— Сомнения, братец? — Маттео рассмеялся. — Или страх? — Это уже был вызов.
— Осторожность. Что-то мне не хочется сегодня умирать. И в будущем — тоже.
Маттео увидел, что Лука улыбается, и прежняя зависть захлестнула его. Однако он быстро опомнился. Ему больше незачем завидовать брату. Сегодня его день.
— Не бойся. — Маттео похлопал Луку по плечу. — Охрана Дворца дожей — наши люди. Сегодня никто не умрет.
Маттео жестом приказал окружавшим его людям следовать за ним.
— Что ты собираешься делать? — Ренцо схватил Кьяру за руку. — Неужели пойдешь за ними?
— Непременно. — Обрывки видений преследовали ее. — Если есть хоть один шанс спасти его, я им воспользуюсь.
— Это безумие. Я этого не допущу. Всю жизнь мечтал о том, чтобы у меня была семья, и совсем не хочу тебя терять, — в отчаянии умолял ее Ренцо.
— Я люблю его. Он — моя судьба. Можешь не ходить со мной, Ренцо.
Группа во главе с Маттео направлялась в сторону Дворца дожей. Кьяра пошла за ними. Ренцо не отставал от нее ни на шаг.
Неожиданно Кьяра споткнулась и упала на одно колено.
Ренцо наклонился, чтобы помочь ей встать, но она вдруг прислонилась к нему всем телом, потому что силы покинули ее.
— Свершилось, — прошептала она.
— Что?
Ответ Ренцо увидел сам. Люди на набережной бросились врассыпную, а по мосту с оружием на изготовку бежали гвардейцы в бронзовых касках и коротких красных плащах.
Завидев приближающихся гвардейцев, Лука замер. Не было ни страха, ни отчаяния — так сильно его поразило предательство.
— Теперь я с тобой рассчитался, — прошипел ему на ухо Маттео. — Я выполнил свое обещание сделать тебя знаменитым. — И он так толкнул Луку в спину, что тот чуть было не упал.
— Добро пожаловать, изменник, — сказал капитан гвардейцев и сорвал с Луки маску.
Луке потребовалась только секунда, чтобы обнажить свою шпагу и вступить в бой.
Именно это видение промелькнуло в голове Кьяры: отблеск факелов на воде и Лука, оказавшийся один на один против вооруженных людей.
Она видела, как Маттео толкнул Луку в спину, а сам стал незаметно отступать в темноту.
Кьяра сунула руку под плащ и достала кинжал.
Черная магия окутала ее, веревкой обвилась вокруг ее горла, так что она чуть было не потеряла сознание. Но у нее есть оружие, напомнила она себе.
Черпая силы в своем сердце, переполненном любовью, она двинулась наперерез Маттео, и когда тот сделал последний шаг назад перед тем, как улизнуть, его спина уперлась в кинжал Кьяры.
— Вот и конец, — сказала она. Не убирая кинжала, она повернула его к себе лицом.
— Ну и ну, спасать Луку явилась его потаскушка, — насмешливо сказал Маттео. — И что ты сделаешь? Убьешь меня?
— Если придется.
— Не смеши меня!
— Мне уже приходилось проливать твою кровь. — Ненависть, жажда мести всколыхнулись в ней. — Я не колеблясь пролью ее снова.
— О чем ты говоришь?
Кьяра сорвала маску. Зло все еще душило ее. Но постепенно оно стало отступать, а вместе с ним и ненависть, которую она так долго лелеяла в своем сердце, хотя не сразу это осознала.
— Шрам на твоей руке — след моего ножа. Но это уже не имеет значения. Сейчас важно спасти жизнь Луке. Ты дашь ему умереть только потому, что он слишком тебе доверял? Слишком тебя любил?
— Любил? — зло выкрикнул Маттео. — Знаешь, что он со мной сделал? Он получал все, а я — ничего. А когда я взял себе то, что принадлежало ему, он упрятал меня в тюрьму! — Маттео бился в истерике.
Да он безумен, поняла Кьяра. Неужели ненависть затмила его разум?
— Сейчас я опять возьму себе то, что принадлежит Луке, — вдруг засмеялся Маттео и ударил ребром ладони по руке Кьяры, державшей кинжал.
Кьяра вскрикнула от боли и, хотя ей удалось не выронить кинжал, поняла, что шанс упущен.
Лука отражал натиск гвардейцев с отчаянием человека, сражающегося за свою жизнь.
Люди из окружения Маттео разбежались.
Вдруг среди звона сабель и шума боя Лука услышал женский голос. Кьяра! Он отвлекся на мгновение и оказался распростертым на мокрых камнях. В шею ему упирался конец шпаги.
Торжествующий клич заставил и Кьяру, и Маттео обернуться. Они увидели Луку, лежащего на мостовой.
— Молю вас, — отчаянно зашептала Кьяра. — Не дайте ему умереть.
— Я столько лет ждал этого момента! Ни за что!
— Умоляю, Маттео, пусть он увидит своего сына.
Что-то — может быть, ее синие, полные слез глаза, может, любовь, окружавшая ее светлым ореолом, а может быть, то, что она так тихо, так нежно назвала его по имени, — тронуло его, рассеяв тьму, поглотившую его душу и разум.
Он долго молчал, а потом подошел к капитану гвардейцев.
— Остановитесь. Он невиновен.
— Кто вы? — потребовал капитан.
Маттео снял маску и поднял руку ладонью наружу.
— Что? — побледнел капитан. — Кто?
— Маттео Дзани, к вашим услугам.
— Но Маттео Дзани умер.
— Мне было на руку, чтобы в это поверили. Я хотел отомстить брату и устроил этот фарс. Ему ничего не ведомо. Это я заманил его сюда.
— Я вам не верю. Инквизиция располагает сведениями, что…
—…что человек, называющий себя Лукой Дзани, замышляет восстание. Это я предоставил такие сведения. Отпустите брата.
— А кто эти люди? Как быть с ними?
— Все они платные наемники. — Маттео сделал презрительный жест рукой.
— Маттео Дзани! — Голос капитана звучал почти торжественно. — Сенаторы ждут ваших объяснений.
Маттео будто не слышал слов капитана. Он подал Луке руку и поднял его. Они молча стояли друг против друга, будто никого вокруг не было.
— Всю свою жизнь, — начал наконец Маттео, — я хотел быть похожим на тебя, а на деле был полной твоей противоположностью. Я всегда тебя любил и всегда ненавидел, но ненависть была сильнее любви. — Тень улыбки мелькнула на губах Маттео. — Сейчас, пусть на мгновение, любовь взяла верх над ненавистью. — Он слегка подтолкнул Луку. — Иди. — Маттео посмотрел поверх толпы, туда, где стояла Кьяра. — Живи за нас обоих.
— Маттео, — начал Лука, но брат прервал его.
— Если можешь, прости меня, а если не можешь… — с прежней насмешливостью добавил он, — если не можешь, то и не надо. Я все равно буду гореть в аду и с твоим прощением.
Его схватили и увели.
Кьяра подошла к Луке и взяла его за руку.
Набережная опустела. Гуляки, попрятавшиеся по углам, выходили из своих укрытий, странно притихшие.
— Как тебе это удалось? — полюбопытствовал Лука. — Прочла заклинание?
— Да. Но не такое, как ты думаешь.
