— Как я ни старался, я не мог встретиться взглядом с владельцем лавки, у него был такой скользящий взгляд, даже не знаю, как это описать... Прошло столько лет, я все прекрасно помню, словно это было вчера. Не знаю, были ли у него ноги, но мне кажется, что нет, хотя я не могу утверждать с полной уверенностью. Он как будто бы плыл по воздуху.
— Он обрадовался вашему приходу? — спросил Дарий.
— О, очень! — покачал головой Фликлим. — Полки начали заполняться товарами, в основном различными продуктами — сыры, масло, колбасы, паштеты. Я и оглянуться не успел, как пустая лавка в один миг стала полной, словно рог изобилия. Он ни разу не заговорил со мной. Только расплылся в широкой улыбке, видя мое замешательство. Улыбка была такая, словно перед ним был не я, а стокилограммовая головка свежего сливочного сыра. — Фликлим помимо воли облизнулся. — Простите, я, кажется, немного отвлекся... Он снимал с полок товар и предлагал его мне, а я все пытался ему объяснить, что он ошибся и я не собираюсь у него ничего покупать. Я показал ему наш новый рекламный листок с нарисованной корзиной на одной стороне и ассортиментом и ценами на другой, но он не желал ничего слушать. Владелец лавки насильно совал мне в руки колбасы, а я, хотя это стоило немалых усилий, клал их обратно на прилавок. Так мы и стояли, перекладывая товар с места на место. Наконец человечек понял, что я не собираюсь ничего покупать, и ужасно разъярился. Его лицо исказилось гневной гримасой, а глаза — теперь-то я их увидел, стали напоминать два горящих угля. Они светились красным, а его бесплотные руки потянулись к моей шее.
— Какой ужас! — вскрикнул Фокс. — Я бы, наверное, в обморок упал, если бы вдруг увидел такое.
— Верно подмечено, — с усмешкой сказал Фликлим. — Уже любой мог догадаться, что тут дело нечисто, а я все продолжал стоять на месте и не двигался. Я не мог пошевелиться, словно мои ноги мне больше не принадлежали. А потом я потерял сознание. Последнее, что я помню — это две ярко-красные точки, приближающиеся к моему лицу.
— Милая картинка, — пробормотал Дарий. — Надеюсь, вам не снятся кошмары?
— Нет, — махнул рукой привратник, — ничуть. У меня не слишком впечатлительная натура. Я до сих пор не знаю, что произошло дальше. — Он помолчал какое-то время, потом заговорил снова: — Я зашел в ту злополучную лавку летом, а когда очнулся, была уже зима. Представьте себе мое удивление — кругом сугробы, я стою по колено в снегу в легкой форме курьера, у меня жутко болит голова и где-то вдалеке виднеется город.
— Как же вы добрались?
— Бегом. Заодно и согрелся. Я не понимал, что случилось. Первым делом мне нужно было узнать, какое сегодня число. Пришлось приставать с этим вопросом к прохожим. Хорошо хоть, что из-за выходцев из других миров в Фаре это не смотрится так глупо, как могло быть в другом месте. Когда я понял, что действительно прошло полгода и зима — не бред моего больного воображения, — Фликлим с хрустом откусил коржик, — то отправился к своему начальнику. Тот очень удивился, увидев меня. Несколько минут не мог и слова сказать. Оказывается, они нашли товар и остальные вещи в целости и сохранности возле небольшого пустого пролета между магазинами, но меня самого нигде не было. Меня предлагали снова взять на старое место работы, но, как вы понимаете, у меня пропало всякое желание работать курьером. Я до сих пор не могу себя заставить войти ни в одну лавку, хотя прошло уже столько лет. Все продукты мне покупает мой друг, живущий в соседнем доме.
— Да, вы попали в настоящую колдовскую лавку, — задумчиво проговорил Дарий.
— Точно, — вздохнул привратник. — На следующий день, сильно простуженный — все-таки бег в коротких штанах по сугробам не самое лучшее занятие, я отправился в библиотеку и прочитал все, что смог найти по этой теме. Я узнал, что был пленником духа лавки.
— Но ведь духам это не свойственно, — сказал Фокс, пытаясь найти логику в действиях этого необыкновенного существа. — Я знаю, что они только продают свои несуществующие товары — в этом весь их смысл. Зачем ему было похищать вас?
Привратник пожал плечами:
— Я его рассердил, наверное. Если бы я купил что-нибудь, то, возможно, все закончилось бы совсем иначе. Он бы исчез вместе с моими деньгами, а я остался бы стоять на улице, держа в руках пустоту.
— Меня всегда интересовало, что делает дух с теми деньгами, которые получает от покупателей, — сказал Фокс. — Вы знаете, что с ними происходит?
— Ни одна книга не дает на это четкого ответа, — покачал головой Фликлим. — Только одни предположения. Однако все исследователи сходятся на том, что духи предпочитают золото, и чем выше проба, тем больше у них желание его заполучить. Возможно, оно используется ими для перемещения между мирами.
