Я навострил уши. Правила? Какие-то другие правила, отличающиеся от «кто сильнее, того и тапки»? Это что-то новенькое. Надо не забыть расспросить об этом Эшу.
Как-нибудь в другой раз.
После того как я отсюда выберусь. Я не стал добавлять «если выберусь». И так понятно было, что это не от меня зависит.
— Люс? — неуверенно позвал я.
— Здравствуй, Кир. — Анна-Люсия развернулась так, что бы смотреть прямо на меня.
Ее ноги на травяном подлокотнике выглядели чертовски сексуально. Впрочем, такие ноги где угодно будут смотреться сексуально. Конечно, из Анны-Люсии не вышло бы суккуба, даже если бы она записалась на соответствующие курсы. Трудно соблазнить кого-нибудь, когда ты только что поужинал и поэтому у тебя весь подбородок в крови, а плечо располосовано чем-то вроде перчатки Фредди Крюгера.
Но это я так считаю.
Те, кто отсюда родом, полжизни бы отдали за право слизать эту кровь с ее кожи. У них свои представления о том, что украшает хорошую девушку. И это не скромность. Местные маркеры статуса немного отличаются от человеческих.
Если им верить, Анна-Люсия была круче, чем Синди Кроуфорд в ее лучшие годы. От нее всегда просто разило опасностью. Есть только одна причина, по которой она выбрала своим партнером меня вместо кого-нибудь более могущественного.
Я не рассказывал, как мы с ней ловили тварей «на живца», когда мне было шестнадцать? Отличное развлечение на выходные и очень эффективный способ добыть немного жратвы, если не считать одной маленькой детали. Живцом был я.
— Привет, — сказал я, пялясь на нее как последний дурак. А что мне оставалось делать? Красная Шапочка дернула за веревочку, дверь открылась, и большой злой Волк уже вряд ли позволил бы ей убежать. Кроме того, в этот раз, если бы я не отнес бабушке ее чертовы пирожки, мне лучше было бы совсем домой не возвращаться. Кое-куда приходится соваться, даже если тебе жутко не хочется это делать, просто потому, что других вариантов нет.
Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие острые когти?
Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие длинные зубы?
Я думаю, вы знаете правильный ответ. Вот только ноги у Анны-Люсии при этом все равно были лучше, чем у любой мисс Вселенная.
— Я скучала по тебе, малыш, — сказала она. — Так скучала, что ты даже представить себе не можешь.
Я должен был сказать, что тоже скучал по ней. Но промолчал. Мне всегда довольно плохо удавалось вранье, к тому же Анна-Люсия знала меня лучше, чем я сам. Возможно, потому, что она была здорово старше меня. Такие, как она, не очень меняются с возрастом. Если хорошо кушают.
— Должно быть, случилось что-то в самом деле ужасное, раз ты решил зайти. — Глаза Анны-Люсии недобро сверкнули. — За последние несколько лет ты, как мне кажется, научился справляться со всем сам, и я оказалась вдруг не нужна тебе. Не хочешь поговорить об этом?
— Вообще-то нет, — отозвался я. — Но уверен, что ты будешь настаивать. Тебе всегда было интересно, что у меня внутри.
— Я потом все положу обратно, — пообещала она. Кое-кто мог бы решить, что это шутка, но я бы за это не поручился.
— Ты серьезно думаешь, что мне от этого будет легче? — уточнил я.
— Нет, — ответила она. — Но мне будет. Мир не крутится вокруг тебя, Кир, как бы тебе этого ни хотелось.
— Ты даже не представляешь, как меня это радует, — сказал я. — Я бы вообще предпочел, чтобы он вертелся как можно дальше от меня.
— Могу тебе это устроить, — предложила она, как будто случайно демонстрируя острые зубы. Между передними резцами у нее темнел небольшой клочок чего-то. Я предпочел не присматриваться.
— Не можешь, — сказал я. — И, кстати, у тебя в зубах что-то застряло.
— Ты ничуть не изменился, кровник, — заметила Анна-Люсия, беззастенчиво меня разглядывая.
Некоторые умеют смотреть так, как другие прикасаются. Ее взгляд скользнул по моим плечам, пробежался по животу. Спустился ниже.
Я бы сейчас полжизни отдал за обыкновенную простыню.
О штанах вообще не говорю. Немыслимая роскошь. У меня вполне спортивное тело, худое и жилистое. Но я не из тех парней, которых принято снимать для журнальных обложек. Никаких рельефных мускулов и кубиков на прессе. Я обыкновенный. Разве что бегать и драться мне приходится немножко чаще, чем большинству людей.
Она меня в последний раз семь лет назад видела.
— Ничуть, — повторила Анна-Люсия. — Все такой же.
— Ты ошибаешься, Люс, — хмыкнул я. — Многое изменилось, и я тоже.
