общие дела…
Я прокашлялся.
– Что скажешь ему, когда найдешь?
– Ничего говорить я не собираюсь, – ответил Ричард. – Я просто оторву ему яйца. Этот подонок убил мою маму. Она отправилась на тот свет с разбитым сердцем, потому что думала, что младший сын от нее отрекся. И я, чего бы мне это ни стоило, прикончу этого урода.
– Что ж, удачи, – сказал я, поднимаясь со стула. – Не сочти за обиду, но мне пора: экскурсия.
– Все о’кей, парень, не переживай. Был рад встрече. Если что услышишь, дай знать, хорошо? Я живу в номере четыреста один.
– Естественно.
Я оставил недоеденный завтрак на столе и медленно, уговаривая себя не бежать, прошел в комнату. Там запихал в рюкзак скромные пожитки, заглянул на минуту в женский туалет, а потом отправился в номер к Ричарду – сделать так, чтобы он меня больше не тревожил.
3 декабря
«Пурпурная черепаха» неспешно катила по тихоокеанскому шоссе, а я размышлял о том, что, проживая чужую жизнь, оказывается, был совершенно беззащитен. Я думал, что сотворил себя с чистого листа, стерев прошлую личность, но беда в том, что основу для этого я выбрал неподходящую – она принадлежала другому человеку.
Напоследок я решил изменить еще одну жизнь. На первой остановке в Санта-Крус позвонил в полицию Сан-Франциско и сообщил о британце, который распространяет наркотики в местных хостелах. Его зовут Ричард Гласпер, он проживает в гостинице «Хейт-Эшбери», в номере четыреста один, и в чемодане у него два десятка тампонов, доверху набитых кокаином.
Так было лучше и для самого Ричарда. Не то чтобы меня впечатлили его угрозы. Я больше боялся того, что сделаю с ним я, если нам доведется встретиться лицом к лицу, а в текущих условиях это было неизбежно.
К тому времени я высосал из США все соки, и делать там было нечего.
Тихуана, Мексика
4 декабря
Как только мы добрались до Тихуаны, я без малейших угрызений совести бросил туристов на произвол судьбы без водителя и гида. Если я чему и учил их на своих семинарах – так это тому, что настоящий путешественник должен уметь выпутаться из любой, самой непростой ситуации.
Обменяв доллары на песо, нацепив рюкзак и усыпив бдительность туристов текилой, я выбрался на федеральное шоссе и зашагал в сторону побережья.
А через несколько минут, перевоплотившись в Саймона Николсона, уже сидел в кузове пикапа среди деревянных ящиков с арбузами.
Нортхэмптон, наши дни
16:15
Саймон не был идиотом. Он прекрасно понимал, что рано или поздно Кэтрин найдет себе новую любовь. Было бы странно, если б она осталась одна.
Но теперь безликий соперник обрел конкретные черты, и Саймона это бесило. Противно было слушать, с какой нежностью она говорит про своего Тома, который пробрался к нему в дом и в его постель. Отчего-то незнакомый мужчина вызывал дикую неприязнь. Не потому, что Саймон до сих пор любил Кэтрин – нет, он перестал испытывать к ней чувства задолго до ухода, – но на душе все равно было мерзко. Он как будто ревновал.
В висках натужно застучало.
Он знал, что не имеет права судить, как ей поступать со своей жизнью и кого в нее впускать. Саймона больше злило то, что чужак примерил на себя роль отца его детей.
– Ты предпочел бы, чтобы я осталась одна? – резко спросила Кэтрин.
Видимо, он невольно выдал себя гримасой.
– Нет, разумеется. Ни в коем случае…
Голова совсем разболелась, надо бы что-то сделать. Однако под неумолимым взглядом Кэтрин, отмечавшей каждый жест, Саймон не мог даже глянуть на часы: не пора ли выпить таблетку.
Кэтрин с затаенным злорадством глядела, как его корежит всякий раз, когда она упоминает Тома. Даже изменщики и убийцы испытывают зависть, когда сознают, что им нашли замену. Кэтрин тайком улыбнулась. Тем не менее она старалась держать ухо востро с человеком напротив, хоть он и не вызывал прежнего страха. Стало немного легче, когда Саймон признался, что после смерти Полы его все-таки мучила совесть. Может, не такая уж он и тварь, в конце концов…
Кэтрин понимала, отчего он пристрастился к наркотикам; ведь и сама она в свое время глушила боль алкоголем.
– Ты и этот, как его… забыл… все еще вместе? – спросил Саймон.
– Нет. Мы с Томом разошлись. Хотя по-прежнему дружим, – ответила Кэтрин, изрядно гордясь этим подвигом.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что я все испортил?
Кэтрин сердито посмотрела на него.
– Все пошло наперекосяк, когда я узнала, что ты жив.
Глава 13
КЭТРИН
Нортхэмптон, двадцать один год назад
16 февраля
Я жадно разглядывала фасад «Фабьен», любуясь каждой трещинкой и кирпичиком. Даже подписав с Маргарет документы, я по-прежнему не верила, что магазин теперь мой. Вот так, неожиданно, я стала владелицей модного бутика, в который прежде боялась зайти.
– Молодец, дорогуша, – прозвучал за спиной голос Маргарет. – Словами не передать, как я тобой горжусь.
На самом деле я хорошо понимала, что она чувствует, потому что и сама была в диком восторге. Впрочем, лишних иллюзий я не питала. Конечно, здо́рово получить в собственность магазин с готовой клиентурой, но чтобы удержать его на плаву, придется приложить всю свою смекалку и работать до седьмого пота.
Я по-прежнему шила наряды для продажи у себя дома или в мастерской в задней части магазина, а моя бывшая коллега по супермаркету, Селена, работала с покупательницами в зале.
Эмили, как и я в ее возрасте, начала проявлять интерес к моей работе. Даже если она путалась под ногами и всячески мешала, я старалась не вести себя, как в свое время мать. Я учила ее пришивать пуговицы и подметывать подол. Еще просила поискать в модных журналах красивые картинки для вдохновения, чтобы шагать в ногу со временем.
Робби крепко подсел на компьютерные игры, Джеймс разучивал с Томом новые песни под гитару, а я старалась проводить как можно больше времени с дочерью.
И порой тосковала по Саймону – сколько он все-таки потерял…
1 августа
В коттедже редко бывало тихо, и такие моменты я ценила особенно.
Том любил гулять с детьми в одиночку, и я охотно отправляла их в парк, радуясь, что в доме хотя бы на пару часов смолкнет телевизор и в дверь гаража перестанут колотить футбольным мячом. Пока никого не было, я решила исполнить давнее обещание, которое дала самой себе, и убрать наконец из шкафа одежду Саймона.
Я уже не раз думала об этом
