мы создаем наши учреждения для того, чтобы учить студентов быть свободными физически и умственно.
– Пол Уостон, Марс, 2042
Цитата заинтриговала Эко. Казалось, что эти фразы принесены на гладкую стену порывом ветра.
Он заметил, что Люинь держит на коленях фотоальбом, открытый на странице со снимками, где были запечатлены горы и заросли бамбука – скорее всего, эти фотографии были отчетом девушки о странствиях по Земле, и она показывала их Джиэль. Рядом с ней на подушке лежала книга: «Миф о Сизифе». Книга была чем-то вроде эха образа человека, толкающего тяжелый камень на вершину горы. Люинь на него не смотрела.
Теон начал разговор издалека. Глянув на фотоальбом Люинь, он стал спрашивать ее о жизни на Земле.
– Вы побывали в Лондоне и Париже?
– Я жила и там и там по нескольку недель.
– Значит, вы, по всей вероятности, посетили тамошние Парки Мечты? Они есть и в Лондоне и в Париже, а еще один – в Шанхае.
– Нет. Я знаю про эти парки, но не ходила туда.
– А что такое Парк Мечты? – спросила Джиэль, не отрываясь от плеча Люинь.
– О, это гордость группы «Thales», – ответила Люинь. – Тематические парки позволяют пережить фантастические ощущения – побывать на борту звездолетов, в девственной природе, в мире моды и мировой кухни, всего на свете. Они очень обширны, и каждый визит туда – это как кинофильм, как приключение, целая жизнь.
– Вот это да! – воскликнула Джиэль. – Почему же ты не сходила в такой парк?
– Я… – Люинь покачала головой. – Я просто забыла.
Ее ответ заинтересовал Эко. Люинь сумела почти слово в слово пересказать рекламный слоган этих парков, но при этом явно не почувствовала за этими словами ничего привлекательного. Ему показалось, что этой девушке могут быть близки его идеалы. Сам он в таких парках бывал и знал, насколько мощно их притяжение. На Земле люди либо бывали в тематических парках, либо хотели там побывать, но не могли. Редко можно было встретить человека вроде Люинь, которую совершенно не тронуло притяжение этих развлекательных территорий.
Люинь выглядела спокойно и решительно. Похоже, она твердо решила не тратить время на бесцельную болтовню.
– Мистер Томас Теон, дизайнерские работы Джиэль не ограничиваются только сценическими костюмами. Ее подход применим к любым видам одежды. Ткань легкая и дышащая.
Теон улыбнулся:
– Это я понимаю.
– Способность менять цвет заложена в структуре ткани. Эти изменения различны в зависимости от освещенности.
– Это еще более интересно.
– Производить такую ткань и шить из нее одежду несложно.
– Прекрасно. Но давайте немного притормозим. – Теон с улыбкой наклонился вперед. – Я целиком и полностью верю в эту разработку и желал бы стать агентом по представлению ее на Земле. Но… мне нужно кое-что уточнить: каковы ваши ожидания?
– Что вы имеете в виду?
– Структуру авторских прав, например. Или условия нашего агентского соглашения.
Люинь одобрительно улыбнулась.
– Особых пожеланий у нас нет. Мы будем рады, если наша технология станет частью официального обмена. Нас удовлетворят стандартные условия. Что предпримет группа «Thales» с этими разработками на Земле – нас всё удовлетворит.
– Другими словами, вы готовы продать нам авторские права.
– Конечно, если вы предпочитаете это так сформулировать.
Теон кивнул и откинулся на спинку дивана. Казалось, он удовлетворен, но Люинь показалось, что за его улыбкой прячутся подозрения. Он пытался понять, какова ее истинная цель.
Теон никогда не недооценивал оппонентов. Даже при том, что Люинь была совсем юной девушкой, он вел разговор с ней с полной сосредоточенностью. Он пока не мог судить, чего хочет Люинь, поэтому и не говорил ни «да», ни «нет».
Эко знал, что один из основных принципов Теона был такой: дать оппоненту сколько полагается. Это был единственный способ гарантировать продолжение получения прибыли. Когда же другая сторона утверждала, что ничего не желает взамен, Теон очень настораживался и действовал осторожнее обычного. С точки зрения Теона, такие собеседники бывали двух видов: те, кто ничего не понимал в глобальной картине, и те, кто очень глубоко прятал свои истинные намерения. Большинство подпадали под вторую категорию, поэтому Теон никогда не принимал предложений, полностью не оценив ситуацию.
Теон не торопился. Он смотрел на Люинь так, как преподаватель смотрит на одну из своих студенток, и пытался вести разговор непринужденно. Он спросил Люинь о ее увлечениях, попросил Джиэль рассказать об учебе. Он пытался зондировать истинное положение дел.
– А у вас есть название для вашего поразительного изобретения? – спросил Теон у Джиэль.
– На самом деле, нет. Названия нет.
– Как насчет «Чар»? Это и прозрачно и непрозрачно, как ночное небо, и к тому же это слово прекрасно гармонирует с древнекитайским названием Марса. В рекламе мы могли бы сказать так: «Эта одежда способна поднять вас в воздух. Кристаллизованная мелодия, летящая живопись…» Как вам такой вариант?
Джиэль с искусством рекламы знакома не была. От прозвучавших преувеличений ее щеки покрылись румянцем.
– Это… Вы вправду считаете мою работу настолько удивительной?
Эко понимал, что настало время ему вступить в разговор. У другой стены несколько молодых работников мастерской угощались десертом, и по помещению от кофейного бара распространялись лакомые ароматы. Сладковатый воздух казался немного нереальным, он напоминал попытку сгладить различия, чтобы все возрадовались обоюдному восхвалению и двинулись в сторону восхитительного праздника моды. Джиэль утопала в красочных видениях, рисуемых Теоном, а Люинь сидела рядом с ней спокойно и не вмешивалась в разговор. Эко не догадывался, о чем она думает, но он обязан был помешать Теону осуществить свой план, а тот шаг за шагом заманивал девушек в свои сети, к партнерству и прибыли.
Эко встал и прокашлялся.
Улыбнувшись Джиэль, он проговорил:
– У меня к вам вопрос. Вы все свои разработки просто так отдаете? То есть любой может сотворить что-то на основе ваших изобретений?
– Конечно.
– И я мог бы попросить вас сшить для меня костюм на основе вашего изобретения?
– Безусловно! Давайте я прямо сейчас сниму мерки.
Джиэль вскочила и достала из одного из стоявших неподалеку шкафчиков портновский метр. Эко подошел к ней, развел руки в стороны и стал, следуя указаниям Джиэль, поворачиваться, чтобы она смогла измерить ширину его плеч, длину рук, ширину груди, обхват талии… Девушка методично заносила результаты измерений в свой электронный блокнот. Эко и Джиэль целиком погрузились в производственный процесс и не обращали никакого внимания на изумленные взгляды, которыми их одаривали остальные.
Пока Джиэль снимала мерки, Эко попытался заговорить с Брендой. Он указал на книгу, лежавшую у нее на коленях.
– Вам нравится сочинять стихи?
– Нравится, – ответила Бренда. – Но я не так много сочинила.
– А вы счастливы при мысли о том,