— Только золото? Ничего другого? Драгоценные камни, к примеру?
— Да, — улыбнулся Фликлим, — как только в разговор вступают гномы, речь сразу же заходит о драгоценностях. Их блеск так манит... Но, если откровенно, я нигде не встречал ничего подобного. Духа интересует золото, а к остальному он равнодушен.
— А как у него с интеллектом? — Дарий отставил в сторону пустую чашку. — Его можно назвать умным? Он мыслящее существо?
— Не особо. Они скорее руководствуются инстинктами, чем разумом. Поймите, эта тема очень плохо изучена. Такие лавки на самом деле большая редкость, и попасть в нее очень сложно. Что говорит совсем не в пользу моего везения, — добавил привратник уныло. — Однако благодаря тому, что случилось, я сейчас работаю в библиотеке. Так получилось, что когда эта вакансия освободилась, ее занял именно я. Все равно на тот момент у меня не было другой работы.
— Очень поучительная история. Впредь мы будем осторожнее и не станем заходить в неизвестный нам магазин, — сказал Дарий.
— О, я ни в коем случае не хотел напугать вас. — Фликлим взволнованно приподнялся.
— Мы не испугались, — успокоительным тоном проговорил Фокс, — а просто решили быть более осмотрительными.
— Вы хорошие ребята, — доверительно сообщил им привратник, — и мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось неверное мнение. Понимаете, моя недоверчивость и подозрительность в начале вашего прихода вызвана тем, что многие мне не верят. Кое-кто считает, что я все выдумал, потому что сам никогда не видел ни духов, ни исчезающих лавок. Но ведь если вы чего-то не видели, это еще не означает, что оно не существует.
— Не означает, — в один голос подтвердили работники Агентства.
— Моя история дошла до ушей местных магов, и у нас с ними состоялась продолжительная беседа. Они мне задавали кучу глупых вопросов, очень часто не имевших никакого отношения к делу. Ну скажите, зачем было меня спрашивать, в каком месяце следует сажать баклажаны или видел ли я из окна лавки сияние созвездия Малой Выпи?
Вдалеке раздался мелодичный перезвон колокольчика.
— Посетитель? — Привратник удивленно посмотрел на гномов. — Второй раз за день — это такая редкость.
Перезвон, на этот раз более нетерпеливый, раздался снова.
— Пожалуй, нам пора. Большое спасибо за рассказ и за чай. — Дарий подтолкнул Фокса, и они двинулись к выходу.
— Да что вы! Это сущие пустяки, — отозвался привратник. — Если будут еще вопросы, обязательно обращайтесь. В этой библиотеке ответы найдутся почти на все. А сейчас, похоже, мне придется заняться делом.
Когда гномы вышли из библиотеки, оставив их нового знакомого разъяснять правила поведения маленькому фавну, Дарий, вместо того чтобы пойти сразу домой, свернул в сквер и, несмотря на обилие снега, сел на лавочку. Фокс в нерешительности топтался рядом. На его логичный вопрос, почему они не возвращаются в Агентство, Дарий ответил:
— Мне нужно подумать. Рассказ Фликлима навел меня на определенные мысли, но они такие туманные...
— А почему ты не можешь думать в мягком теплом кресле? — Порыв ветра щедро запустил Фоксу за шиворот снежинок, заставив его съежиться от холода.
— Потому что мысли могут улетучиться в неизвестном направлении, не дождавшись, пока я в него сяду, — объяснил Дарий.
— Так мы совсем замерзнем, — пробормотал Фокс и, не слушая возражений Дария, потянул того в сторону трактира. — По крайней мере, там тепло.
Трактир назывался «Круглый год», о чем красноречиво говорила вывеска над входом. Как правило, каждый владелец трактира, заботящийся о репутации своего заведения, стремился, чтобы оно чем-то отличалось от остальных. Учитывая, что в Фаре, наверное, не меньше тысячи трактиров, не говоря уж о дорогих ресторанах, дешевых забегаловках и закусочных, а также кафе, выделяться из общей массы становилось все труднее и труднее.
«Круглый год» был разделен на четыре сектора — по временам года — и украшен соответственно. Больше всего народу сидело в секторах весны и лета, что неудивительно, потому что они лучше остальных отапливались. В секторе зимы сидел только тролль — ему было абсолютно все равно, где сидеть, он мало чувствителен к холоду, а в секторе осените, кто не поместился в весне и лете. Трактир, к большому изумлению друзей, обслуживали эльфы. Вообще-то они не берутся за подобную работу, считая ее ниже своего достоинства. А если говорить совсем откровенно, то эльфы стараются избегать любой работы, потому что она нарушает их тонкую душевную организацию. Такая жизненная позиция многих раздражает, поэтому неудивительно, что у эльфов мало друзей. Приглядевшись, Дарий понял, что перед ним не чистокровные эльфы, а полукровки. У них более темные волосы и не такой заносчивый вид. И они менее щепетильны в подобных вопросах.
