Хихикнув про себя, Ватсон снял и повесил на перегородку седло и упряжь. Потом накинул на спину коню чистую попону. Лорд Локи, когда прохладная ткань коснулась его спины, вздрогнул от удовольствия. Когда конь принялся опорожнять объемистый мочевой пузырь, майор отступил подальше. Он успел принести воды и овса, а струя еще не иссякла. Разыскивая щетку, чтобы почистить коня, Ватсон услышал, как хлопнула на ветру дверь сарая. То есть это он подумал, что на ветру. Не всякий ветер исхитрится, захлопнув дверь, заложить ее снаружи засовом.
Его удивленный крик заглох среди толстых каменных стен и деревянных балок. Глухой звук собственного голоса испугал майора. Он донесся как будто не отсюда, словно из мира мечты, одолевавшей его совсем недавно.
– Кто тут? – спросил Ватсон. – Льюис, это вы?
Откуда бы здесь взяться капралу Льюису? Однако тот спрашивал, куда дальше направится Ватсон, и майор ему сказал. Пешком от Горелого дома до фермы Суффолк совсем не далеко: два поля перейти.
Шагнув к закрытой двойной двери, Ватсон увидел, как в щель под ней проползает, извиваясь, что-то похожее на змею. Шланг. Возможно, подумал он, в сарае распорядились произвести дезинфекцию. Но тут шланг дернулся и подпрыгнул, словно от разряда тока. Из сопла с шипением поползло, быстро расплываясь, зеленовато-желтое облако. Так расцветает ускоренный кинокамерой цветок. Ватсон инстинктивно попятился и зажал рот рукой. Шипел газ, хлор!
46
– Смотрите! – торжествующе воскликнул де Гриффон. – Видели?
Он проворно расхаживал по палатке на негнущихся ногах, помогая себе взмахами рук. Сэсил бегал за хозяином, хватая за пятки.
– И еще, вот!
Капитан заскакал на одной ноге, потом на другой, хлопая штанинами пижамы. Он был так забавен, что миссис Грегсон не сдержала смеха.
– Нельзя ли перестать? А то кто-то из нас лопнет.
Капитан повалился на постель со счастливой улыбкой на лице и принялся отдуваться.
– Я вполне здоров, можно выписывать, – провозгласил он наконец.
– Последнее слово за майором Ватсоном, – напомнила миссис Грегсон. – А мне пора разносить чай. Вы будете? Только не говорите сестре Спенс, кто его принес.
– Миссис Грегсон, смилуйтесь. Не могу я дожидаться майора Ватсона. Бог весть куда он отправился на подвиги.
Ей нечего было возразить. Ватсон прибежал к ним с Сэсилом под мышкой, и глаза у него блестели, на ее взгляд, лихорадочно. Задав капитану де Гриффону несколько вопросов о действии отравляющих газов, он объявил, что едет в Горелый дом. Помянул к чему-то Уинстона Черчилля и послал мисс Пиппери отправить телеграмму. Говорил он невнятно, будто пытался вывалить сразу все и словам тесно было во рту. Миссис Грегсон подумала, не поражен ли его мозг деменцией, и даже заподозрила морфий. Хладнокровный, благонадежный джентльмен, каким она знала доктора, исчез, оставив вместо себя мистера Хайда.
– Послушайте, моя рота отбыла, – рассудительно говорил де Гриффон. – Всех отправили на передовую. Я должен быть с ними. В роте есть молодые, испуганные люди, которые, как это ни странно, полагаются на меня. Я не профессиональный военный, не так давно сам был бестолковым субалтерном. Но моя работа – вести за собой людей, показывать им, как держаться в бою и в окопах. Если они решат, что офицер струсил…
– Никто так не подумает, – перебила она. – После того, что с вами было…
Он горестно покачал головой.
– Миссис Грегсон, я оказался бы не первым офицером, изобретающим хитроумный способ выбраться из этого бедлама. Но, вернувшись в Англию, если Господь меня пощадит, я приму на себя обязанности лорда Стэнвуда.
– Вы – лорд Стэнвуд?
– Мой отец и брат скончались. Мать живет одна в огромном доме, с ней никого, кроме повара, единственной горничной и шофера Гарри. А он уже не тот, что прежде. Мне предстоит сделать Флитчем таким, каким дом был до болезни отца, и подготовить фабрики для перехода к экономике мира. Многие из моих солдат станут тогда моими работниками. Они возвратятся на прежние места. Представьте, что они утратили почтение ко мне, к имени моего рода. Это верный путь к катастрофе. И без того очень трудно будет, когда это кончится, возвращаться к нормальной жизни, к прежнему порядку. И если я позволю себе пренебречь своим долгом, будет еще труднее…
Миссис Грегсон отметила про себя, что волнение делает капитана весьма привлекательным.
– Я не знала. Что вы потеряли… что вы теперь глава семьи.
– Глава злодеев де Гриффонов.
