— Я ощущаю в тебе что-то знакомое, — сказал Ник. — Не пытайся меня обмануть. Я намного сильнее тебя.
У самых страшных монстров есть одно слабое место. Они думают, что им ничего не грозит. Что это они тут — страх, и ужас, и власть. Иногда они ошибаются. Сильный еще не значит умный.
— Ты ведь не считаешь, что ты — единственный в этом городе, кто способен поднимать мертвых? — спросил я.
— Ты некромант, — сказал он.
Молодец, быстро соображает.
— Тем лучше, — добавил он. — Может быть, этот вечер не будет проведен совсем без пользы. У тех, кто на что-то способен, можно забрать намного больше, чем у тех, кто ничего не умеет, кроме как жрать, срать и спать. И я давно хотел проверить одну интересную теорию…
Я его не дослушал. Невежливо, конечно, но, когда речь идет о твоей собственной незаменимой шкуре, вполне допустимо обойтись без расшаркиваний.
Он совсем чуть-чуть опоздал шарахнуть меня очередным болевым приступом. Чуть-чуть. Но мне хватило.
Каждый охотник желает знать, где сидит фазан.
Красный. Оранжевый. Желтый. Зеленый. Голубой. Синий. Фиолетовый.
Я медленно посчитал от семи до единицы, выдерживая нужные паузы. Мне хотелось сделать это как можно быстрее, но без четкости и размеренности у меня бы ничего не вышло. Это как собирать автомат на скорость — нельзя, чтобы у тебя руки тряслись.
— Зову и взываю, — сказал я.
Это распространенная формулировка. Ее многие используют.
Правда, обычно это делается в соответствующем месте, где предварительно начерчен защитный круг и расставлены и правильном порядке нужные аксессуары. Некоторые подбирают их на свое усмотрение, но стандартный набор — это свечи и предметы, олицетворяющие четыре стихии. И подарки.
Я уже говорил, что у меня есть знакомые, к которым я не рискну соваться без взятки? Забудьте. В некоторых случаях приходится удирать так быстро, что не успеваешь прихватить кошелек. Но то, что тебе нечем расплатиться, отнюдь не отменяет необходимости спрятаться.
Есть причина, по которой всякий, кто собирается провертеть дыру в границе человеческого мира, рисует круг. Или пентаграмму. Дело не в форме. Сгодится любая замкнутая фигура, хоть тетраэдр.
Пока ты веришь в ее надежность, ни один поганый мелкий дух из тех, что вечно шныряют неподалеку от границы в поисках добычи, не сможет до тебя добраться. Хотя бы однажды с ними сталкиваются все, кто практикует осознанные сновидения, ритуальную магию или еще что-нибудь подобное. Это ощущение ни с чем не спутаешь. Когда тебе внезапно становится страшно так, как не было никогда раньше, — это они. Когда холодный пот стекает по твоей спине и кажется, что ты больше не сумеешь вдохнуть, — это они. Когда ты вдруг понимаешь, что слишком далеко забрался в кроличью нору и теперь не сможешь из нее выбраться, — это они.
Падальщики границы.
Нельзя сказать, что это очень опасные твари. Все, что они действительно умеют, — это хорошенько напугать человека, чтобы потом кормиться на его страхе. Нужно быть идиотом, чтобы позволить одному из них пробраться внутрь тебя и свить гнездо.
Мне с ними поладить проще, чем другим. Я с девяти лет знаю, что они такое. Это не защищает от страха. Он накатывает, как тошнота, парализует, лишает возможности нормально соображать. И все, чем я мог отмахиваться от него, — это понимание, что он не настоящий.
Маловато, чтобы чувствовать себя комфортно, но вполне достаточно, чтобы выжить.
— Зову и взываю, — упрямо повторил я.
У меня не было никакого круга. Даже в голове. Я открылся нараспашку — давайте, приходите и берите меня. Никаких подвохов. Никаких скрытых условий. Мягкое, как улиточье брюшко, беззащитное человеческое сознание.
Неудивительно, что это произошло почти мгновенно. Я даже не успел как следует перепугаться, когда боль пронзила меня раскаленной иглой. Это был не самый крупный из падальщиков границы, но, видимо, самый голодный.
Я увидел белые острые зубы и нож, который сверкнул у меня перед лицом, как падающая звезда. Я увидел губы, которые я так часто целовал, искаженные хищным оскалом, и мою собственную кровь, положенную на них, как печать.
Не знаю, что увидел Ник, но он заорал.
