ее политической цели и задачах писать не буду. Мой удел — жизненные наблюдения. К тому времени Алексей вышел на новую работу. Главный редактор «Московских новостей» Лен Карпинский пригласил его к себе заместителем по международным вопросам, а также попросил возглавить английское и французское издания «Московских новостей». У нас началась активная «дипломатическая» жизнь. Мы были желанными гостями во многих посольствах, и у нас появилось достаточно много друзей иностранцев. Общению с иностранцами новый режим не препятствовал, и общение, к которому мы привыкли за время пребывания за границей, возобновилось в Москве.
Лен Карпинский — главный редактор «Московских новостей». В честь Ленина назвали Леном. Крестник Крупской
Итак, большой прием по случаю приезда в Москву вице-президента США Альберта Гора. В своей резиденции в Спасо-хаусе посол Пикеринг с супругой принимали гостей. Была зима. И я пришла в посольство в шубе с пелериной. А надо сказать, что в посольской резиденции, когда ты снимаешь верхнюю одежду, то у тебя ее не принимают под номерок, а ты сам ее оставляешь на вешалке. Мы сняли верхнюю одежду и прошли в зал. Часа через два с половиной, когда мы уже собрались уходить, пообщавшись, с кем хотели, внизу в гардеробной я не обнаружила своей шубы. Пальто мужа висит, а моей шубы нет. Я в ужасе говорю:
— Алеш, шубу украли!
— Да нет, не может быть, ее, наверное, кто-то перевесил, — успокаивает меня Алексей.
Прием завершился, одежды осталось не так много, но моей шубы нигде не было. Мы позвали сотрудника посольства и объяснили ситуацию. Он нам сказал, что придется ждать, пока все гости уедут.
В этот момент вице-президент США и наш премьер уезжали, и народ, разобрав свою одежду, разошелся очень быстро. Когда последний гость покинул резиденцию посла, в гардеробной осталась куценькая, очень плохонькая шубейка. Сотрудник посольства, который был в курсе нашей ситуации, говорит:
— Ну вот, надевайте эту единственную оставшуюся шубу. А что еще делать? Видимо, перепутали.
Мой муж говорит:
— Как это, что делать? Первое, что мы сделаем, это не наденем чужую шубу. Поэтому пусть моя машина подъезжает к подъезду и заберет нас, пока вы будете разбираться.
— Нет, мы не можем впустить вашу машину внутрь.
— Как это вы не можете?
— Это территория другого государства.
— Но моя жена не одета. Тогда дайте нам свою машину, которая довезет нас до моей машины, — настаивал Алексей. — К тому же я хочу оставить заявление о пропаже шубы.
— Ваша шуба не пропала. Ее, видимо, спутали с похожей. — И мужчина указал на оставшуюся цигейку.
Тут мой муж вскипел:
— Послушайте, — сказал он американцу, — у моей жены была норковая шуба с большой пелериной-воротником, которую она вложила в рукав, чтобы та не слетела. Для того чтобы надеть шубу, надо освободить рукав. Так что здесь не спутаешь. Я хочу переговорить об этом с господином Пикерингом.
— Конечно, — подключилась я. — Эту ситуацию надо решать. К тому же можно просмотреть камеры наблюдения.
И тут он так нагло заявляет:
— Если тут и стоят камеры, то наверняка они поставлены не нами.
— Мне не важно, кем поставлены камеры. Мне важно, чтобы решился вопрос с шубой. Пригласите, пожалуйста, посла, — сухо потребовал Алексей, — и назовите, пожалуйста, вашу фамилию.
— Хорошо, — ответил работник посольства. — Вашу машину сейчас пропустят. Напишите заявление, как считаете нужным, утром я его передам послу. — И он вышел отдать распоряжение по машине.
Наша машина подъехала к подъезду. Я вышла в открытом платье. Сотрудник, общавшийся с нами весь конец вечера, учтиво открыл и закрыл дверь машины. Видимо, это было вместо «извините».
Едва мы успели доехать домой, как еще с лестничной площадки услышали, что в нашей квартире, не переставая, звонит телефон.
Это был звонок из посольства. В трубке раздался женский голос:
— Госпожа Пушкова? Ваша шуба нашлась. Ее просто перепутали с той оставшейся шубой. Можете приехать и забрать.
— Скажите, — спросила я, — а лежит ли в рукаве шубы пелерина с большой, похожей на брошь, пуговицей?
— Да, да! Все на месте.
— Отлично. Ну а поскольку сейчас уже первый час ночи, я подъеду завтра. У меня только один вопрос: как вы думаете, легко ли спутать шубу, в рукав которой невозможно попасть, так как он забит пелеринкой? — Мне уж очень не нравилось принимать крайне неправдоподобную версию, на которой упорно настаивали.
Я попрощалась.
Когда на следующее утро я подъехала, то русский милиционер, охраняющий резиденцию, которому я назвала свою фамилию, чтобы пройти внутрь, воскликнул:
— А, так это у вас шуба пропала?
— Да. А вы не знаете, как она исчезла и кто ее потом вернул?
— Не, нам не говорят, — ответил он. Но, чтобы не выглядеть в глазах женщины полным дундуком, который стоит для мебели, добавил: — Вообще, знаете, эти депутаты ельцинские — вороватый народ: то бумагу кто-то в туалете подворует, то свинтить чего норовят. Стыдно даже бывает, когда кой-чего услышишь. Я думаю так, — продолжал он развивать тему, — это чья-нибудь жена, ну, в общем, дура, взяла и решила, что она в чужой шубе уйдет — типа спутала. А муж, наверное, как увидел, так и сказал ей типа: «Ты че наделала, идиотка! Неси обратно, ври что хочешь. У них там камеры…» И вашу шубу быстро вернули, — завершил он свой дедуктивный анализ.
С