– Я этого не говорила…
– А мне кажется, говорили. Но даю вам слово, после войны – больше никаких злодейств. Да, я сказал, что хочу вернуться к прежнему порядку, но таким же он не будет. Боже мой, многие ли лорды делили со своими людьми окоп или воронку, видели, как они умирают, выносили их из… я хочу сказать, после этого я уже не смогу видеть в них безликих пешек на доске. Никогда. И никогда не буду смотреть на женщин, как смотрел раньше.
– Рада слышать, лорд Стэнвуд.
– Ради бога, только не здесь. Это в будущем. Робинсон, прошу вас.
– С этим, думаю, тоже придется подождать, – прогудела сестра Спенс. Они не видели и не слышали, как она проскользнула в палатку. – Я говорила вам не фамильярничать с офицерами, миссис Грегсон?
– Сестра, это только моя вина. Я сам послал за миссис Грегсон. Хотел узнать, как продвигается расследование майора Ватсона. Прошу вас, если вы собираетесь кричать, кричите на меня.
Сестра Спенс поцокала языком.
– Так и знала, что от волонтерской помощи все вверх дном. Да еще когда ждут фельдмаршала Хейга…
– Сэр Дуглас здесь надолго не задержится, – успокоил де Гриффон. – Он не любит госпиталей. Говорят, ему неприятно видеть конечный результат его великих замыслов. – Капитан подмигнул. – Легче видеть в них безликие пешки на доске, верно, миссис Грегсон?
Волонтерка задумалась, откуда ему столько известно о Хейге, но, вопреки обыкновению, сочла за лучшее промолчать.
– Ну так вот, – объявил де Гриффон, словно они уже пришли к взаимному согласию. – Я намерен одеться и буду благодарен, если вы, прекрасные дамы, не станете мне мешать. Отвечать мне придется лишь перед майором Ватсоном. И последнее, миссис Грегсон.
– Да?
– Я бы не отказался выпить чая на дорогу.
Первой мыслью Ватсона было вытолкнуть рыгающий шланг наружу. Схватив прислоненные к стене деревянные грабли, он шагнул к облаку, но оно за эту минуту стало таким густым, что он не сумел разглядеть источник ядовитой зелени. Задерживая дыхание, отвернув голову, доктор наугад ткнул граблями в туман, словно неопытный рыцарь в дракона.
Но бесформенное чудовище тут же нанесло ответный удар. Глаза защипало от раздражающего слизистую газа. В лицо будто кислотой плеснули. Ватсон изо всех сил зажмурился и отступил туда, где стоял Лорд Локи. Конь уже почуял едкий газ и недовольно зафыркал, встряхивая головой.
Думай, Ватсон, думай!
Он обвел взглядом крепкие каменные стены. Единственное оконце виднелось под самой крышей. Здесь не было помоста для сена, куда доктор мог бы взобраться. Поверх перегородок между денниками лежали крепкие деревянные балки, от них под прямым углом поднимались опоры стропил. Черепицу крыши наверняка удалось бы разобрать, если бы только до нее добраться. Но до крыши было двадцать пять футов.
Его начал одолевать кашель – активные молекулы добрались до верхних дыхательных путей. Ватсон посмотрел вниз. Щупальца газового облака обвивали ноги и медленно поднимались вверх. Очень медленно. Солома шуршала и шевелилась – крысы и мыши спасались от опасности.
Тяжелее воздуха…
Фраза сама всплыла в голове. Хлор – газ тяжелее воздуха. Надо забраться повыше. Поставив ногу на распорку, он подтянулся на перегородку и уцепился за вертикальную опору. Хватит ли сил взобраться по ней? Вряд ли. А если и влезет, сумеет ли разобрать черепицу? Почти все здания в округе лишились крыш, а эта, как назло, уцелела.
Майор хотел позвать на помощь, но сразу зашелся в жестоком кашле. Потом не стало сил даже кашлять. Он задыхался. Горло перехватило. Нашарив в кармане носовой платок, Ватсон закрыл себе рот и нос. Лорд Локи бил копытом в землю, издавая странные лающие звуки. Потом конь взвился на дыбы, и перегородка под Ватсоном содрогнулась от удара копыт. Повторив удар, конь снова заржал, призывая помощь. На фронте для защиты лошадей применяли носовые затычки, противогазовые капюшоны и специальные очки, но в конюшне Ватсон ничего такого не заметил. Человеку и животному приходилось одинаково плохо.
Что служит противоядием при отравлении хлором? Чем там пропитывают шлем-маски? Гидрохлорид кальция и глицерин. Где их взять? Но был еще один вариант. Первые респираторы смачивали мочой. В моче есть аммиак, он замедляет действие хлора. Только Ватсону, опасно балансирующему на балке, страшно было подумать о том, чтобы смачивать платок собственной мочой. Трудно удержать равновесие, да и послушается ли его мочевой пузырь? Однако другого выбора, кажется, не оставалось. Надо было выиграть время. Ватсон потянулся свободной рукой к пуговицам.
