— Что это? — спросила она, пытаясь приободриться.
— Старая карта, — ответил он. — Она лежала в моих охотничьих принадлежностях не знаю сколько лет. Навигатор не слишком хорошо ориентируется в этих дорогах, попытаюсь найти их по карте.
Он поехал дальше по большой дороге. Ида не могла понять, та ли эта дорога, что и раньше, и как далеко они заехали.
— Сколько времени? — невнятно спросила она.
Лассе притормозил и приостановился у заброшенной автобусной остановки.
— Много, — услышала она в ответ.
Какое-то время он сидел молча, уставившись в карту, порвавшуюся на сгибах. Карта вся была испещрена карандашными записями и линиями.
— Знаешь? — спросил он.
— А что?
— У нас есть еще одна проблема.
Он постучал пальцами по маленькому плексигласовому окошечку бензометра.
— Видишь?
При слабом освещении от подсветки она разглядела, что стрелка прибора находится в самом низу на красном поле и что горит символ бензонасоса.
— Где мы? — спросила она.
— Именно это я и пытаюсь понять, — ответил Лассе.
Он еще повертел карту.
— Здесь поблизости есть автоматическая заправка.
Он сделал паузу.
— Но мы проехали ее десять минут назад.
За этим последовала новая пауза.
— И похоже, ее закрыли около десяти лет назад.
— А нам полицейские не попадались?
— Нет. Пока нет.
Он дал ей карту.
— Только лемех.
Он ткнул кончиком пальца в середину карты.
— Насчет бензина. Я думаю над альтернативным планом.
Некоторые квадраты на карте практически полностью стерлись, она наугад просмотрела несколько участков, где были записаны сокращения и коды, но никаких выводов сделать не смогла.
— Наверное, нам надо все обдумать заново, — сказал Лассе. — Ты видишь, где находится MFC 50?
Немного поискав, она наконец нашла обозначение рядом с оливково-зеленым участком в верхней части карты.
— Ты видишь там впереди мачту? — спросил Лассе, показав прямо через окно.
В очень смутном предрассветном свете Ида различила впереди узкую высокую земляную башню с двумя красными сигнальными лампами наверху.
— Конечно.
Он показал ей черную точку посреди оливково-зеленого.
— На карте мачта вот здесь.
— О’кей, — сказала она.
— Теперь ты сможешь меня вывести к MFC 50?
Она откашлялась и потом попросила его проехать по большой дороге еще несколько сотен метров, а затем свернуть налево. Тем временем она косилась на информационный квадрат в нижнем углу карты. В самом низу стоял год: 1967.
— Послушай, — начала Ида, — этой карте, наверное, лет сто?
— Да, — ответил Лассе. — Именно поэтому ее и можно использовать.
Он посмотрел на девушку в зеркало заднего обзора, пока они поднимались по пологому склону.
— Здесь наверху полно бывших укреплений времен холодной войны. Но навигатор их не показывает, их надо искать на спутниковых фотографиях. Но не потому, что они секретные, а потому, что заросли.
Они выехали на пологий участок, покрытый тонким слоем снега.
— Здесь впереди налево, — сказала она.
— Знаешь, — сказал он с неожиданным напором в голосе, — конец шестидесятых — последний раз, когда военные имели какую-то власть в Швеции. Ты слишком молода, чтобы это знать, но тогда на севере, в Норрланде, мы были полностью готовы к обороне от вторжения. При необходимости мы сражались бы с русскими, и сражались бы до последней капли крови.
Время от времени он посматривал на бензометр.
— С другой стороны, «тойота» всегда берет на испуг, — продолжал он. — Когда показатель стоит на нуле, на самом деле есть еще пятая часть бака.
Он потянулся, а она подумала, что, наверное, в 1967 году он был молодой.
— Ты должна понять, как тогда было: обязательная служба в армии, собственные самолеты-истребители, которые были даже лучше американских, собственные разработки атомной бомбы и оружейная промышленность, которая работала как часы. И тут соцы, которые настаивали на том, что Швеция нейтральная страна, что мы любим мир, а сами тем временем сидели в сауне и пьянствовали с генералами по согласию. И Улоф Пальме, который хамил то одному, то другому мировому диктатору. Черт, какие это были времена!
— Здесь впереди опять налево.
— А тебе известно, Ида, что теперь в Швеции отменили службу в армии? Что мы будем делать, когда придут русские? Пугать их чертовски умными приложениями в наших телефонах? Обещаю, это точно как в детской песне, как там ее, «Медведь спит»… Никогда нельзя доверять спящему медведю. Особенно русскому.
