АЛФЕЙ
На «Илиаду» Гомера
Все еще слышим мы плач Андромахи, падение Трои,До оснований своих в прах повергаемой, зрим;Видим Аянта в бою и влекомый конями чрез полеПод городскою стеной Гектора связанный труп —Видим все это, внимая Гомеру, чьи песни не толькоРодина славит, но чтут страны обеих земель.
На гроб Фемистокла в Магнесии
В камне над гробом моим изваяй мне и горе и море,Феба-свидетеля мне тут же в средине поставь,Вырежь глубокие реки, в которых для воинства КсерксаС флотом огромным его все ж не хватило воды,И начертай Саламин — чтобы с честью на гроб ФемистоклаПутнику здесь указать мог магнесийский народ.
Аргос
Аргос! Гомерова сказка, священная почва Эллады!Весь раззолоченный встарь замок Персея! ДавноСлава угасла героев, которые Трои твердыню,Дело божественных рук, некогда рушили в прах,Но оказался сильней этот город, а ваши руиныПастбищем служат теперь громко мычащим стадам.
Рим Бог, затвори на Олимпе стоящие праздно ворота,Бдительно, Зевс, охраняй замок эфирных богов!Рима копье подчинило себе уже землю и море,Только на небо еще не проложило пути.
Микены
Мало родных ваших гнезд остается нам видеть, герои,Да и они уж теперь чуть не сровнялись с землей.В виде таком я нашел, проезжая, и вас, о Микены!Стали пустыннее вы всякого пастбища коз.Вас пастухи только знают. «Здесь некогда златом обильныйГород киклопов стоял», — молвил мне старец один.
Остров Делос
Остров — кормилец рожденных Латоной богов, неподвижноСтавший в эгейских водах волею Зевса, — тебяНе назову я несчастным, клянусь божествами твоими!Не повторю я того, что говорит Антипатр.Счастлив ты: Фебу приютом ты был, и зовет АртемидаТолько, тебя одного, после Олимпа, родным.
РУФИН
Родоклее
1В дар посылаю тебе, Родоклея, венок: из прекрасныхВешних цветов для тебя, милая, сам его сплел.Есть тут лилеи и розы душистые, есть анемоны,Нежный, пушистый нарцисс, бледны фиалки цветы.Ими чело увенчав, перестань, о краса, быть надменной.Как сей венок, ты цветешь, — так же увянешь, канон.
2Боги! Не знал я, не знал, что купается здесь Киферея,Кинув на плечи рукой волны развитых кудрей.Будь милосердна ко мне, о богиня! Прости, не преследуйГневом за то, что узрел образ божественный твой…Но — это ты, Родоклея, — не Пафия! Где же такуюВзять ты могла красоту? Не у богини ль отняв?
Мелите
1Очи Мелита, твои — очи Геры, а руки — Паллады,Пафии — белая грудь, ноги — Фетиды младой!Счастлив, кто видит тебя; трикраты блажен, кто услышит,Кто целовал — полубог; равен Зевесу супруг.
2Где я Праксителя нынче найду? Где рука Поликлета,Прежде умевшая жизнь меди и камню придать?Кто изваяет теперь мне душистые кудри Мелиты,Взор ее, полный огня, блеск ее груди нагой?Где вы, ваятели? Где камнерезы? Ведь надо же строитьХрам для такой красоты, как для подобья богов.
Неизвестной
Ты обладаешь устами Пифо, красотою Киприды,Блещешь, как Горы весны, как Каллиопа поешь;Разум и нрав у тебя от Фемиды, а руки — Афины;Четверо стадо харит, милая, нынче с тобой.
Тщетная мольба
Пользуясь тем, что Продику застал я одну, ей колениНежные начал с мольбой я обнимать и сказал:«Сжалься, спаси человека, почти уж погибшего! ЖизниСлабой остаток ему дай сохранить до конца!»Выслушав это, она прослезилась, но вскоре отерлаСлезы и нежной рукой прочь оттолкнула меня.
Наказанной
Кто тебя высек нещадно и голою выгнал из дому?Зрения был он лишен? Сердце из камня имел?Может, вернувшись не в час, у тебя он любовникавстретил?Случай не новый, дитя, — все поступают, как ты.Только вперед, если будешь ты с милым в отсутствиемужа,Дверь запирай на засов, чтоб не попасться опять.
