следует за мной молча, разглядывая приют, а я ловлю необыкновенное спокойствие, когда он рядом. Не думала, что одним своим видом мужчина может внушать безмятежность.
Мы подходим к моему кабинету, где сквозь приоткрытую дверь пробивается свет. Я распахиваю ее до конца:
— Бу-у.
Тэва подскакивает на месте, хватаясь за подлокотники компьютерного кресла:
— С ума сошла? После той разборки шутка относится к разряду черных.
— Да, прости, не подумала.
Я прохожу в кабинет, а Элиот задерживается в проходе. Он окидывает взглядом комнату и останавливается на Тэве. Смотрит с интересом, проникновенно. Девушка отвечает тем же, но с ноткой легкой растерянности.
Мне остается лишь терпеливо ждать, когда эта незримая искра между ними притухнет.
Начальник охраны слегка встряхивает головой, как бы одергивая себя, и возвращает взгляд ко мне. А я чувствую, что все написано у меня на лице, хоть я и пытаюсь это скрыть. Ревность. Я чувствую именно ее. Слабую, незначительную, но она копошится где-то внутри, разжигая волну негодования. Почему я вообще испытываю это чувство по отношению к своему охраннику?
— Тэва, познакомься, это Элиот — начальник охраны Мартина Росса.
Девушка приходит в себя и принимает свой привычный задорный вид.
— Очень симпатичный у Росса начальник охраны, — кокетничает она. — А я Тэва Брукс, заместитель хозяйки приюта.
— Ну началось, — я закатываю глаза. — Скажи лучше, как дела?
Тэва сразу становится серьезной, явно вспомнив события недельной давности.
— Больше никто не появлялся, но мы все равно чаще держим двери запертыми.
— Когда я звонила тебе, ты сохранила мой новый номер?
— Да, уже и наизусть выучила, пытаясь эту неделю до тебя дозвониться.
— У меня не было телефона. Теперь можешь звонить мне, я на связи. В любое время, поняла?
Девушка кивает, но недовольно поджимает губы:
— Я начинаю привыкать к твоим регулярным пропажам, но переживаний это не убавляет. Надеюсь, все будет хорошо.
Последнее время все находятся в постоянном стрессе, но больше всего гнетет, что все из-за меня. Я не хочу быть причиной несчастий других людей, но не в моей власти это изменить.
— Где Анубис?
— Собаки с Самантой на прогулке. Сходите, а мне нужно доделать отчет, — Тэва еще раз бросает зачарованный взгляд на Элиота и смущенно утыкается в бумаги.
Мы с Элиотом направляемся на задний двор, предназначенный для выгулки собак. Он идет позади меня, но довольно близко, так, что я ощущаю затылком его дыхание.
— Понравилась? — спрашиваю я не оборачиваясь.
— Что?
— Тэва.
Я слышу, как замирают его шаги и, остановившись, поворачиваюсь к нему. Он смотрит вопросительно, но с неуловимой ухмылкой на губах.
— К чему вопрос?
— Я видела, как ты смотрел, вот и спрашиваю.
Он медленно подходит, заставляя меня отступить и упереться спиной в стену коридора. В это мгновение он напоминает мне Мартина: уверенный самодовольный хищник.
— Ты заламываешь пальцы, — замечает он, нависнув надо мной.
— И что?
— Ты ревнуешь?
Я резко запрокидываю голову назад, поднимая на него глаза, чем и выдаю себя. Но сопротивляться не перестаю:
— Еще чего.
Но Элиот уже улыбается во все свои тридцать два белоснежных зуба. Он раскусил, нащупал и надавил.
— Ревнуешь, я же вижу. Наверно, боишься, что я отвечу да?
— Ну и фантазер ты.
Мужские пальцы нежно проходятся по моей щеке и замирают на губах. Элиот слегка подается вперед и уже готов наклониться к моему лицу.
Я почти перестаю дышать, не веря, что он это сделает. Но Элиот с тяжелым вздохом отстраняется.
Этот мужчина умеет контролировать себя в любой ситуации, и иногда это большой минус.
— Идем, ты хотела мне кого-то показать.
— Д-да, — выдавливаю я, очнувшись. — И прекрати пользоваться своей мужской красотой и ростом, это не честно.
Я по собственной воле дала ему наводку, и вскоре Элиот воспользуется ей в полную силу. И я не знаю, чего ожидать от себя самой. Может, я и вправду что-то испытываю к нему или же просто стараюсь найти замену Мартину, выплескивая свои накопившиеся чувства. Главное, суметь вовремя признаться в этом себе.
Мы выходим на задний двор, и Элиот охает от удивления:
— Обалдеть. Сколько же их здесь?
— Несколько десятков. Но среди них есть один особенный.
Я машу Саманте, которая уже заметила нас и приветственного подняла руку вверх.
Собаки мельтешат, обступая нас с разных сторон, и тянутся к рукам мокрыми носами. Охранник смеется от восторга, а я понимаю, что слышу его беззаботный смех впервые. Сейчас он расслаблен и не думает ни о чем, такие минуты бесценны.
— Анубис, — кричу я, поглядывая на Элиота. — Ко мне, малыш.
Стоило досчитать до пяти: пес появляется откуда-то сбоку и прыгает на меня всей своей массой, сбивая с ног. Лишь крепкие руки Элиота не позволяю упасть.
Анубис как сумасшедший наворачивает круги вокруг меня, каждый раз подпрыгивая и пытаясь достать до моего лица.
— Красавец, — оценивает Элиот. — Ты умеешь выбирать мужчин.
— Эй, ты открыто со мной флиртуешь, прекрати.
— Вранье, — смеется он.
Элиот присаживается на корточки, и я следую его примеру. Мы гладим Анубиса и других собак, что подбегают к нам и подставляют под наши руки довольные морды. Что-то еще более тесно связывает меня с Элиотом в этом процессе. Это как кадры из семейной жизни и почему-то они возникают именно рядом с ним.
— Хотела бы я забрать Анубиса, но мне постоянно что-то мешает.
— Мы заберем его, не волнуйся. Это не будет длиться вечно.
«Мы» — Элиот уже построил планы, но точно не знает, каким образом их реализовать. И как бы воздушные замки не увели его слишком далеко от меня. Поэтому я должна знать, в какую сторону он движется.
— Элиот, куда мне бежать?
Он мгновенно впивается в меня цепким взглядом, словно пытаясь понять, серьезно ли я. Долго, настороженно читает по глазам.
