Росс разгневанно бьет кулаком по стеклу, едва не разнеся его вдребезги.
Глава 19
Этот день переставил все фигуры на моей шахматной доске. Король, конечно, остался королем, но совершенно с другими чувствами, эмоциями и целями. Жестокость олицетворяет все его существо, и взгляд смягчается только при виде меня… иногда.
Прошла уже неделя, а я как плюшевая игрушка изо дня в день украшаю диван в гостиной, прерываясь лишь на сон и прогулку по охраняемой территории.
Мартин не живет со мной, он лишь изредка появляется, чтобы я не забыла о его существовании. Приходит, когда сочтет нужным, неважно, день или ночь, его больше не волнует время суток. Но чаще он заявляется ночью, нетрезвый и голодный. Мы занимаемся сексом пару часов, а затем он снова уходит. Короткие разговоры и многозначительные взгляды. Он так и не извинился за боль, а я, кажется, давно простила ему гибель родителей.
Но ему не до этого, не до моих чувств и обид, сейчас ему все равно.
Росс бросил все свои связи и ресурсы на поиски брата. Известие о его похищении снесло ему голову, разбудив в нем настоящего дикого зверя.
Он больше никого ни о чем не просит, он приказывает и заставляет.
Мартин начал игру по своим правилам, проигнорировав даже ультиматум спецслужб согласиться на сотрудничество в поиске Руперта. Действовать сообща, делиться информацией и плясать под чужую дудку Росс и не собирался.
Восьмой день этих испытаний начинается с приезда Мартина. Он застает меня все в той же депрессивной позе эмбриона на диване.
— Добро пожаловать, мистер Росс, — начинаю я.
Он проходит к дивану, осторожно опускаясь мне в ноги.
— Снова спала в гостиной?
— Отвыкла спать в спальне, там мы только трахаемся.
Непроизвольно стараюсь задеть его, и каждая моя фраза токсичнее предыдущей. В словах столько яда, что никакое противоядие не сработает.
— Хотя плевать. Скажи лучше, вы нашли Руперта.
Росс откидывается на спинку дивана, роняя голову на подголовник. Ему тяжело, я знаю, и каждый день отсчитывает неизвестный срок. Это как бомба замедленного действия, — никогда не знаешь, когда рванет.
Мартин достает из кармана брюк телефон и крутит его в руках. Смартфон оказывается моим, Элиот забрал его в тот роковой день, отрезав меня от мира.
— Мы не можем найти, — он произносит это как данность, признавая свое первое поражение. — Твое спецзадание затянулось, молчать больше нельзя. Тебе придется звонить.
— Что это значит?
— Мы закинем ему наживку. Скажешь, что клуб Колибри принадлежит мне. Еще упомяни недвижимость в Италии, якобы слышала, но не поняла.
Он протягивает мне телефона, и я не раздумывая набираю номер Стока, включив громкую связь. Гудки короткие, монотонные, будто подстраиваются под учащенные удары моего сердца.
— Я знал, что ты позвонишь, — отвечает на звонок Тоби.
— Как ты понял?
Он заливисто смеется, изображая веселье, словно его забавляет мой вопрос.
— Мне не звонят с незнакомых номеров, Хилл. Если ты больше не собираешься менять телефон, я сохраню его в избранные. Нам довольно часто предстоит общаться.
— Надеюсь, что нет.
— Итак, неделя позади, и ты звонишь меня чем-то порадовать?
Росс кивает, подталкивая меня к сути.
— Клуб Колибри… Он принадлежит Мартину. Я слышала, как они обсуждали какие-то встречи в нем.
— Бинго! — кричит в трубку Сток. — Продолжай.
Я тяжело выдыхаю, почему-то очень трудно говорить, словно язык онемел и не хочет шевелиться.
— Еще что-то в Италии, недвижимость, точно не знаю.
— Начало положено, но за неделю маловато. Нужно лучше стараться, Хилл.
Я пропускаю его упрек мимо ушей, он меня совершенно не волнует. Меня беспокоит другое, и слова сами соскальзывают с моих губ:
— Как Руперт?
— Живой, не совсем здоровый, но все-таки живой, — играет на нервах Сток. — Ты спрашиваешь из сострадания или с ним ты тоже спишь?
Будь Тоби рядом, я бы выцарапала ему глаза. И Росс со мной солидарен, — он сжимает руки в кулаки.
— Пошел ты, Тоби, — уровень презрениях в моих словах запредельный.
Сток смеется в трубку, распознав, что сумел меня задеть:
— Тик-так, Хилл, тик-так.
Разговор бросил меня в ледяную бездну, где настолько холодно и одиноко, что невозможно игнорировать ее существование. Она окутывает своими липкими щупальцами, пробуждая ненавидеть все вокруг. И самое ужасное, что у нее нет ни конца, ни края, никакого четкого очертания, за которое можно было бы зацепиться.
Росс выглядит равнодушным, но его глаза снова темнеют. Они горят желанием уничтожать, и таких оттенков я прежде не видела.
— Собирайся, мы вернемся в мою квартиру.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Мартин.
В квартире через чур прохладно и не убрано. Повсюду пустые пачки от сигарет и опустошенные бутылки виски. Россу явно было не до порядка, к тому же, домработницу любезно оставили мне.
Но здесь я не хочу спать в гостиной, мне нужна спальня, его спальня.
Я без проблем нахожу нужную комнату, и она встречает меня полумраком, взбитой постелью и спертым воздухом. Не знаю, что здесь происходило в мое отсутствие, но пытать свою фантазию не горю желанием.
Отдергиваю шторы, позволяя лучам полуденного солнца наполнить помещение светом, и распахиваю настежь окна.
— Здесь никого не было, — успокаивает меня Росс, наблюдая за моими резкими движениями.
— Я не хочу об этом думать, — мой голос звучит еще резче.
Мартин садится на край кровати, протягивая ко мне руку. Этот момент как дежавю, повторяется снова и снова.
Он зовет, — я иду. Мне критически мало его присутствия, его прикосновений и его запаха.
Росс обнимает меня, поглаживая широкими ладонями по спине, а я целую его в макушку. Он поднимает на меня глаза. В них можно прочесть такое, что в итоге заблудишься и потеряешь самого себя, лабиринт со множеством входов и с единственным затерянным выходом.
— Кажется, я скучал.
— Холодно, Мартин, слишком холодно.
— Ты хочешь теплее? Я могу раздеться.