Падальщик нетерпеливо рванул меня, вцепился резко и больно, дернул. Под его напором я вылетел из хватки некроманта, как пробка из бутылки шампанского. И ускользнул туда, откуда он пришел, оставив Нику вместо визитки оригинальный запоминающийся подарок. Параноидальный невроз с доставкой прямо в вашу голову практически бесплатно. Не думаю, что это надолго его отвлечет, но повозиться придется.
Вот это и называется — насрал в душу.
Фиг бы я что успел сделать, если бы полагался на записи.
«Книга духов» — отличная штука, если ты все ритуалы проводишь как положено — в безопасном, специально подготовленном для этого месте. Но у меня почти никогда не бывает идеальных условий для работы.
Прежде чем все заполнилось белой мглой, я скороговоркой отбарабанил формулу призыва Господина перекрестков. Я чертовски надеялся на то, что он откликнется.
Вообще-то Гемаланг Танах, землю духов, трудно назвать надежным укрытием для человека.
Отсюда сновидцы вытаскивают за хвосты вещие сны. Или кошмары — это уж как повезет. Сюда иногда забредают заплутавшие мертвецы, но ни один не остается надолго. Гостям здесь всегда рады. Основное правило, согласно которому тут строится жизнь, — убей, чтобы не быть убитым. Или хотя бы покажи, что способен убить. Некоторые начинающие мистики называют его астралом и очень мечтают сюда попасть, полагая, что здесь им дадут могущества и великих тайных знаний.
На самом деле чаще всего здесь дают люлей. Я знаю. Проверял.
Это плохое место.
Получше пыточной у злобного некроманта, который собирается тебя выпотрошить и убить, но все равно плохое. Даже в Москве есть дворы, в которые не следует забредать одинокому туристу. Так вот тут таким двором было все вокруг.
Я знаком кое с кем из местных.
Не близко, но вполне достаточно, чтобы позвать на помощь, когда меня начнут убивать. «Наших бьют» — вполне годный девиз для любой потасовки.
Драться мне сейчас ну совершенно не с руки было. Большинство людей чувствуют себя уязвимыми без одежды, даже если погода позволяет разгуливать голышом. Человек, выброшенный из машины на безлюдную улицу голым, в первую очередь постарается чем-нибудь прикрыться, а вовсе не бежать в полицию или травмпункт.
Я знаю еще более эффективный способ опозориться.
— Ты очень необычный человек. Тебе это уже кто-нибудь говорил?
Эшу стоял позади меня с таким видом, точно занимался этим последние лет сто и уже здорово задолбался.
Не думаю, что это было комплиментом.
— Издеваешься? — мрачно спросил я.
Обычно тут никого не было. Спокойное пустое место, одно из немногих, где можно было не опасаться встретить какого-нибудь голодного типа, вышедшего поохотиться на соседей. Эта круглая поляна посреди леса считалась чем-то вроде храма под открытым небом, но такого, куда тысячу лет никто не заглядывал.
Незачем.
Сейчас здесь было больше народу, чем на пикнике «Афиши». И очень немногие из них были хотя бы внешне похожи на людей.
А в десяти шагах от этой толпы стоял я.
При нормально проведенном ритуале я попал бы сюда после часовой медитации — в приличном виде и под защитой какого-нибудь подходящего местного громилы. В общем, совсем не так, как сейчас — голый, с обрывком стальной цепи, крепко обмотанным вокруг правой лодыжки, и без гарантий безопасного возвращения.
Хреновый расклад.
У меня под ногами хрустела сухая трава. Солнце висело в зените, и свет был таким ярким, что приходилось щуриться. Грудь, разодранная падальщиком, еще кровоточила, но ежу было понятно, что эта рана неопасна. От воображаемых травм довольно трудно умереть. Во всяком случае, сложнее, чем от реальных. Чем меньше я буду обращать на нее внимания, тем быстрее она заживет.
— В последний раз у нас кто-то так эффектно появлялся очень, очень давно. — Эшу улыбнулся. — Ты умеешь выбрать время и место.
— И что с этим кем-то случилось? — спросил я.
— Он умер. — Эшу усмехнулся. — Обычное дело, если человек приходит сюда, не оговорив предварительно все условия.
— Спасибо, что встретил, — сказал я, пытаясь как-то пережить тот факт, что на меня все пялятся. — У меня возникли незапланированные трудности с одним клиентом.
— Трудности редко бывают запланированными, если они не чужие. — Он ухмыльнулся. — Так и будешь стоять голым? О, я забыл! Сегодня тебе пришлось бежать сюда слишком быстро и ты не смог подготовиться. И значит, тебе нечем платить. Не откланяться ли мне, пока ты не потратил слишком много моего времени?
— Дашь мне кредит? — быстро спросил я.
— Полагаешь, я — банк? Или, может быть, магазин электроники?
