— М-м-м-м…
Глаза патрульного пристально следили за Кали. Он был в ужасе. Решив, что нужный эффект достигнут, Кали ласково улыбнулась.
— Побеседуем, — и убрала ладонь от рта бойца.
— Ты кто? — выпучив глаза, спросил ссыкун.
Кали перевернула нож режущей кромкой к горлу и слегка надавила. Из-под лезвия потекла жиденькая струйка крови.
— Я думала, ты понял, кто тут задаёт вопросы, а ты…
— Стой… Я… Всё скажу…
— Соврёшь — я это узнаю и отрежу тебе твой ссыкливый хер и…
Она сделала вид, что задумалась.
— Нет, яйца оставлю, а правый глаз выколю.
После обещания приблизила своё лицо, чтобы стали видны заледеневшие голубые глаза, и жёстко спросила:
— Имя?
— Чьё?
— Твоё, ушлёпок, не моё же.
— Ляжка…
Кали едва не вышла из образа в попытке сдержать рвущийся смех.
— Вижу, ты в авторитете. Кто старший в отряде?
Глаза Ляжки полезли из орбит от удивления.
— Ты не знаешь?
Кали грустно вздохнула и произнесла:
— Не получилось пообщаться…
Она снова слегка надавила на лезвие.
— Стой… Стой… Я понял всё… Падж! Паджеро!
— Не ори, — приказала блондинка, ослабляя нажим. — Или хрен оттяпаю.
— Ага…
— Твои задачи?
— На сегодня патруль вокруг базы, а повседневные — подай-принеси. Я в мастерской механиком работаю…
— Сколько в Улье?
— Три месяца.
— Зачётно ты за три месяца поднялся, Ляжка. И все три месяца ты в группе Паджа?
— Да…
— И что? Всегда вас в наряды гоняют?
— Нет… Говорят, кто-то из стронгов выжил и может заявиться мстить Паджу…
— Что ты знаешь о замесе со стронгами?
— Ни хрена не знаю…
Кали усилила нажим на финку.
— Врунишка ты, а не Ляжка.
— У Паджа и Кокоса были какие-то тёрки. Наши устроили засаду Джокерам на сером кластере, вмешались эти… не к ночи сказано, серые гуманоиды, мля. Всех порубили в винегрет. Вернулось всего-то человек десять-двенадцать. Те, кто понял, что к чему, и вовремя притопил…
— Ты был там?
— Ты одна из них, — от страшной догадки у ссыкуна расширились зрачки. — Ты стронг…
— Херонг, — резко осадила его Кали. — Последний раз спрашиваю — ты был там?
— Да… — выдавил Ляжка и сразу же затараторил. — Но я за мехвода сидел, не стрелял в ваших…
— Сколько бойцов в охране?
— Всего восемьдесят, в карауле восемнадцать…
— Патрульных? — жёстко перебила словесный понос блондинка.
— Четверо.
— Профессионалов сколько?
— Кого? — от удивления и страха глаза Ляжки готовы были выскочить из орбит.
— Бывших спецназовцев, морпехов, десантуры, солдат удачи, омона, ментов, прошедших горячие точки вояк?
— Десятка два наберётся с приезжими…
— Какими ещё приезжими?
— У Паджа в гостях генерал Шаляпин…
Кали от радости чуть не расцеловала Ляжку. Два нужных ей ушлёпка в одном месте! Спасибо тебе Стикс! Однако показывать своё счастья она не торопилась.
— На какой машине приехал Шаляпин?
— Доведённый до ума «Гелик»…
— Сколько с ним людей?
— Водила, автоматчик и пулемётчик.
— Спасибо за информацию, — выяснив всё, что было ей нужно, спокойно сказала Кали. — С тобой приятно иметь дело, Ляжка.
Патрульный облегчённо выдохнул.
— Отпусти меня, пожалуйста, — попросил он. — Умоляю… Я уйду от Паджа и никогда не вернусь к нему в отряд…
Кали доброжелательно улыбнулась и ответила:
— Конечно!
Несколько стремительных ударов финкой в левую сторону груди пробили сердце пленника.
— Ты свободен, Ляжка. И прощён за убийство моих друзей.
Никаких моральных терзаний и чувства вины Кали не испытала. Слишком много её не отомщённых товарищей требовали взыскать кровавую виру с предателей.
