Неожиданно Ангел повернулся к ней, причем достаточно осторожно, чтобы не коснуться ее. В его глазах светился неподдельный интерес.
— А ты хочешь ребенка?
Глаза Касси гневно расширились:
— Это еще что за вопрос!
— Вполне уместный.
— Черта с два, уместный, — проворчала она, садясь и плотно запахивая простыню на груди. — Сначала мне нужен муж, а уж потом можно подумать и о детях. Настоящий муж, который был бы рядом и помогал их воспитывать. Тогда мне хотелось бы иметь их много-много. Но не раньше, чем будет муж.
Ответ прозвучал громко и отчетливо, и был услышан. Сказанное пришлось как раз к месту, поскольку она полагала, что теперь ей такого мужа ни за что не найти. Он воспринял это как еще один отказ в том смысле, что ни теперь, ни потом она не намерена рассматривать его как кандидата на это место.
Ангел тоже встал, но только для того, чтобы одеться. На этот раз она не станет на него смотреть. Обхватив руками колени, подтянутые к груди, она отвернулась, чтобы не подвергать себя искушению. Касси была собой чрезвычайно недовольна, но что еще можно было ему сказать? Что она не прочь иметь ребенка от него? И вообще, почему он об этом спрашивал?
— Надо было застрелить этого старого негодяя Маккаули. Жаль, что упустил такую возможность!
— Касси резко повернулась на его бормотание. Ангел уже оделся и застегивал пояс с револьвером.
— Это не смешно! — резко произнесла девушка.
— Я что, смеюсь? — так же резко парировал он.
— Не знаю, какого черта ты там думаешь, но нельзя же просто так пойти и застрелить Р. Дж.! Он тебя в мою кровать не толкал.
— Правильно, он только вычислил мое единственное слабое место. Какого черта, как ты думаешь, он был так доволен?
— Какое еще слабое место?
Ангел так и не успел ответить. Раздался щелчок замка, и дверь стала открываться. Он обернулся на звук, одновременно выхватив револьвер.
Слова приветствия, которые собирался произнести Чарлз Стюарт, застряли у него в горле. Касси ахнула:
— Папа!
Ангел глянул на ее лицо, где было написано выражение ужаса, и произнес:
— Полагаю, в него мне тоже стрелять не надо?
Он сказал это довольно мягко, но Касси, опасаясь, что отец все же его услышал, быстро заверила:
— Он шутит, папа. Он вовсе не хотел...
Ангел сдержался, чтобы не сказать: «Черта с два, не хотел», и спрятал револьвер. Он все никак не мог понять, почему после бесед с «женой» у него возникало такое непреодолимое желание кого-нибудь застрелить, неважно, кого именно. Очень жаль, что это не Маккаули сейчас вошел в комнату... Чарлз Стюарт, конечно, совсем другое дело.
Он оказался моложе, чем ожидал Ангел, на вид ему было чуть больше сорока. Волосы такие же темные и вьющиеся, как у Касси, глаза шоколадного оттенка. На носу небольшая горбинка, значит, когда-то он был сломан. Сейчас он опирался на палку, оберегая раненую ногу, и поэтому и казался одного роста с Ангелом, хотя на самом деле был на пару дюймов выше.
Так, значит, это и есть ее папочка. Ангелу никогда раньше не доводилось иметь дела с разгневанными отцами. И поскольку это был отец Касси, Ангел не мог застрелить его, не мог вызвать его на улицу, не мог с ним драться. Черт, это даже интересно!
Чарлз устал, нога болела, и хотя у него был отвратительный характер, он никогда не выходил из себя в присутствии дочери. К тому же он все еще не верил собственным глазам.
— Касси, что этот мужчина делает в твоей спальне?
Касси, отвлекшаяся было на шутку Ангела, со всей остротой осознала вдруг, как все это выглядит в глазах отца: она в постели, голая, под одной простыней, ночная рубашка на полу под ногами у Ангела. Ангел, правда, был одет, но весьма небрежно: рубашка не застегнута, лишь кое-как засунута в брюки, сапоги валяются на полу. В общем, все было не так, как ей хотелось бы для объяснений с отцом. Ее щеки зарделись.
— Ты ничего такого не подумай, папа... Я сейчас все объясню... Нет, ну, все так, конечно... Мы поженились... То есть временно... Боже, тут так много всего случилось, пока тебя не было!
— Оно и видно, — ответил Чарлз, и тут до него дошел смысл ее слов.
Поженились? Господи помилуй, но я ведь не так уж долго и отсутствовал! Что, не могли дождаться, пока я вернусь?
— Я пыталась сделать так, чтобы Р. Дж. принял это во внимание, но он не слушал никаких доводов.
Чарлз взглянул на Ангела:
— Ты что, из семейки Р. Дж.?
— Нет, сэр. Меня зовут Ангел.
— Ангел, а дальше?
— Просто Ангел.
— Касси, так ты теперь что, миссис Ангел?
— Наверное, либо... — Она неожиданно побледнела и повернулась к Ангелу. — Они же могли записать нас под фамилией Браун! Ты не посмотрел, что там написано в свидетельстве о браке?
— С такой толпой свидетелей неважно, что там написано. Все сделано по закону, а остальное уже значения не имеет.
Чарлз Стюарт несколько раз переводил взгляд с одного на другого, потом остановил его на Касси.
— Если он Ангел, то какое отношение ко всему этому имеет Р. Дж.?
— Это его идея, — принялась объяснять Касси. — Он в некотором роде настоял на этом браке. Под угрозой револьвера. — Она громко перевела дыхание. — Нам потребуется немало времени, чтобы разложить все по полочкам, папа. Может, тебе лучше подождать внизу? Я сейчас спущусь, вот только оденусь.
Некоторое время Чарлз стоял, не двигаясь. Наконец он произнес, обращаясь подчеркнуто к Ангелу:
— Ты идешь?
Наступила длинная пауза, во время которой Ангел соображал, какой шум поднимется, если он откажется выйти. Он решил рискнуть, прикинув, что на некоторое время отец смирится с «мужем».
— Через минуту, — сказал Ангел.
Еще несколько мгновений прошло, затем Чарлз кивнул и вышел из комнаты. Ангел тут же уставился на Касси, и в итоге они почти целую минуту смотрели друг на друга, со всей ясностью понимая, что их время вышло.
Наконец она отвела глаза, сказав:
— Все это ему будет не по душе, но сделать он пока что ничего не может. Он не любит насилия. Вот мама разорвала бы Р. Дж. на кусочки, узнай она обо всем, что здесь произошло, но папа не такой.
Ангелу оставалось только согласиться. В конце концов, она лучше знала своих родителей.
— Не говори ему сразу про этот развод, Касси, пока не прояснится обстановка.
У обоих было такое ощущение, как будто отец и не появлялся. Оба думали все о том же.
— Пока не приеду домой, ничего предпринимать не буду, — заверила она.
— А мне дашь знать?
— Узнаешь, когда получишь бумаги о разводе, — только и сказала она.
— Что ж, справедливо.
Ее глаза снова обратились к нему, широко открытые, почти прозрачные:
