Бордер, похоже, до сих пор не верил, что искомый объект сам выскочил прямо в руки из-за угла. Пистолет он тем не менее убрал, но смотрел на вновь прибывших с нескрываемым подозрением.
– Резак, – сказал Бандикут, поднимая с пола оружие, которое выронила девушка. – Древний. Это они им зомбака вальнули.
Только сейчас Володя обратил внимание, что на груди убитого мертвеца тлеет голубой халат, а во лбу чернеет обгорелое по краям отверстие, из которого поднимается неприятный дымок.
– Это они резаком, значит, в упор его поджарили, – с восторгом продолжал коротышка. – У него луч – сантиметров десять максимум, это ж надо так ухитриться!
– Таким зомби только и валить, – сказал Бордер. – Они ж тормозные.
– Так вы нас увезете отсюда? – продолжала девушка, то переводя взгляд с лысого энергика на Бандикута, то снова возвращаясь к Рождественскому. – Увезете, правда? Я разговаривала с Леонидом Захаровичем, но почему-то ему не верю...
– Леонид Захарович? – заинтересовался Бордер. – Что еще за Леонид Захарович?
– Ну... Он здесь главный, что-то вроде директора, по-моему. Сказал, что здесь научный центр, сейчас его расконсервируют, пытаются как-то решить проблему Зоны... Только недавно начали, поэтому все такое старое, нового просто не успели привезти, потому что сложно доставлять...
– Во дает Захарыч! – присвистнув, покачал головой Бандикут. – А это кто тогда? Академик? – И он пнул в бок поверженного зомби.
– Он сказал, это жертва Зоны. Леонид Захарович сказал, что здесь пытаются лечить таких вот мутантов, но за территорией Зоны они существовать не могут, поэтому работают тут как подсобный персонал.
Девушка растерянно заморгала, прикусив нижнюю губу. Парень тяжело дышал, потом сплюнул.
– Толково придумано, – согласился Бандикут. – Захарыч не дурак.
– Что еще за Захарыч? – нетерпеливо спросил лейтенант.
– А я что, разве не говорил? – притворно заморгал глазками дрянной коротышка. – Местный босс. Леонид Захарович Гончаренко его звать.
* * *
Они забились в очередной закуток на следующем ярусе, подальше от мертвых зомби, и устроили военный совет, объединив его с обедом. Собственно, ели только Марина и Костик, сталкеры были еще сыты после угощения у Хирурга, а лейтенант вообще плотно перекусил после воскрешения уродливой сталкерши по кличке Батон.
Бандикут, словно наказанный, сидел в углу и возился со своей гаубицей, что-то там чистил, смазывал. Из полумрака доносились характерные пощелкивания и поскрипывания. Лысый энергик наконец не выдержал и заявил:
– Кончай скрежетать, унтерменш! Еще стрельнешь в кого ненароком. Видал я такие оказии.
– А я чего, я ничего, – буркнул коротышка и притих. Он явно был рассержен за то, что Володя и Бордер наорали на него в очередной раз. Еще бы: оказывается, Бандикут знал, что в подземном центре заправляет брат-близнец подполковника Игоря Гончаренко, Леонид. Когда-то он был видным ученым от оборонки, то есть в принципе тоже военным. Возможно, даже генералом, жутко засекреченным. После катастрофы считалось, что он пропал без вести, но спустя некоторое время Гончаренко словно восстал из пепла и занялся своими делами. Обитал он в центре обособленно, дел почти ни с кем не вел, кроме брата и еще нескольких доверенных лиц, в сталкерские разборки не встревал, и о нем тоже старались лишний раз не вспоминать. Тем более о центре ходили разнообразные жуткие истории, хотя, казалось бы, чем в Пятизонье можно народ испугать? А вот поди ж ты, пугались.
Именно от подполковника Бандикут, имевший с ним кое-какие совместные предприятия, и услыхал, что в центре наноботы проводят опыты над людьми. Выходило так, что брат-близнец с этими наниками закорешился и работал совместно, а подполковник ему неким тайным образом помогал. Бандикут информацию запомнил, сопоставил с тем, что слыхал раньше от коллег-сталкеров, да и успокоился, намотав на ус.
Почему он сразу не раскрыл Бордеру и Володе тайну близнецов, объяснить Бандикут не сумел. Впрочем, лейтенант всерьез подозревал, что у бывшего инженера-ассенизатора что-то с головой и мыслительные процессы Бандикута вряд ли носят логичный и прямолинейный характер. Однако на скрытного карлу наорали, после чего он и забился в угол.
Как теперь относиться к подполковнику, который Володе очень понравился? Если он погиб, то бог с ним; а если нет? Если еще придется встретиться и пересечься? Верить ему или не верить? Раз его брат корешился с наниками, значит, они вполне могли пощадить военного. Теперь стало ясно, откуда он узнал про вход в подземелья в начале операции.