— Опять налево. Здесь должна быть маленькая дорога…
Стало тихо, и Ида задумалась над словами Лассе.
— А я и не знала, что ты такой боец.
— Да, но что мы сейчас имеем? — тотчас ответил он. — Тысячу куриных тушек в Афганистане? Которые снуют повсюду как живые мишени? Это национальная оборона или пиар? Если кто-то сейчас захочет захватить Швецию, в принципе достаточно только расстрелять пограничную полицию в Хапаранде. Чего можно избежать, если вторгнуться вечером или в выходные, поскольку тогда на пункте пропуска никого нет.
Он выругался, а она слегка улыбнулась.
— Нет, нам повезло, что между нами финны, — сказал он. — Между нами и русскими. Там, в Финляндии, у них порядок. И порядок в первую очередь в смысле настроя. У них же была зимняя война против русских, ну, ты знаешь, в 1939—1940 годах. Да, у них, в отличие от нас, есть небольшой опыт.
Она фыркнула, не то от удивления, не то от отсутствия интереса.
Ида посмотрела на переднее пассажирское сиденье. Там ничего не было видно, никаких пятен, фляжка куда-то исчезла, но она быстро отвела взгляд, словно это была ее рука.
Они медленно ползли по лесной нерасчищенной дороге. Лассе почти заехал в кювет, чтобы объехать ствол дерева, упавшего посреди дороги. Будь хоть на десять сантиметров больше снега, подумала она, дорога была бы вообще непроходимой.
Машина остановилась у шлагбаума. В центре торчал занесенный снегом указатель, но ей удалось прочесть одно слово в середине: «Охраняемый объект».
Вдалеке виднелось серое здание, похожее на бункер, залатанное гофрированным железом.
— Пойдем. — Лассе достал свой большой карманный фонарь и вышел из машины.
Ида пошла за ним. Они вместе проползли под шлагбаумом. На фронтоне здания висело несколько указателей.
На одном было написано: «Автомобильный центр 50».
— Что мы тут будем делать? — спросила она. — Здесь что, есть бензин?
Лассе ничего не ответил, а только подошел к плотно запертой двери. Он заглянул в щелку, что-то пробормотал, затем зашел за угол дома и вернулся обратно. Она заметила, что повсюду вокруг дома растут побеги, пробиваясь прямо сквозь снег; стволы как минимум с нее ростом.
— Подожди здесь, — велел ей Лассе.
Он пошел обратно, пнул замерзший шлагбаум и поднял его вверх. Затем сел в машину, завел ее, дал полный газ и стал медленно пробираться вперед по снегу.
Вскоре машина была за углом дома. Когда Ида сама добралась туда, капот двигателя был открыт, а Лассе стоял и подключал стартовые кабели к автомобильному аккумулятору и трансформатору на наружной стене дома.
Через несколько секунд послышалось гудение, как будто завели электродвигатель, а потом из земли раздался сильный скрежет, перешедший в шипение, и задняя часть их машины стала поворачиваться в снегу.
— Черт возьми, — пробормотал Лассе, но с места не тронулся.
Звуки не стихали, словно их издавал большой механизм, работающий на гидравлике или сжатом воздухе, и под машиной что-то зашевелилось. Ида видела, что он поставил машину прямо на большую металлическую крышку, которая теперь частично сдвинулась в сторону. Одно из задних колес попало в отверстие, остальная часть машины по-прежнему была на поверхности. Между тем отверстие ширилось, и в нем показалась литая бетонная рампа.
Лассе спустился вниз, держа впереди себя зажженный карманный фонарь.
— Ага, хорошо бы, чтобы ночью пошел снег и все как следует занес, — услышала Ида его бормотание.
Затем он крикнул ей снизу:
— Начинай разгружаться!
Она подождала несколько секунд, а затем вернулась к машине. Чтобы дотащить по снегу черные мешки к краю ямы, ей пришлось сделать четыре ходки. В яме что-то дребезжало, она замерзла и проголодалась.
Затем раздался стук, а вслед за ним металлический звук, как будто взламывали дверь машины. Потом хрип двигателя, который сначала шел туго, но потом завелся с громкими тяжелыми звуками. Словно заработала молотилка или старый трактор.
Из ямы поднялось серо-голубое облачко и наверх выкатилось — что это такое?
Маленькая кабина на гусеничном ходу! Выкрашенная в цвет зимнего камуфляжа.
