– Как и тебе мое, Зи! – прошептал Ксавьер и больше не улыбался.
О, нет! Я сделала это. Я разбила его сердце.
Глава 32
Сплетни
– Почему ты не любишь кофе?
Спросил Ксавьер, сидя за обеденным столом на кухне и попивая утренний капучино, который ему доставили из кофейни «Старбакс».
– Почему ты не любишь... Ой, а что ты не любишь? – растерялась я, делая глоток свежего сока из грейпфрута.
Как мало я о нем знаю!
– О-о-о… – протянул он. – Моя любовь и нелюбовь – настолько нестабильные чувства, что я порой раздражаю сам себя! Ну да ладно!
Ксавьер встал из-за стола и, подойдя ко мне, чмокнул в макушку.
– Мне пора в реальность, детка.
– Ксав? – удержала я его за руку.
Когда он глянул на меня, вопросительно подняв брови, я произнесла:
– Спасибо тебе и...
– Все. Не продолжай! – улыбнулся он, пожимая мою ладонь. – Одного твоего «спасибо» мне достаточно.
И он, задорно подмигнув, пошел к двери.
Как жаль, что порой мы любим тех, кого любить не должны.
Я с грустью и раскаянием провожала его взглядом. Друг, который явно хотел стать мне ближе, покинул мою квартиру.
Да, это место незаметно стало «моим». Я без страха впускала людей в сердце и называла «друзьями». С чего такие изменения? Особенно, когда кто-то из них вязал петлю для меня и скалился за спиной. Ответ не скрывался от меня, он на поверхности. Прошлые сутки я прожила в аду, подозревая всех в страшных преступлениях, совершенных и ждущих подходящего часа. Получив такой опыт, я поняла: не важно, сколько ты будешь живым, важно то, ради кого, будет стучать твое сердце. И если эти люди окажутся недостойными его стука, значит, им не повезло. В конце пути окажется, что твоя душа – чистая, искренняя, а их – пустая. Я выбрала доверие, и предавший его, окажется побежденным. Ведь все с чем мы живем, остается с нами навсегда.
Мои размышления нарушил звонок мобильного телефона. Скосив взгляд на экран «Блэкфона», лежащего на столе, я прочитала имя звонившего. Пару гудков я смотрела на дисплей и не двигалась. Наконец, провела пальцем по экрану и приложила к уху.
– Ксавьер Варгос. Что он делал у тебя в квартире? – резко прозвучал голос Эскаланта через динамик.
– И тебе хорошего утра, Себастьян, – вздохнула я, чтобы уравновесить сердцебиение.
Тщетно.
– Он провел с тобой ночь? – продолжал нападать Себастьян.
– Да, он был в моей квартире этой ночью, – уклончиво ответила я и, встав, побрела к окну.
– Ты изменила мне? – ледяной рык аристократа подобен порыву зимнего ветра.
Я даже опешила от его напора. Неужели он всерьез полагает, что я способна признаться ему в любви перед огромной толпой, а после заниматься сексом с другим мужчиной?!
– А как сам думаешь?
– Отвечай на мой вопрос! – его приказ жесток и непреклонен.
Я ощутила словесное послевкусие, словно он публично выпорол меня на площади. Вот самое время попытаться разлюбить его хоть на миллиметр своего израненного сердца. Так почему же я пытаюсь высмотреть его в пейзаже улицы за окном, не смотря на то, что нахожусь на четырнадцатом этаже?..
– Я уже давно ответила тебе, Себастьян.
– Значит, вот так?! – презрительно бросил он, явно приняв все на свой лад. – Я запрещаю тебе видеться с этим парнем!
– Совсем скоро я отпущу тебя, Себастьян, – прошептала я и услышала свой пропитанный скорбью голос, будто со стороны.
Он не успел ответить, я завершила звонок. Мои глаза защипали слезы. Закрыв их, я прислонилась лбом к холодному и безразличному стеклу.
Я так завидую тебе, стекло! И дождю завидую. А вот снегу – нет. Уж сильно он похож на меня. Летящие с небес снежинки кого-то радуют, а кого-то огорчают. Они проделывают путь, зная, что скоро наступит конец. Они растают, превратятся в льдинку или исчезнут под ногами прохожих.