— Тебе придется рассказать, как так вышло, что ты пропал на несколько лет, — задумчиво добавила она, совершенно меня не слушая. — И будет хорошо, если ты надумаешь хотя бы извиниться.
Да запросто!
— Извини, — сказал я.
— Неубедительно. — Анна-Люсия покачала головой. Мне хотелось бы увидеть больше раскаяния.
— Знаешь, мне тоже много чего хотелось бы увидеть, парировал я. — Оригинал «Моны Лизы». Ритуалы ацтеков. И того из ваших, кто заключил договор с некромантом, который у меня в городе сейчас беспредельничает.
— О нет, Кир. — Она улыбнулась. — Я просто уверена, что ты не хотел бы его увидеть. Никто этого не хочет. Среди моих родственников есть очень, очень плохие существа. Гораздо хуже, чем я. В старые времена, когда ты хотел меня видеть, ты приносил мне дым, коньяк и свои страхи. Не всем этого достаточно. И сегодня, если ты не заметил, расплачиваюсь я. И, значит, это ты должен отвечать на мои вопросы, малыш. Чем ты был так занят все это время?
Довольно трудно найти хороший ответ, если женщина спрашивает вас, почему вы не звонили ей столько лет, а теперь объявились в таком виде, что можно только обнять и плакать. И хотя бы постарался.
— Пробовал жить без тебя, — сказал я. — Не вышло.
Она знала, что я не лгу, и ей это было приятно. Ее голос слегка потеплел, на полградуса, не больше, но это было уже что-то.
— Это было гадко с твоей стороны — вот так бросить меня, без предупреждения, беспомощную, — сказала она.
— Я знал, что ты не пропадешь, — отозвался я. — Признай, ты не так уж во мне и нуждаешься. Из меня неважный охотник.
— Ты думаешь, я говорю об охоте? — Анна-Люсия потянулась, как кошка, встряхнулась и уставилась на меня. — Никто не смеет безнаказанно разбивать мне сердце. Все дело было в другой женщине, верно?
Это был опасный момент, и я чуть было не прохлопал его, успокоенный мурлыкающими нотками в ее голосе. Но тут Анна-Люсия допустила ошибку. Она улыбнулась. Ей хотелось выглядеть теплой, безобидной, дружелюбной. Девчонкой-сокурсницей, с которой можно немного пооткровенничать. Такой, с которой можно быть предельно честным, — и она не оторвет вам голову, если ей что-нибудь не понравится. Но, слава богу, довольно трудно выглядеть безобидной, если у тебя ногти длиннее пальцев и, когда ты улыбаешься, становишься похож на крокодила.
В этот момент я понял сразу две важные вещи. Она действительно скучала по мне. И она очень давно не встречалась с людьми. Может быть, все то время, пока я избегал ее. Она забыла, как притворяться человеком.
— Я думал, мы друзья, — осторожно заметил я.
— Не вижу причин сомневаться в этом, — отозвалась Анна-Люсия. — Пока.
— Друзья не говорят «другая женщина», — сказал я. — Я мог бы подумать, что ты ревнуешь.
— Еще чего! — фыркнула она. — Я злюсь, потому что терпеть не могу узнавать обо всем последней! Друзья должны доверять друг другу, разве не так?
— Ты права, — сказал я. — Я встретил хорошенькую девушку и женился на ней, хотя мне вряд ли следовало это делать. И сейчас мне ужасно жаль, что я не рассказал тебе об этом сразу. Это избавило бы меня от кучи проблем.
Я умудрился не солгать ей ни единым словом, и при этом она все еще никого не попыталась убить. Вполне приличный повод для гордости.
— Ты расстался с ней? — спросила Анна-Люсия.
— Да, — ответил я. — И я не хотел бы говорить об этом.
— Как интересно. — Как обычно, она сделала вид, что не услышала меня. — Она чем-то тебя обидела?
— «Обидела»? — переспросил я. — Не думаю, что это можно так назвать. Просто мне не нравится быть чьей-то жратвой. Я почему-то представлял себе наши отношения немножко иначе.
— Что ж, не все девочки похожи на меня, — усмехнулась Анна-Люсия.
— Не обидишься, если я скажу, что это к лучшему? — осторожно поинтересовался я.
— Если ты скажешь мне, как ее зовут, — сказала она.
Бывают предложения, от которых невозможно отказаться, но это было не одно из них.
— Зачем тебе это? — спросил я. У меня были определенные догадки насчет того, что она ответит, но в некоторых случаях лучше знать точно.
— Так мне будет проще найти ее, — сказала Анна-Люсия. Я промолчал. Она улыбнулась и добавила: — И убить. Не люблю, когда кто-нибудь берет без спросу то, что принадлежит мне.
— Друзья не принадлежат друг другу, — возразил я, не надеясь, впрочем, на самом деле переубедить ее.
