Эта любовь твоя — ложь, да и любишь-то ты поневоле.
Большей неверности нет, нежели так полюбить.
«Нику печальную некто вчера в нашем городе видя…»
Нику печальную некто вчера в нашем городе видя,Молвил: «Богиня, скажи, что приключилосьс тобой?»Сетуя громко, она, и судей кляня, отвечала:«Ныне Патрикию я — ты лишь не знал — отдана».Ника и та загрустила: ее против правил ПатрикийВзял на лету, как моряк ветер попутный берет.
ФЕОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
О планетах
Семь блуждающих звезд чрез порог-переходят Олимпа,Каждая круг совершая в свое неизменное время:Ночи светильник — Луна, легкокрылый Меркурий, Венера,Марс дерзновенный, угрюмый Сатурн, и веселое Солнце,И прародитель Юпитер, природе всей давший начало.Между собой они делят и род наш: есть также и в людяхСолнце, Меркурий, Луна, Марс, Венера, Сатурн и Юпитер;Ибо в удел получаем и мы со струями эфираСлезы и смех, гнев, желанье, дар слова, и сон, и рожденье.Слезы дает нам Сатурн, речь — Меркурий, рожденье —Юпитер;Гнев наш от Марса, от Месяца — сон, от Венеры — желанье;Смех же исходит от Солнца; оно заставляет смеятьсяКак человеческий ум, так равно и весь мир беспредельный.
Женский портрет. Мозаика из Помпей. Неаполь, музей
Погибшему в море
Ты зимородков, Леней, потревожил на море, но молчаМать над холодной твоей, влажной могилой скорбит.
МАРИАН СХОЛАСТИК
Горячий ключ
Здесь, под яворов тенью, Эрот почивал утомленный,В сладком сне к ключевым нимфам свой факелсклонив,Нимфы шепнули друг дружке: «Что медлим? Погасимсветильник!С ним погаснет огонь, сердце палящий людей!»Но светильник и воды зажег: с той поры и понынеНимфы, любовью горя, воды кипящие льют.
Предместье Aмасии
Да, хороша эта роща Эрота, где нежным дыханьемСтройных деревьев листву тихо колышет зефир,Где, освеженная влагой, цветами вся блещет поляна,Радуя глаз красотой свитых с фиалками роз,И из тройных, друг над другом лежащих сосков на полянуЛьет водяную струю нимфы-красавицы грудь.Там, под тенистою кущей деревьев течет седовласыйИрис, — там гамадриад пышноволосых приют.Здесь же, в саду, зеленеют плоды маслянистой оливы,Зреет на солнце везде в гроздьях больших виноград.А соловьи распевают вокруг, и в ответ им цикадыМерно выводят свою звонко-певучую трель.Гостеприимное место открыто для путника — мимаНе проходи, а возьми в дар от него что-нибудь.
ЮЛИАН ЕГИПЕТСКИЙ
На «телку» Мирона
Овод, обманут Мироном и ты, что стараешься жалоВ неуязвимую грудь медной коровы вонзить?Не осуждаю тебя — что для овода в этом дурного,Если самих пастухов ввел в заблужденье Мирон?
На Демокрита
Мертвых владыка, Плутон, в свое царство примиДемокрита.Чтоб среди мрачных людей был и смеющийся в нем.
На Анакреонта
Часто певал я о том и взывать еще буду из гроба:Пейте, покуда вас всех прах не оденет земной!
Подражание Анакреонту
Из роз венок сплетая,Нашел я в них Эрота.За крылышки схвативши,В вино его я бросилИ сам вино то выпил.С тех пор мое все телоОн крыльями щекочет.
Эпитафии Ипатию
1Это Ипатиев холм. Не подумай, однако, что кроетОн действительно прах мужа такого, как былВождь авсонийцев. Земля, устыдившись великого мужаНасыпью малой покрыть, морю его отдала.
2Гневался сам повелитель на волны мятежного моря,Что схоронен от него ими Ипатия прах.Он как последнего дара желал обладания прахом,Море ж осталось глухим к великодушной мечте;И, подавая великий пример милосердия людям,Этой могилою он мертвого память почтил.
Дом бедняка
Дома другого ищите себе для добычи, злодеи,Этот же дом стережет страж неусыпный — нужда.
