Оставляя здесь частичку себя, я направилась к выходу. Без лишних слов и жестов, Ксавьер поравнялся со мной и, молча, шел рядом. Больше я никого не хотела видеть, поэтому опустив глаза, быстро зашагала к выходу.
– Зоя! – схватил меня за руку Себастьян.
Я была вынуждена остановиться и посмотреть ему в глаза. Он сжимал в руке одну розу, настолько темного оттенка красного цвета, что казалась почти черной.
Хм, как символично! Цветок любви в черной окраске.
Мы привлекли всеобщее внимание. Нас принялись фотографировать, ослепляя бликами фотовспышек, пока я смотрела на мужчину, которому только что призналась в любви и на этот раз публично.
– Зачем ты это сделала? – изумился он, сведя брови. – Я не понимаю тебя...
Моя горечь вылилась в усмешку:
– Ты не сможешь меня понять. Вчера ты убедил меня в этом. Еще раз.
Он стиснул пальцы на моем плече, почти преодолевая грань боли. Я видела, как он ошарашен мои поступком, как часто дышал и вглядывался в мое лицо, чтобы найти ответы.
Поддавшись порыву, я сделала шаг к нему и положила ладонь на грудь там, где взволновано, стучало его сердце.
– Я живу и рисую так, как чувствую, Себастьян. И жалею лишь о том, что ты так не можешь.
Я убрала руку и попыталась отстраниться. Но медовые глаза вмиг вспыхнули, и Эскалант схватил меня за шею, дернул к себе и…поцеловал!
Просто прижался теплыми губами к моему рту на несколько секунд и также резко отпустил. Я пошатнулась, но устояла на ногах. Настало время изумляться мне. Я потрясенно смотрела как он, хмурый и сердитый, сверлил меня темным взглядом. Вокруг нас бушевали фотографы и зеваки. Мы их отлично позабавили.
Себастьян медленно протянул мне розу и отчеканил:
– Поздравляю.
Я приняла цветок и ушла. Мои губы горели, словно от ожога. Глаза болели от сдерживаемых слез. А пальцы прокалывали шипы розы. Но способна ли эта боль отвлечь от душевных мук?
Я быстро спустилась по ступеням. Ксавьер следовал за мной, вместе с Раблесом и Сорино. Он открыл дверь, и я скрылась в авто. Верный Раблес обошел машину и сел на водительское сидение, пока его напарник занял соседнее место. Все, мы отъехали.
Я бросила взгляд на крыльцо отеля и увидела Себастьяна. Он смотрел, как мы удаляемся.
Тайны живут в плену паутины чувств. Стоит о них рассказать, и чувства-нити теряют силы.
Я сделала ставку именно на это.
Она уехала с Ксавьером. Не могу поверить в это! Оставила меня, после того как пыталась всех убедить, что любит. Выбрала его, после моего поцелуя. Отказалась от меня, даже когда я предложил ей все, что есть.
«Мне нужно только твое сердце».
Наивная, глупая девочка. Ее можно понять, учитывая сколько испытаний навалились на нее. Уверен, что способен помочь ей, смогу облегчить ее жизнь. Почему же она отвергает меня?! Почему выбирает этого жалкого бабника? Вновь.
– Опять упустил ее, – заключил за спиной мой брат.
Я оторвал взгляд от поворота, за которым скрылся автомобиль, увозивший Зою в компании Ксавьера.
– Ксав запал на нее, – продолжал Виктор, встав со мной рядом и сунув руки в карманы пальто. – Сказал, что впервые испытывает подобные чувства к девушке.
– Передай ему мои соболезнования, – бросил я.
Я повернулся с намерением вернуться обратно в зал, чтобы посмотреть на свои портреты, которых касалась ее талантливая рука.
– Думаю, они тебе нужнее! – вспыхнул Виктор и перегородил мне путь. – Ты хоть представляешь, как ей было сложно сделать это признание, идиот?!
– Выбирай выражения! – угрожающе одернул я его.
– Поверь, это самый милый эпитет к твоей личности, который вертится у меня на языке!
– О, я так огорчен! – цинично подметил я и оттолкнул его в сторону плечом, проходя мимо.
Но брат не унимался. Он схватил меня за ворот пиджака и встряхнул. Вспышка дикой ярости захватила меня, и я ударил его по рукам, высвобождаясь.
– Какого черта, Виктор?!
