Полноватый. Пышные бакенбарды.
Узкая бородка.
Очки на массивном носу. И взгляд по-над стеклами, такой недовольный-недовольный. В общем, Эве он сразу не понравился.
- Вы ошиблись, - наконец, выдавил он. – Лекция идет в другой аудитории. И ваше отсутствие заставляет меня думать, что вся эта затея…
Он махнул рукой, обернувшись.
За господином в зеленом сюртуке стояли еще двое.
- Но мне хотелось бы, чтобы вы объяснили вот это! – он подал руку и в нее вложили уже знакомый Эве посох из темного дерева. – Что это такое?!
- Посох, - отозвалась Милисента. – Из кости. Думаю, что дракона, хотя не уверена. С драконами вообще нельзя ни в чем быть уверенной. Еще те засранцы. Извините. Я помню, что леди так не говорят, но они засранцы и есть.
Господин несколько покраснел.
Довольно густо.
- Это… это реликвия! – сказал он и пошевелил бровями. Брови у него были крупными и пышными, а в левой виднелось черное пятнышко. – Она принадлежала основателю университета! А вы… что вы с ней сделали?
- Ничего. Целая же, - Милисента оперлась локтями на стол. – И вообще, я не люблю, когда в меня всякой пакостью тычут. Даже если она реликвия.
- Позвольте, - леди Элизабет поднялась. – Узнать, в чем конкретно вы нас обвиняете?
И голос её был столь холоден, что даже Эва поежилась. А вот господин с посохом, на вершине которого по-прежнему плясал огненный шарик, и отступил.
На шаг.
Потом вспомнил, наверное, что это он тут главный и живот выпятил.
- Вы… применили силу!
- Я? – леди Элизабет явно удивилась. – Боюсь, вас ввели в заблуждение. Мой дар спящий. И применить силу я не могла при всем желании. Хотя признаюсь, желание было. Вы ведь знаете, что здесь произошло?
- Вы о чем?
- О встрече, которую нам устроили ваши, с позволения сказать, студенты…
- Простите, я… - глаза господина забегали. И он обернулся. – Мы были заняты.
- Да, я слышала… комиссия, верно? Которой срочно понадобилось осмотреть горелую землю на полигоне.
Он покраснел и снова обернулся.
- Дело не в земле, - пришел на помощь сопровождающий. Он был высок, статен и красив. Пожалуй, настолько красив, что мог бы стать героем какого-нибудь романа, такого вот, про печального одинокого лорда с глубокой душевной травмой и прекрасную гувернантку, которая бы взялась травму залечить.
Вот же дурь у Эвы в голове.
- А в чем же?
- В выбросе силы. Он… чрезмерен. И нам нужно было понять, что именно произошло.
- Я шарик запустила, - сказала Милисента Диксон. – Такой от… вы только посох покрепче держите, а то уроните и громыхнет.
Господин в сюртуке побелел и немедля сунул посох в руки сопровождающему. А тот передал второму. Второй вышел за дверь и вернулся уже без посоха.
- То есть вы, леди, не отрицаете, что испортили реликвию?
- Испортила? – Милисента явно возмутилась. – Да я её вам починила. Разве не понятно?
- Нет, - без посоха господин вытянулся и руки за спину заложил. – Вы… внедрили нестандартный конструкт, причем потенциально опасный…
- Чего?
- И тем самым нарушили тонкую внутреннюю структуру древнего артефакта, приведя его в негодность.
- Извините, - подал голос профессор, до того молчавший. – Но этот, с позволения сказать, артефакт и прежде не работал.
- Вас не спрашивают!
- Можно позвать Мака, - профессор явно не собирался замолкать. – Кажется, именно вы поручили ему возглавить инвентаризационную комиссию в позапрошлом году. Ту, что оценивала работоспособность старых артефактов. И по заключению которой именно этот был признан утратившим функциональность. А после переведен в разряд «предметов исторического значения».
Ого, а он совсем-совсем покраснел, тот, что в сюртуке.
