хотелось думать.
Группе выделили комнату в здании по соседству, с покосившимся крыльцом и закрашенными белой краской окнами. Помещение раньше использовалось как кладовая, поэтому в первые дни сотрудники таскали столы с отлетевшими ножками и стулья с отваливающимися сиденьями на свалку. Это добро еще лет пять назад принесли сюда из закрывшегося дома культуры, но так и не разобрали, и за эти годы все успело истлеть и превратиться в мусор. Через неделю спецгруппа освоила целых три комнаты и даже поставила пару стульев на лестнице, организовав там место для курения. Можно было наконец начинать работать.
Для начала стали изучать дела, которые упоминал в своем докладе Николай Николаевич Китаев. Три года назад в милиции и прокуратуре Иркутска ходили слухи об этом докладе, который вроде бы только дискредитировал милицию Ангарска, но ничего полезного не содержал. Оказалось, что все обстоит даже хуже, чем писал Китаев. Дела из архива никто не хотел передавать, каждую бумагу приходилось ждать неделями. Но было ясно, что дела о погибших девушках никто даже не пытался расследовать, экспертизы не проводились и даже не назначались. Больше двух десятков дел содержали лишь поверхностный осмотр места преступления и заключение криминалиста. Ни анализов, ни экспертиз, ни даже допросов свидетелей! Точнее, кое-какие свидетельские показания в делах иногда встречались, но ничего дельного не содержали. В некоторых папках не было даже фотографий с места преступления!
Приехали люди из Москвы и все сразу развалили. Я говорил о том, что это может быть кто-то из своих, задолго до того, как они появились. Они только сыпали претензиями, а не пытались наладить контакт. Естественно, отношение к группе было, мягко говоря, настороженное.
Юрий Кононов, сотрудник отделения милиции № 1 Ангарска
Первой и последней надеждой спецгруппы была Наталья Титова. Буквально через несколько дней после того, как группа начала свою работу, сообщили о том, что на запасном железнодорожном пути неподалеку от озера, на которое выезжал летом отдохнуть чуть ли не весь Ангарск, нашли искалеченную девушку. Ее избили и изнасиловали, а затем бросили умирать на путях. По всем признакам девушка подходила под описание жертвы маньяка, вот только каким-то чудом ей удалось выжить после встречи с ним.
Когда Артем Дубынин приехал в больницу и спросил, в какой палате лежит Наталья Титова, врач махнул рукой в сторону реанимации и скривился:
— Вряд ли она сможет чем-то помочь. Вообще говоря, если оставить человека на рельсах истекать кровью, а потом вернуться через сутки, то шанс на то, что он еще способен будет что-то сказать, сильно снижается, — словно выплюнул врач. — Прогноз неоптимистичный, если вы меня хотели об этом спросить.
— Да не я ж ее оставил там, — стушевался молодой милиционер.
— С мужем идите поговорите лучше, — смягчился врач. — По опыту могу сказать, что убивают обычно самые близкие.
К несчастью, прогноз медиков оказался верным. Через несколько часов девушка умерла, успев произнести несколько бессвязных слов, смысл которых никто не понял. Все это время в коридоре перед входом в реанимацию дежурили двое мужчин. Насмерть перепуганный и белый как лист парень лет двадцати и тридцатилетний мужчина со стертым, каким-то неживым лицом и потухшим, лишенным мыслей взглядом. Они спрашивали о том, как дела у Наташи, у каждого, кто выходил из обшарпанных дверей с висящей на них табличкой «Реанимация». От посетителей все старались отделаться: ничего хорошего врачи сказать не могли, а пророчить беду никто не любит.
Муж Наташи никак не мог смириться с ее смертью. Даже накануне похорон он продолжал просить сотрудников морга проверить, действительно ли она умерла или еще можно что-нибудь сделать. Его можно было понять: за время, пока Дмитрий ждал новостей о состоянии жены, из морга в реанимацию вернули двоих пациентов. Правда, через несколько часов они все же умерли и нужно было их везти обратно, что сильно огорчило санитаров. Морг находился в соседнем здании. От постоянных перегрузок и неожиданно обрушившейся на город жары холодильники сломались, и несколько тел пришлось сложить вповалку на носилки. В отличие от зимней поломки, которую легко можно было нивелировать открытыми окнами, летняя привела к тому, что морг превратился в чумной барак, к которому не спешили подходить даже сотрудники: гнилостный приторно-сладкий запах разлагающихся тел, как ни дезинфицировали помещение, проникал повсюду, впитываясь в одежду и обувь. Летняя жара стала причиной массы алкогольных опьянений. Люди брали в киосках самую дешевую водку, отравлялись и падали замертво. Врачи частенько не могли отличить в таких случаях живого от мертвого, да особо и не старались это сделать. За выезд на труп никаких санкций не следовало, а вот смерть пациента статистику портила изрядно.
— Вы бы подумали, как починить холодильник. Пораскиньте мозгами, сделайте хоть что-нибудь, а то ведь запах на еще живых пациентов действует, — возмутились оперативники, когда зашли в морг перед похоронами.
— Мозгами мы раскидываемся только на корпоративах, — меланхолично отреагировал пожилой судмедэксперт. Он стоял напротив двери в морг, курил и с опаской поглядывал на приоткрытые окна лаборатории.
Артему и его сослуживцу, присутствовавшим на похоронах Титовой, поведение Дмитрия показалось странным. Когда пришло заключение экспертизы, показавшей, что у девушки накануне случившегося был незащищенный половой акт, то все встало на свои места. Дмитрия и Геннадия задержали по подозрению в убийстве и стали весьма настойчиво допрашивать. Через пару недель пришли результаты еще одной экспертизы. Выяснилось, что этот половой акт у Натальи был с Геннадием.
Ни Дмитрий, ни Геннадий не подписали признательные показания, хотя усилий к этому было приложено немало. В конце концов Валерий Костарев разрешил провести следственный эксперимент. Геннадия и Дмитрия привели в комнату для допросов и оставили наедине. Минут через двадцать туда зашел следователь по оперативно-разыскной деятельности и начал беседовать с ними. За это время, казалось, друзья стали похожи друг на друга, как братья. С лица Дмитрия напрочь исчезла мимика, а взгляд остановился в каком-то вечном удивлении перед жестокостью жизни.
— Я решил перекрестный допрос провести, потому что пришли результаты экспертизы. Выяснилось, что за несколько часов до убийства у Наташи был незащищенный секс. В ее теле есть следы семенной жидкости вашего друга. Если вы считаете, что Наталья не могла совершить это добровольно, то нужно признать факт изнасилования, — медленно произнес следователь, внимательно наблюдая за подозреваемыми. Мужчины молчали. Дмитрий вопросительно посмотрел на друга, но ничего не сказал. — Ладно, мне нужно отлучиться минут на десять, посидите пока здесь, — хлопнул по столу следователь.
Когда дверь за ним закрылась и подозреваемые остались наедине, воцарилось гнетущее молчание. Минут через пять Дмитрий все же спросил:
— Это правда? Было что-то?
— Ничего такого не помню. Выпивали в