Я отстранилась от стекла и решительно направилась в студию, сильнее сжимая телефон в руке. Войдя в комнату, я осмотрелась, чувствуя, как меня успокаивает запах красок, девственных полотен и древесины.
Вдохнув приятный, знакомый аромат, который превратился в ассоциацию спокойного периода моей жизни, я двинулась к современному проигрывателю с небольшими колонками. Мне нужно настроиться на творчество.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Выбирая музыку из плей-листа цветного дисплея, я снова услышала, как зазвонил мой мобильный.
Эх, надо было его отключить!
На экране высветился неподписанный номер, и я напряженно вглядывалась в незнакомую комбинацию чисел. Очень странно! Ведь телефон заблокирован на входящие звонки от неизвестных абонентов.
– Алло? – я приложила трубку к уху.
– Приветствую, графиня! – раздался мужской голос, который мне был отдаленно знаком. – Это Фердинанд.
Сам монарх?!
– Здравствуйте, ваше величество! – промямлила я, нервно смешивая краски на новой палитре.
– Как ваши дела? – вежливо звучал голос короля.
– Хорошо! Благодарю вас, ваше величество!
– Простите, что вчера мы не смогли посетить вашу выставку. Но я уже слышал, что ваши картины потрясающие. Я восхищаюсь вами, графиня! И поздравляю от всей нашей семьи.
– Спасибо, ваше величество. Мне очень приятно.
Я понимала, что рисковать своей жизнью – посещая мою выставку – король не стал. Особенно после событий на балу в его доме.
– Еще, я хотел уточнить, графиня, – замялся правитель. – Я знаю, что вчера вы… посвятили свое творчество Себастьяну Эскаланту.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как горячая смесь неистраченной любви расплывается внутри меня.
– Я о том обещание, которое дал вам при нашей встрече. Процесс запущен, но остановить его еще можно. Вы не передумали?
Мой тихий судорожный вдох дал жалкую возможность собраться с мыслями:
– Нет, ваше величество.
– Значит, брак подлежит аннулированию? – уточнял король, явно не в восторге от моего решения.
– Да, ваше величество.
– Я тут подсчитал и выяснил, что срок истечет тридцатого декабря. Вы знаете, что это будет за день?
Его день рождения. Конечно, я знаю.
– Да, ваше величество.
Повисла пауза. Он словно не мог поверить, что я так тверда и жестока. А еще наивно глупа. Ведь он, также как и все, понимал, что в этот день я могу умереть.
– Ну что же, – вздохнул король. – Это все, что я хотел сказать. Мой номер оставьте для связи. Буду рад слышать вас, Зоя. И… удачи.
– Спасибо, ваше величество! – хрипнула я, и разговор прервался безразличными гудками.
Вот такой вот подарок я приготовила Себастьяну.
Свободу от бремени и оков.
Свободу от своей любви.
Свободу от себя.
Вечер накрывал город туманной шалью. Дождь продолжал барабанить в окно, предвещая конец затянувшейся осени и наступление праздничной зимы.
Я спустила пенную воду и, натянув объемный махровый халат, стала расчесывать мокрые волосы, глядя в окно.
Скоро Рождество, день рождения Себастьяна и Новый год. Встречу ли я его? Проживу ли я это время? Отказавшись от единственной гарантии безопасности и брака с мужчиной, которого люблю, я обрекаю себя на погибель. Все кто знал об этом, задавались вопросом: почему?
Мое отражение на стекле, усыпанном дождевыми каплями, смотрело понимающими глазами. Я потеряла почти все, пережила самое страшное испытание в судьбе – смерть близких людей. И теперь я готова рискнуть ради того, чтобы завоевать сердце любимого мужчины. Но если у меня не получиться и я потеряю его тоже… Значит, приму то, что готовит мне судьба, с высоко поднятой головой. Моя гордость – это единственное, что делает меня прежней. Ведь даже мое творчество возложено на алтарь любви к Себастьяну Эскаланту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я вошла в спальню, перебирая в памяти проделанную сегодня работу. Я хотела нарисовать человека, который хочет отомстить моей родной семье. Я пыталась понять на кого он может быть похож, сопоставляла увиденное и услышанное, черты лица Селест и Рамона. Но все что я смогла, это изобразить человека в маске, несущего угрозу в разноцветных демонических глазах. А после снова рисовала Себастьяна.