- Это еще не значит…
- Мне другое интересно, - продолжил профессор, и Эва поежилась, до чего злым стал этот голос. – Каким образом данный предмет, чье место было определено в музее, а тот, как вы помните, находится на нижнем уровне, оказался в руках студентов. Студентов, чья возмутительная выходка…
- Будет разобрана ученым советом. И мы, безусловно, строго накажем виновных! – быстро пообещал господин в сюртуке. И Эва ему не поверила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ни на мгновенье.
- Но…
- Конструкт стабилен, - перебил его профессор, чем заработал уничижающий взгляд. – В этом вы должны были убедиться. Структура его уравновешена и в целом непротиворечива. Связь с посохом крепка. Более того, я согласен с девушкой. Именно этот элемент и дополняет артефакт, хотя, конечно…
- Ваше поведение тоже будет разобрано ученым советом.
- Не сомневаюсь. К слову, Маккинсон пришел к выводу, что утрата работоспособности связана именно с исчезновением источника силы, который крепился в навершии. Вам его поставили. И да, ронять все-таки не советую. Девушка очень неопытна. Может получиться неудобно.
Все поглядели на Милисенту.
А та пожала плечами.
- Но оружие, - встрепенулся господин в сюртуке. – Она угрожала револьвером?
- Да неужели? Хрупкая леди, оказавшаяся в окружении хулиганов, схватилась за револьвер? В жизни не поверю… ведь не пристрелила же никого.
Профессор сделал паузу и весьма выразительно добавил:
- Во всяком случае, пока еще не пристрелила.
- Вы…
- Передайте, пожалуйста, совету. И остальным. У леди тонкая душевная организация, слабый контроль за силой и период активного роста источника. А следовательно, эмоциональные потрясения будут провоцировать выбросы энергии. Неконтролируемые…
Леди виновато потупилась.
А эти трое… отступили? Переглянулись. И…
- В таком случае, - очень сладко произнес тот, в сюртуке. – Не смею вам мешать. Но после лекции, господин Шелтон загляните, пожалуйста, ко мне.
Почему-то почудилась угроза.
- Может, и его проклясть? – задумчиво произнесла Тори.
- Проклятья – это ненаучно, если речь идет о ведьминских…
- Вот и замечательно… - Тори даже облизнулась. – Если их нет, то и обвинить в том, что они вдруг есть не выйдет. Правда ведь?
И посмотрела так, что Эве стало неуютно.
- Гм… - профессор тоже смутился. – Думаю… это не относится к теме нашей лекции. Итак, стоит начать с самого начала. И определить в принципе, что такое дар.
Глава 27 О делах очень и очень важных
Клуб.
И запах сигар, что пробивается через дверь курительной комнаты. Она приоткрыта и слышны голоса. Холл же почти пуст, разве что господин в черном костюме увлечен газетой.
И где Эдвин?
- Чарльз? – Чарли окликнули. – Рад, что вы отыскали возможность прибыть так скоро.
Господин сложил газету вдвое. Затем вчетверо.
- Прошу прощения?
- Мы лично не были знакомы, - Чарли протянули руку, которую он весьма осторожно пожал.
Белая перчатка.
Белый манжет.
- Но мне весьма настойчиво рекомендовали пообщаться с вами… так сказать, близко.
- И кто?
- Наш общий друг, - не моргнув глазом солгал господин. – Эдвин… весьма и весьма перспективный молодой человек, но как по мне – излишне… суетливый. И опять же, нельзя скидывать со счетов его работу.
- Простите…
- Марк, - представился господин.
Средних лет.
И среднего телосложения. Крепкий. Коренастый. Шея короткая и складочка кожи нависает над воротничком. Шейный платок завязан двойным узлом, мода на который давно прошла, но господину, кажется, плевать на моду.
Чарльз отметил крупные изумруды в запонках. И темный камень в булавке для галстука.
Сам костюм скроен по фигуре.
- Марк Скирби…
- Простите, но как-то не доводилось встречаться прежде.
И ни о каком Марке Скирби Эдвин не говорил.
- Может, продолжим беседу в более… уединенном месте?
- Несомненно, - сердце билось ровно.
Если не Эдвин стоит за этим человеком, а Эдвин не настолько глуп, чтобы посылать вместо себя кого-то, то кто?
Вариантов немного. И… не случилось ли то, чего Чарльз ждал?