На медную статую Икара, стоящую в бане
Воском погублен ты был, о Икар; и при помощи воскаПрежний твой облик сумел ныне ваятель создать.Но не пытайся взлететь, а не то этим баням, как морю,Падая с выси небес, имя «Икаровых» дашь.
АГАФИЙ
Посвящение Афродите
Мы — девять Дафновых книг, от Агафия. Наш сочинительВсех, о Киприда, тебе нас посвящает одной;Ибо не столько о музах печемся мы, как об Эроте,Будучи все целиком оргий любовных полны.Сам же он просит тебя за труды, чтоб дано ему былоИль никого не любить, или доступных легко.
«Смерти ль страшиться, о други?..»
Смерти ль страшиться, о други? Она спокойствия матерь,В горе — отрада, бедам, тяжким болезням — конец.Раз к человекам приходит, не боле, и день разрушеньяНам обречен лишь один, дважды не гибнул никто.Скорби ж с недугами жизнь на земле отравляют всечасно,Туча минует — за ней новая буря грозит!
«Влажные девичьи губы под вечер меня целовали…»
Влажные девичьи губы под вечер меня целовали.Нектар уста выдыхали, и нектаром были лобзанья;И опьянили меня, потому что я выпил их много.
«Я не любитель вина; если ж ты напоить меня хочешь…»
Я не любитель вина; если ж ты напоить меня хочешь.Прежде чем мне поднести, выпей из кубка сама.Только губами коснись, и уж трудно остаться мне трезвым,Трудно тогда избежать милого кравчего чар.Мне поцелуй принесет с собой от тебя этот кубок,Ласки, полученной им, вестником будет он мне.
Виноделы
Гроздья, несметные Вакха дары, мы давили ногами,В Вакховой пляске кружась, руки с руками сплетя.Сок уже лился широким потоком, и винные кубкиСтали, как в море ладьи, плавать по сладким струям.Черпая ими, мы пили еще не готовый напитокИ не нуждались притом в помощи теплых наяд.К чану тогда подойдя, наклонилась над краном РоданфаИ осветила струю блеском своей красоты.Сердце у всех застучало сильнее. Кого между намиНе подчинила себе Вакха и Пафии власть?Но, между тем как дары одного изливались обильно,Льстила другая, увы, только надеждой одной.
Новый Полемон
Взяв в образец Полемона, остригшего в сцене МенандраПряди роскошных волос грешной подруге своей,Новый, второй Полемон, окорнал беспощадной рукоюКудри Роданфы, причем не ограничился тем,Но, перейдя от комических действий к трагическим мукам,Нежные члены ее плетью еще отхлестал.Ревность безумная! Разве уж так согрешила девица,Если страданья мои в ней сожаленье нашли?Нас между тем разлучил он, жестокий, настолько, что дажеЖгучая ревность его видеть ее не дает.Стал он и впрямь «Ненавистным» за то. Я же сделался«Хмурым»,Так как не вижу ее, «Стриженой», больше нигде.
Жалоба женщин
Юношам легче живется на свете, чем нам, горемычным,Женщинам, кротким душой. Нет недостатка у нихВ сверстниках верных, которым они в откровенной беседеМогут тревоги свои, боли души поверять,Или устраивать игры, дающие сердцу утеху,Или, гуляя, глаза красками тешить картин.Нам же нельзя и на свет поглядеть, но должнымы скрыватьсяВечно под кровом жилищ, жертвы унылых забот.
На статую Плутарха
Славный твой образ поставлен сынами могучего Рима,О херонеец Плутарх, в вознагражденье за то,Что в параллельных своих описаниях жизни ты римлян,Победоносных в войне, с цветом Эллады сравнил.Но ты сам бы не мог в параллель своей жизни другуюЧью-либо жизнь описать, так как подобной ей нет.
«Некий рыбак трудился на ловле…»
Некий рыбак трудился на ловле. Его заприметив,Девушка знатной семьи стала томиться по нем.Сделала мужем своим, а рыбак после нищенской жизниОт перемены такой стал непомерно спесив.Но посмеялась над ним Судьба и сказала Киприде:«Рук это дело моих — ты здесь совсем ни при чем».
МАКЕДОНИЙ