Эроту
1Если в обоих, Эрот, одинаково стрелы пускаешь,Бог ты; когда ж в одного ими ты сыплешь — не бог.
2Против Эрота мне служит оружием верным рассудок,Выйдя один на один, не победит он меня;Смертный, с бессмертным готов я бороться. Но если ЭротуВакх помогает, один что я могу против двух?
«Бедность и страсть — мои беды…»
Бедность и страсть — мои беды. С нуждою легкоя справляюсь,Но Афродиты огня перенести не могу.
«Все я люблю у тебя…»
Все я люблю у тебя, но глаза твои ненавижу,Ибо невольно они дарят блаженство другим.
АНТИФИЛ ВИЗАНТИЙСКИЙ
«К милым отчизны брегам приближался…»
К милым отчизны брегам приближался, «завтра, — сказаля, —Долгий и бурный мой путь кончится: пристаньблизка».Но не сомкнулись уста еще — море, как ад, потемнело,И сокрушило меня слово пустое сие.«Завтра» с надеждою смелой вещать не дерзай: НемезидаВсюду настигнет тебя, дерзкий карая язык.
«Нивы ужель не осталось другой для сохи селянина?..»
Нивы ужель не осталось другой для сохи селянина?Что же стенящий твой вол пашет на самых гробах,Ралом железным тревожа усопших? Ты мнишь,дерзновенный,Тучные кинув поля, жатву от праха вкусить!Смертен и ты. И твои не останутся кости в покое;Сам святотатство начав, им же ты будешь казним.
Иссякший ключ
Прохожий
Нимфы источника, где вы? Ужели обильные воды,Вечно журчавшие здесь, Гелия зной иссушил?
Нимфы
Смерть Агриколы пресекла наш ток; слезами печалиВ гроб излилися струй — жаждущий прах напоить.
Леонид спартанский и персы
— Это пурпурное платье тебе, Леонид, посылаетКсеркс, оценивший в бою доблести подвиг твоей.— Не принимаю. Пускай награждает изменника; мне жеЩит мой покров. Не нужны мне дорогие дары.— Ты же ведь умер. Ужели и мертвый ты так ненавидишьПерсов? — К свободе любовь не умирает во мне.
Дикеархия
— Что здесь за насыпь, скажи, Дикеархия, брошена в мореИ в середину воды врезалась массой своей?Точно руками циклопов построены мощные стены.Долго ль насилие мне, морю, терпеть от земли?— Целого мира я флот принимаю. Взгляни лишьна близкийРим и скажи, велика ль гавань моя для него.
О мореходстве
Смелость, ты — мать кораблей, потому что ведьты мореходствоИзобрела и зажгла жажду наживы в сердцах.Что за коварную вещь ты из дерева сделала! СколькоПредано смерти людей ради корысти тобой!Да, золотой ты для смертных поистине век был, когдалишьИздалека, как Аид, видели море они!
Смерть старого моряка
Путеводитель плывущих по междуостровиым проливамИ старожил берегов острова Фасоса, Главк,Опытный пахарь морей, чья рука безошибочно твердоПравить умела рулем, даже когда он дремал, —Обремененный годами, истрепанный жизнью морскою,И умирая, своей он не покинул ладьи.Так вместе с нею, его скорлупой, и сожгли его тело,Чтобы на лодке своей старый отплыл и в Аид.
На «Медею» Тимомаха
Изображая Медею, преступницу, в сердце которойС ревностью к мужу любовь к детям боролась,большойТруд приложил Тимомах, чтобы выразить оба противныхЧувства, рождавших то гнев, то сострадание в ней.То и другое ему удалось. Посмотри на картину:Видишь, как в гневе слеза, в жалости злобасквозит!«Этой борьбы мне довольно, — решил он, — то дело Meдеи,Не Тимомаховых рук, детскую кровь проливать».
Диогену
Старится временем даже и медь. Но и целая вечностьНе уничтожит отнюдь славы твоей, Диоген,Ибо один ты о жизни правдивое высказал мненье,Смертным легчайший из всех жизненный путьуказан.
ОНЕСТ
