если вы не рождены с ним. Он будет перестраивать вас под себя, ломать ауру, психику. Делать всё, чтобы завладеть вашей волей… А вы… Вы ведьма и слышите живой мир. Не справитесь.
Тишина пустого замка. Потрескивание свечей в канделябрах и в колбах с магическими светлячками. И двое.
— Он сказал, что суахское заклятие не даст ему шагнуть к смерти, а меня у неё отберёт…
Хриплый смех так чуждо звучал в ледяной тишине, что Элис зажмурила глаза, чтобы не замечать происходящего. Но мужская рука, что коснулась подбородка, вынудила вернуться в реальность.
— Алиса, вы венчаны с этим человеком самой смертью… — У Элис даже не нашлось слов, чтобы возразить, только слёзы в глазах блестели. И граф продолжил: — Суахи всегда поклонялись смерти и заключали браки, деля кровь, душу, силу напополам. И чем дальше обручённые были друг от друга, тем сильнее соседний дар проникал в душу, оберегая избранника. Вам всё равно надо будет вернуться к нему. Заклятие само вас соединит.
— Но… — Сама мысль, что Грегори так поступил, почему-то польстила и в то же время огорчила. Мог бы и у неё спросить. — Его ведь можно отменить?
— Можно. — Владислав улыбнулся, не показывая зубов, и покачал головой. — Только сначала узнайте, что толкнуло вашего некроманта на этот шаг.
Элис кивнула и вновь вернула взгляд к часам. Быстрый бег секундной стрелки. Чёткий циферблат.
— Что мне надо сделать?
— Думаю просто остановить их, — не сильно уверенно признался Владислав, и Алисия с ужасом поняла, что это чисто теоретически всё. Что вообще может ничего не получиться. — Алиса, на случай если с моей смертью замок начнёт разрушаться…
— Марта…
— Я не разрешаю слугам оставаться в замке на ночь. Они уезжают по домам. — Заминка словно граф припоминал последние распоряжения. — Если замок останется стоять, утром приедет Август. Он всё знает. Он поможет вам уехать из страны или приобрести имущество. Если же что-то пойдёт не по плану, то бегите. Мой поверенный снял комнату в той таверне, где нашёл вас…
От мыслей. От своего решения. От новых знаний Элис так разнервничалась, что сама не заметила, как секундная стрелка на часах замерла. И только потом увидела, что зажала заводную головку пальцем, придавив её к корпусу. Алисия в ужасе подняла глаза на графа. Владислав сидел, не шевелясь, с блаженной улыбкой на лице. Он не был напуган или расстроен. В глазах стояли слёзы, и онемевшим языком он вымолвил:
— Спасибо, Алиса…
А потом в зрачках его потухла жизнь, и голодная свора силы взвыла, желая поймать эти ускользающие крохи смерти, чтобы насытиться. Алисия всеми силами приказала угомониться, но магия зарычала, вырываясь наружу, так рьяно, что от напряжения кровь полилась из носа. Элис вытирала её рукавами и не сводила взгляда с графа, что блаженного улыбался.
Часы раскалились в ладони. Словно хотели прожечь кожу, но Элис упрямо сжимала серебряные хроносы, а потом под пальцами стало пусто. Она опустила глаза, и в руке осталась лишь горстка серебряной пыли. Тело графа покрылось мелкой трещиной, и ветер из разбитого окна ластился к нему. Алисия заворожённо наблюдала, как хозяин замка превращался в прах и сквозь слёзы замечала, как в воздухе взвивалась песчинки, рисуя фигуру мужчины, что шёл навстречу к женщине, которая держала за руку тринадцатилетнего мальчика, а молодой парень стоял позади неё, положив ладонь на плечо.
— Всё же милосердие… — Сама для себя решила Алисия, оставшись одна в пустом замке.
Она смотрела, как в свете луны исчезала воссоединённая семья, и подумала, что ночевать здесь явно не сможет. Тихие шаги до спальни, и снова дорожная сумка поспешно собиралась, мешая внутри порванный халат, ночную сорочку и амулеты. Когда Элис почти закончила, пол дрогнул. Алисия, чуя самым своим отзывчивыми на неприятности местом, что дело плохо, быстро отбросила кофр для метлы и развернулась к двери.
Каменная кладка рассыпалась такой же пылью, что и хозяин замка. Элис дёрнулась к коридору, но деревянные перекрытия опасно заскрипели под ногами. Замок словно вздыхал и шевелился как живой, подбрасывая Алисию на каждом шаге. Через три спальни стало понятно, что рушится лестница. Шум заполнил всё пространство, но младшая Гордон всё же добежала до холла второго этажа, чтобы остановиться на самом краю и увидеть, как тяжёлые колонны, что обрамляли вход, заваливаются, перекрывая дорогу. Элис развернулась и хотела было добежать до одной из спален, но деревянный паркет ощетинился и не давал сделать ни шага. Она огляделась и стукнула метлой трижды, ещё успев разбудить заклятие левитации, но тут потолок начал крошиться. Там, где только что ступала нога, уже становился прахом пол, а сверху падали куски лепнины.
Понимая, что все пути бегства отрезаны, Элис нашарила на запястье красную нить с мелким ониксом и сдёрнула с руки, ещё успев подумать, что этим экстренным телепортом она обещала никогда не пользоваться.
Ажурные перила за спиной заскрипели почти с болью. Звенел камень, плакало дерево. Алисия прикрыла на мгновение глаза, чтобы вложить в холодный оникс капли силы, которые активируют телепорт. И амулет задрожал, резко нагрелся в пальцах, почти причиняя боль. Элис посмотрела на уцелевшую стену в десятке шагов и решилась. Бросила камешек на красной нитке в неё, и пространство разорвалось. Поднялся ветер, спутывая волосы и вынуждая отплёвываться от них. Алисия поглубже вдохнула, понимая, что такой способ перемещения отличается от телепортационной арки и, скорее всего, будет не самым приятным. Она, разбежавшись, влетела в вязкое марево портала, а с виду в обычную стену, которая как раз после воздействия магии стала осыпаться.
Элис с затаённым дыханием, с потными от паники ладонями постаралась сосчитать конечности. Всё было на своих местах. А вот граница телепорта приближалась слишком медленно, уныло даже. И огромных сил стоило Алисии не поддаться страху и не начать бежать, потому что ускорься она, и матрица заклинания выбросит её не в конечную точку, а куда-нибудь в горы. Но через половину пути дело пошло лучше, и выход из телепорта засиял ослепительным белым светом. Шаг как прыжок в ледяную реку, что выбивает из лёгких весь воздух. И вот теперь-то точно можно открыть глаза, вдохнуть тёплый воздух хорошо прогретого дома и услышать недовольное:
— Ты же обещала, ведьма, что мы больше никогда не встретимся!
