, от такого рассказа воздержусь, — усмехнулся Игнат. — Иначе распрощаюсь с ужином. А укутаться ничего не найдётся? Все мои вещи остались в трактире.
— Держи, — Таринор протянул свой плащ. — И ляг поближе к костру, только не спали. Иначе твоему дружку в городе придётся раздобыть мне новый.
Засыпая, наёмник мысленно благодарил предков Рейнаров за то, что они решили поселиться в месте с таким мягким климатом, что ему оказалось достаточно стёганки, чтобы не замёрзнуть ночью.
***
— Добро пожаловать в Дракенталь, — простуженным голосом буркнул привратник, приветствуя троих путников.
— Где можно найти командующего городской стражей? — спросил один из них, рыжий и тощий. — У меня к нему важное поручение.
— В это время господин командующий бывает у юго-западной караульной башни. Если идти вдоль стены, она будет третьей отсюда. Там и спросите.
Путники поблагодарили привратника и пошли своей дорогой. Один из них, тот, что в капюшоне, показался старому часовому подозрительным, от него будто веяло холодом. Но мало ли подозрительных личностей пересекает городскую черту за день? Каждого допрашивать — у ворот очередь выстроится до самого Алого брода! Торговля встанет, по шее дадут. Да и, в конце концов, ловить воров и карманников — работа стражи, а если этих самых воров и карманников не будет? Нелепо будет лишать ребят работы, им же семью кормить. Ладно ещё, когда велят прокажённых не пускать, а тут как угадаешь, что за человек? К тому же, тот, что с мечом, назвался наёмником, а наёмников велено было пускать без лишних вопросов…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Старого часового одолели размышления о пользе своей работы. Подпирая смотровую башню, как многие годы до этого, он, наконец, пришёл к выводу, что он сам занимает чрезвычайно важное место, и что если бы не он, то городу наверняка пришёл бы конец. Прищурившись от яркого утреннего солнца, вышедшего из-за облака, он принялся осматривать прибывшую к воротам телегу.
Трое путников направились не в таверну, чтобы промочить горло с долгой дороги. Не на рынок, как фермеры-торговцы с предместий. И не в замок лорда дракентальского, как гонцы или чиновники, выполняющие придворные поручения. Один из них, рыжий и худощавый, махнул рукой, и все трое отправились в указанном направлении, а именно к одной из башен, где квартировалась городская стража. Люди на улицах, поглощённые своими заботами, совсем не обращали внимания на троих чужаков необычного вида.
— И где же гарантии, что стражники не выпнут нас в уличную грязь? Предварительно выпустив кишки ему, — Таринор указал на Драма, глядевшего из-под капюшона на собственные сапоги.
— Брось, эльф больше пригодится им живым, — беззаботно ответил Игнат, но осёкся, наткнувшись на угрюмый взгляд наёмника. — Я же говорил, у меня там знакомый, так что нас не тронут. Обещаю.
— Обещаешь? Это же стражники, тупоголовый народ. Им может взбрести в голову всё, что угодно! Лучше бы командующему быть неподалёку. Откуда ты вообще вы знакомы? Давно его знаешь?
— Уже лет пять, ещё как вернулся из Академии. Он даже в «Хворост и Факел» заходил. Пил, байки рассказывал, душа компании, даром что лордский отпрыск. Они обычно нос задирают, а этот оказался на удивление славным парнем. Однажды неплохо его выручил…
— Доверяешь ему? — задумчиво проговорил Драм. — Тем, кто предал мой дом, я тоже доверял когда-то. Никогда не знаешь, когда доверие сменится ударом в спину, мальчик.
— Да что вы заладили! Бьорн мужик порядочный. Здесь, если не ему, то вовсе доверять некому. Кстати, почти пришли. Вон она, юго-западная. Надеюсь, сегодня будем спать в тепле, а то я прошлой ночью чуть не околел…
Указанная башня ничем не отличалась от других таких же, встроенных в городскую стену. Те же серые камни, тот же деревянный навес у входа, то же чёрное знамя с золотым драконом.
Добравшись до места, Игнат вновь обратился к спутникам.
— Так, говорить буду я. Если всё пройдёт хорошо, то у нас будет стол и кров. А если повезёт, то даже горло промочить удастся.
— В твоих интересах, чтобы всё «прошло хорошо», парень. Думаю, в случае чего, мы найдём себе место в таверне. За тебя поручиться не могу.
Игнат толкнул дверь, а Таринор и Драм последовали за ним. Внутри, в тесной комнатушке оказалось несколько стражников, отдыхавших после смены. Алебарды покоились у стены, там же стояли и сапоги.
— А вы кто ещё такие? Проваливайте, пока не накостылял! — рявкнул сидевший за столом толстяк в одном сапоге. Второй он держал в руках.
— Я ищу командующего стражей, — уверенно проговорил Игнат. — К нему срочное дело.
— Ну так валил бы на западную стену, он как раз должен быть там… — сказал один из стражников.
— Постой, ты случаем не сын той рыжей девки из красного дома на Цветочной улице? — прищурился другой, привстав со скамьи.
— Я… — начал было Игнат.
— Слушай, а ведь точно! — перебил толстяк. — Как её звали? Сирена кажется? Дочка покойного дубильщика. Эх, девка что надо! Белобрысый частенько к ней наведывался, да и я тоже, помнится, у ней бывал. Гляньте, парни, к нам потаскухин сын пожаловал! Видать, папку своего отыскать решил! — стражники захохотали. — А что это за оборванцы с тобой? Из одного помёта что ли?