Если кого-то она и презирала больше, чем муров и внешников, так это предателей. Именно ими стали Паджеро и Шаляпин, ударив Джокеров в спину перед лицом врага и общей опасности. Свидетелями и пусть косвенными, но участниками этого были все бойцы Паджеро. Они могли дезертировать, могли отказаться выполнять подлый приказ бить по своим. Но не сделали этого. А значит, отвечать будут вместе с теми, кто этот приказ отдал.
Кали обтёрла лезвие финки об одежду покойника и вытащила из его разгрузки все боеприпасы, оружие и спораны. Распихивая их по своим карманам, размышляла, как ей поступить дальше. В общем-то, план действий лежал на поверхности.
Блондинка вернулась к своему Жужику и отогнала его подальше от дома отдыха, туда, где был съезд на лесную дорогу. Припарковала свой достаточно тяжёлый тягач посреди просёлка так, чтобы его было невозможно объехать, и извлекла брикет пластида из-под сиденья.
Увы, Жужику отводилась важная роль в задуманном плане, и, скорее всего, с таким трудом добытой тачке предстоит пасть смертью храбрых.
Прикинуть, где остановятся машины было делом техники. Там блондинка и закопала взрывное устройство, замаскировав раскоп камнем. Двести граммов пластида — это двести граммов пластида. Долбануть должно хорошо. Если тротила была нужна шашка в семьдесят граммов, то пластида отщипывали для тех же самых задач кусочек с её палец.
Присмотрев позицию для засады, блондинка достала «Волгу» и все боеприпасы к ней. Трофейные автоматы припрятала в паре других, заранее присмотренных мест. Две своих и две трофейных гранаты она снарядила и повесила на разгрузку. Преодолев природную брезгливость, перепачкала лицо грязью, приметные белые волосы убрала под косынку защитного цвета. Расстелила каремат и залегла в засаду.
Трупы патрульных рано или поздно найдут. Поднимется шухер. Враги посидят-посидят, пока не поймут, что никто на них не нападает, да и решат расползтись в разные стороны от греха подальше. А для этого им нужно будет воспользоваться единственной дорогой, на которой их и будет ждать засада.
В магазинах к винтовке были заряжены бронебойные и зажигательные боеприпасы. Время шло очень медленно. Наступила ночь, за ней занялось утро, а Кали всё продолжала лежать в своей засаде, бодря себя небольшими порциями живуна. Для неё это было привычным занятием. Ни сомнений, ни лишних мыслей в голове — только сосредоточенная решимость.
Один раз ей померещилась выглянувшая из-за дерева физиономия Пумбы. Кали даже прошлась до места, где увидела его, но ни атомита, ни его следов нигде не было видно. Наверное, с отвыкшей от одиночества Кали её собственное подсознание просто играло в ментальные игры.
На секунду блондинка задумалась — много ли может всего один человек против восьмидесяти? И сразу ответила себе — да, много. При условии, что этот человек несколько лет был стронгом и имеет подготовку, какую прошла Кали. Не нужны ей пока никакие напарники. Дело сложное, но она справится.
Как так случилось, что миловидная блондинка попала в один из самых боеспособных отрядов на Северо-Востоке? Это совсем другая история…
42. Настоящее. Ли
Пока выбирались, на атомитов наткнулись ещё дважды. Первый раз это была группа чёрных в количестве двадцати штук, которых взял на себя Атос, применив Дар клокстоппера. Он сказал:
— Эти мои! — и бросился в бой.
Атос был вооружён топором Пумбы и всё, что Кали заметила — только кровавые брызги и отрубленные конечности. Ни криков, ни стонов не было — Атос живых не оставлял. От этого чувство, что происходит какой-то долбаный сюрреализм, только усиливалось.
Вторая группа состояла уже из белых атомитов, и с ними пришлось вести перестрелку. Довольно изнурительную, потому что после первых же выстрелах коридор заволокло пылью и пороховыми газами. Засаднило горло и защипало глаза, из-за чего Кали расстреляла целый магазин патронов к Макарову.
Но последнему из белых глаза со звериной жестокостью выдавил Пумба. Дело в том, что последний оставшийся в живых белый атомит впал в боевой раж и пошёл в рукопашную, взяв в обе руки по длинному ножу. Тут-то Пумба и проявил себя, встретив этого гомадрила пушечным левым прямым, а когда завалил его, дело решилось быстро.