– Какого черта, Себастьян?! – проорал тот, привлекая внимание прохожих, чем еще сильнее меня раздразнил. – Твоя жена призналась миру, что любит тебя, балбеса! А ты как последний неудачник отпускаешь ее с другим! Как так можно лажать, брат?! Мать твою, даже я так не умею!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я агрессивно сжал кулаки:
– Можешь гордиться этим! Хоть в чем-то ты превосходишь меня. Пусть даже только ты так считаешь!
Виктор усмехнулся и мотнул головой.
– Увы, брат. Гордиться тут нечем. А вот сожалеть просто необходимо.
И ушел, оставив меня нехотя осмысливать сказанные им слова.
Часы показывали половину первого ночи. Ксавьер лежал рядом со мной на подушках, раскинутых на полу квартиры, мы смотрели новый сезон сериала, который судя по многочисленным комментариям активных пользователей сети Интернет, был «лучшим из лучших». Тут же стояли бокалы с сухим «Мартини», и остатки блюд японской кухни.
– Думаю, щетина мне тоже будет к лицу! – заключил Ксав, глядя на актера игравшую главную роль.
Я устало усмехнулась:
– Тебе все к лицу.
– Думаешь? – обрадовался он, и глянул в мою сторону, явно напрашиваясь на продолжение комплимента.
– Уверена! – подхватила я. – К тому же, в этом сериале ты бы смотрелся намного круче!
Его бровь взлетела вверх, пока он смотрел на меня, проверяя: шучу я или нет.
– И на роль Джеймса Бонда ты можешь смело претендовать. Ну, вместо этого блондина, – продолжила я и приподнялась, чтобы дотянуться до своего бокала.
Я сделала жест, давая понять, что пью в его честь. Но он подозрительно сощурил взгляд.
– А уже о знаменитом книжном доминанте я, вообще, молчу! – не выдержав, я залилась смехом.
– Так и знал, что издеваешься! – обвиняющее выкрикнул он и швырнул в меня подушкой.
Мы хохотали, и я на миг вернулась к тем мыслям, где предполагала, что он может быть… тем самым жутким человеком.
Нет, это просто несопоставимо!
И пока я размышляла об этом и корила себя за гнетущие мысли об Ксаве, атмосфера вечера переменилась. Он вдруг придвинулся ко мне и, положив ладонь мне на скулу, притянул к себе. Друг склонил голову и поцеловал меня.
Моя рука, держащая бокал, так и застыла в воздухе вместе с остальными частями тела. Через несколько мгновений, теплые губы парня отстранились. Все произошло так неожиданно, что я даже не успела отреагировать.
Я сглотнула, не решаясь посмотреть на него. Слезы выступили на глазах. Понимание, что я теряю единственного настоящего друга, навалилось болезненной неизбежностью.
– Ксав… – прошептала я, сдавленным голосом от сдерживаемых слез. – Прости!
Наши взгляды столкнулись. В его глазах сиял вопрос, а в моих – ответ. Он улыбался. Возможно, неуместно пошутил? Ох, хоть бы! Но выражение грусти на его лице, убеждало меня в обратном.
– Я должен был попробовать! – бодро начал он. – Прости, что смутил!.. Я должен идти, Зоя.
Ксавьер стал торопливо подниматься с пола.
– Нет! – я резко схватила его за руку, удерживая.
Я знала, что если мы сейчас не поговорим, то потерям друг друга навсегда. Неловкость погубит нашу дружбу. Хотя разве дело в неловкости?..
– Ксавьер, – я поймала его взгляд, пытаясь найти подходящие слова. – Ты потрясающий мужчина!
– Я знаю, – усмехнулся он.
– Ты так добр ко мне и дружба с тобой – это лучшее в моей жизни.
– Дружба? – эхом повторил он, отводя взгляд.
Я так не хотела делать с ним то, что сотворил со мной Себастьян! Но дать ему надежду я тоже не имела права.
Протянув руку, я коснулась его лица, привлекая взгляд на себя.
– Ты делаешь меня счастливой, Ксавьер! И не хватит всех «спасибо», чтобы выразить тебе благодарность, – сожалея, говорила я. – А сейчас ты заставил меня понять, как сильно я хочу, чтобы мое сердце было в твоих руках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ксавьер выдохнул, явно желая остановить эту двойную пытку. Но я должна закончить:
– Но оно больше не принадлежит мне. Он забрал его у меня, и я не могу вернуть его назад. Хоть и понимаю, что мое сердце ему не нужно.
