Сперва, он говорил неуверенно, но чем больше он говорил, тем сильнее и увереннее он звучал.
— Мой наставник, Уильям Чидси, был потрясающим. Он был очень хорошим. И умным. Я имею в виду, по-настоящему, умным. И талантливым. Он помог мне. На самом деле, он был для меня больше отцом, чем наставником. — Старк остановился и вытер лицо рукой. Когда он снова начал говорить, казалось что он был один на один с репортером, как будто он забыл, что нас вообще снимали. — Адам, я довольно рано узнал, еще когда был, как сказали бы люди, второкурсником в средней школе[1], что мне был дан этот дар. — Старк отчетливо произносил слова, без сарказма, но и не так, словно это была потрясающая вещь Его голос говорил о том, что его дар был ответственностью, и не такой уж классной ответственностью. — Я не могу промазать мимо цели. Я лучник, — объяснил он, когда Адам вопросительно посмотрел на него. — Ну знаете, лук и стрелы. Итак, неважно, во что я мечу — я попадаю. К несчастью, не все так просто. Представьте, между вами и тем, на что вы смотрите, тем о чем вы думаете и тем, во что вы целитесь много витиеватого пространства. Вот простой пример: представьте, что вы взяли лук и стрелу, и целитесь в знак «Проезд без остановки запрещен». Итак, вы натягиваете лук, вкладываете в него стрелу и смотрите на центр большого красного знака. Но что, если про себя вы думаете: «Хорошо, я хочу попасть в то, что останавливает машины». И следуещее, что вы осознаете, что ваша стрела нашла свой путь, попав в радиатор, проезжающей мимо машины.
— Ну, я понимаю, как это может причинить массу больших неприятностей, — сказал Адам.
— Да, больших и грандиозных неприятностей. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это и научиться контролировать. Между прошлым и настоящим, я сделал, по-настоящему, ужасную ошибку. — Старк снова остановился, и я сжала его руку, пытаясь таким образом показать свою поддержку. — И из-за нее умер мой наставник. Я не позволю этому повториться снова. Я поклялся.
— И именно поэтому, Джеймс Старк сейчас находится здесь, в Доме Ночи Талсы. — Танатос подхватила нить разговора в свои руки, и камера переместилась на нее. — В Талсе мы верим во второй шанс. — Ее взгляд переместился на Афродиту. У меня чуть не отвисла челюсть, когда она спокойно продолжила: — Разве это не превосходное место для второго шанса, Афродита ЛаФонт?
Мне не следовало волноваться. С наведенной на нее камерой, Афродита была полностью в своей стихии. Она вышла вперед, поближе к камере (конечно же) и села рядом с Танатос. — Я абсолютно согласна с вами, Верховная Жрица. Я была недолеткой почти четыре года, но Никс, наша великодушная Богиня, решила забрать у меня Метку и заменить ее даром провидения. Мои родители согласны с моим решением остаться в Доме Ночи. На самом деле, мы говорили с ними о моей возможной стажировке в Верховном Совете в Венеции, когда я закончу здесь свое обучение. Мои мама и папа очень сильно поддерживают меня. — Она улыбнулась в камеру. — Вы можете сказать это, поскольку последние несколько месяцев оплачивали все счета по кредитной карте. Вау! У меня такие потрясающе классные родители!
Ладно, серьезно. Это было такой большой вонючей, гниющей кучей собачьих какашек, я даже не могла ничего сказать. К счастью, Стиви Рей не промолчала.
— Кстати, говоря о чудесных родителях, моя мама, Джинни Джонсон, собирается приготовить самые лучшие шоколадные печенья во всей известной вселенной, и привезти их на день открытых дверей и распродажу выпечки, которые очень скоро пройдут у нас, не так ли, Танатос?
Танатос не пропустила подачи: — Ты полностью права, Стиви Рей. В эти выходные, да будет милостива к нам бурная погода Оклахомы, мы планируем организовать день открытых дверей. Мы надеемся, что организация Уличные Коты придет к нам с кошками, которых будут отдавать в хорошие руки. На самом деле, прямо сейчас я хотела бы объявить, что все деньги, полученные с распродажи выпечки, — она улыбнулась Стиви Рей, — пойдут в наш местный благотворительный фонд, к Уличным Котам. К тому же, бабушка нашей недолетки и Верховной Жрицы, Зои Редберд, принесет для продажи свои изделия из лаванды.
— И не забудьте про ярмарку вакансий.
Все, включая оператора, повернулись на звук голоса Хозяйки конюшен. Ленобия стояла там, держа под узцы свою красивую черную кобылу, Муджажи, безусловно похожую на мечту.
— Профессор Ленобия, как хорошо, что вы присоединились к нашей пресс-конференции, — сказала Танатос.
— Обалдеть! Какой шикарный жеребец! — воскликнул Адам, в то время как оператор снимал Муджажи крупным планом.
Дэмьен дотронулся до руки Адама и улыбнулся.
— Дорогой, это она, а не он.
— Ой, ошибся. — Адам сходу все понял и мило улыбнулся, показывая свой румянец. — Парень или девушка — никогда не мог отличить.
— Потому что все мы одинаковые. — Я услышала слова, исходящие из моего рта, и мысленно поблагодарила за них Никс. — Парни, девушки, люди, вампиры, какая разница? Мы все живем в Талсе, и мы ее любим. Поэтому давайте жить дружно!
Танатос рассмеялась, и эти звуки были похожи на музыку.
— Ох, Зои, я сама не смогла бы сказать лучше. И Ленобия, ты правильно напомнила мне. Адам, я хочу объявить этим вечером, что во время дней открытых дверей и акции Уличных Котов, Дом Ночи Талсы, первый Дом Ночи в нашей летописной истории, будет предлагать вакансии о работе для людей-профессоров. Мы будем проводить собеседования на должность преподавателя актерского мастерства, а также преподавателя литературы. — Танатос встала и раскрыла объятия, выглядя доброжелательной и мудрой. — Дом Ночи приветствует Талсу. И до субботы мы желаем вам всем счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться вновь.
Четырнадцатая глава
Неферет
Неферет не увидела бы пресс-конференцию, если бы не позвонила в рум-сервис своего пентхауса. Невероятно услужливый белокурый паренек был достаточно молод, чтобы заинтересовать ее. Последний посыльный, которому повезло ответить на ее вызов, будет не здоров еще несколько дней и не сможет выйти на работу. Ослабевший, весь в синяках, он не вспомнит ничего, кроме влечения к ее прелестям и череды темных эротических сновидений. Галлюцинации, вызванные жаром, — так, без всякого сомнения, скажет ему доктор. Людишки, столь слабые существа. Такая досада, что ей необходимо все время искать новую игрушку.
Неферет рассматривала этого посыльного. Он был высок и выглядел чрезвычайно возбужденным. У него была плохая кожа. Невинность прямо-таки сочилась из его расширенных пор. Подумав, что эта невинная кровь будет прекрасно сочетаться с бутылкой шампанского, которую он нес, она вышла из своей гостиной.