Вздохнув, лейтенант сообразил, что в задумчивости только что пропустил заданный ему вопрос и проговорил:
– Что вы сказали?
– Я говорю, получается, что вы нас отсюда не вытащите, – печально сказала Марина Сухомлина, подцепляя камнеподобным крекером паштет из бандикутовской банки. Володя из вежливости тоже попробовал угощение, но крекер твердостью и вкусом походил скорее на кусок кафеля.
Девушка держалась очень хорошо, и Рождественский не переставал этому удивляться. Он ожидал, что дочь председателя Совета Федерации, представительница «золотой молодежи», окажется беспомощной капризной дурой, не приспособленной к таким жизненным коллизиям. А она вон как бодро прикончила зомбированного (хотя этого можно было и не делать, но ведь она не знала), и сейчас не сказать чтобы впала в депрессию, узнав, что посланный на ее поиски отряд военсталкеров полностью уничтожен. Хотя и посуровела, конечно.
– Попробуем вытащить, – заверил ее лейтенант. – Вон у нас и проводник есть.
– Да уж, – фыркнула девушка, покосившись на Бандикута. Тот в ответ показал язык и отвернулся.
– Вы дадите нам оружие? – спросил Костик. Нейролингвист тоже держался неплохо, но относился к своим новым знакомым с заметно большей подозрительностью, чем его спутница.
– Дадим. Не с этой же лазерной указкой тебе ходить. – Бордер отцепил от пояса пистолет и, развернув рукоятью от себя, подал Костику. – Стрелять умеешь?
– Умею. Я в тир ходил, – сказал Костик, взял пистолет и, выщелкнув обойму, умело ее проверил.
– Ишь! – удивился лысый энергик. – В самом деле соображаешь. Только вот что: не стреляй, пока я не скажу. Ну или вот хотя бы он.
Бордер кивнул на Рождественского, несказанно его этим поразив. В иерархии их маленького отряда, похоже, произошли некоторые перемены. Не оправдавший доверия Бандикут сместился в самый низ. Лейтенант прикинул, что в такой ситуации маленький сталкер вполне может сбежать, улучив удобный момент. А там или прибиться обратно к Хирургу, если тот все еще на территории центра, или выбраться наружу в одиночку, благо Бандикуту не привыкать, или же вообще пойти к Гончаренко и на правах знакомого его брата рассказать всю историю. Хотя Гончаренко, судя по рассказу Марины, ничего нового от Бандикута не услышит, разве что про Рождественского.
Надо за ним присматривать, решил Володя.
– А вы... Вы – сталкеры? – осторожно спросил Костик, положив пистолет на колени.
– Сталкеры, – кивнул Бордер.
– И зачем вы нам помогаете в таком случае?
– А ты думал, сталкеры обычно тут же съедают сырыми тех, кого ловят? – усмехнулся энергик. – Нет, не всегда. Далеко не всегда. Сначала как следует перчат, поливают кетчупом, майонезом... – Он покосился на собеседника, слушавшего его с напряженным, сосредоточенным вниманием, и не удержался – фыркнул. – Я прекрасно знаю, что у вас там про нас пишут в газетах, в Интернете, показывают по новостным каналам... В основном правду, конечно, чего уж там. Но далеко не всю.
– Вы хотите получить выкуп? – предположил Костик.
– Разумеется. Иначе какой резон с вами возиться? Тут как на Диком Западе – каждый сам за себя.
– На Диком Западе было гораздо сложнее, – возразил Костик. – Мой отец – поклонник вестернов, я читал много книг, фильмы смотрел старые. Там были не просто хорошие парни и плохие парни. Там были еще хорошие плохие парни и плохие хорошие парни.
– Тогда можешь записать меня в хорошие плохие парни, если тебе так спокойнее. А вон того злобного гнома – в плохие-преплохие. Доктор не в счет, он тут временно, хотя...
Бордер не договорил, но Володя догадался, что он хотел сказать. Что-нибудь вроде «хотя у него есть способности, которые очень пригодились бы здесь».
Нет, нет. Даже не думать об этом. Как только представится такая возможность, выдрать с мясом вбитые Растаманом импланты!
Но он ведь может лечить... Лечить так, как не лечат таблетки и инъекции из набора «репки», как не лечат куда более редкие и дорогостоящие препараты в клиниках за Барьером. Черт побери, да он ведь совсем недавно сумел оживить человека! Сумел то, чего не сделали бы ни в одном суперсовременном реанимационном центре мира, фактически попрал физические законы, влез на метафизическую территорию! И что теперь? Лишиться этого бесценного дара? Он же не сможет никого вылечить за Барьером...
