к дереву галстуком, который она зачем-то несла в руках. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что олень на самом деле не зверь, а взрослый и адекватный человек.
В конюшне было немноголюдно. Прячась от конюха, она прошла вдоль стены к зданию, в котором находился денник их семейного коня, пегого и уже не очень молодого. Раньше у дома Дайвари было три лошади, но ездила на них только Лейла, остальные члены семьи остались равнодушны к конному спорту. В самом начале кризиса отец продал двух кобыл помоложе, оставив только этого, самого любимого. У него было длинное заковыристое имя, как и у любого породистого животного, но Лейла называла его просто…
— Сахарок, ты сегодня был таким молодцом! — послышался голос сестры из круглого дверного проема. — Будешь яблочко? Конечно, будешь, мы любим яблочки…
Дина заглянула внутрь и облегченно выдохнула.
— Хвала богам, ты тут!
Лейла вздрогнула и обернулась. Чем дольше она смотрела на Дину, тем выше поднимались её брови и тем сильнее расширялись глаза.
— Что тут происходит?
— Наш следователь превратился в оленя и не знает, как вернуться обратно, — Дина, подготовившая красочный и местами непечатный рассказ, в итоге не нашла в себе сил на длинный монолог.
Сахарок, уставший ждать угощения, вытянул морду и выхватил яблоко из замершей в воздухе руки. Лейла не среагировала.
— Я хочу знать все подробности, но не сейчас, — ответила она, отойдя от шока. — Мы можем чем-то помочь ему?
Дина от волнения начала ходить взад вперед, заставляя сестру крутить головой. Об этом она думала всё время, пока пробиралась к конюшням.
— Мне кажется, в Семейных Дневниках было что-то про возвращение в изначальную форму. И еще я помню бабушкину сказку про то, как принцесса вернула тело проклятому брату, превращенному в лебедя…
— Ну это же сказка, проклятий не бывает!
— Это не важно, — отмахнулась она. — Сказка семейная, у неё должна быть какая-то подоплека, как и у всех поучительных сказок про артефакты. Езжай домой и поройся в книгах, сможешь?
— А ты?
— Мне нужно спрятать Алека и обработать ему раны. Стойла после продажи наших лошадей не заняты, правда?
Они огляделись. В конюшне на четыре стойла жил один только Сахарок, подергивающий ушами в надежде на еще одно угощение.
Дина деловито открыла дальний денник, самый большой.
— Вот здесь его расположу… А конюху я заплачу, чтобы кормил и не болтал.
— А с чего такая забота и секретность?
— Сейчас очень важно, чтобы никто не знал, где мы, — Дина понизила голос. — Мы здóрово поругались с домом Волка, нас могут искать.
Глаза Лейлы округлились еще больше, она посерьезнела и кивнула:
— Хорошо, с конюхом я сама поговорю. Он в меня влюблен, так что не откажется.
Дина покачала головой:
— Иногда ты меня шокируешь.
— Ну ты вообще меня в ступор ввела, так что квиты… — Лейла деловито потерла руки. — Буду часа через полтора. Захвачу тебе одежды, а то длина твоей юбки впечатляет.
— Да, это будет кстати. Спасибо!
Провести оленя в стойло оказалось не так уж и сложно. Конюшни пустовали: кризис сказался и на них. Многие лошади были проданы; Дина не хотела даже думать, куда именно. Уроки тоже велись с переменным успехом: мода на обязательные конные занятия для детей-аристократов сходила на нет.
Алек прошелся по деннику с покорностью и грустью арестанта. Дина не сдержалась и снова погладила его, на этот раз по холке.
— Мы что-нибудь придумаем, а пока оставайся здесь. Тут безопасно и комфортно, — нарочито жизнерадостно сказала она, понимая, что ничего не знает о комфорте лошадей и тем более оленей.
Она прокралась в складскую комнату, где среди сбруи и седел нашла полку с мазями. Выбрав одну из них — вроде бы от «травм и ранений» — она тщательно обеззаразила укус и намазала рану толстым слоем. Олень терпеливо сносил всё, что бы с ним не делали, хотя в глазах плескалась печаль. Вернее, моментами Дине казалось, что она различала какие-то эмоции, но спустя секунду чувствовала себя дурой, а олень казался обычным животным без тени разума.
Лейла вернулась, когда начало темнеть. С огромной тканевой сумкой, тяжелой на вид, и книгой в руках, она прокралась в конюшню. Дина как раз сидела на небольшом диванчике для посетителей, установленном в складе.
— Хорошая новость — я всё нашла, — сообщила она, опускаясь на диванчик рядом с Диной. — Плохая — это мудрёная штука.
Дина пробежала глазами по строкам, написанным от руки одной из её прапрабабушек.
— Крапива. Что ж, стоило ожидать, у неё как раз свойство сохранять и закреплять, — пробормотала Дина. — Какой обет тут предлагается…
— Обет молчания, — мрачно констатировала сестра. — На то, чтобы связать кофту на здорового оленя уйдет дня два. И я гоню от себя образы того, как ты будешь её надевать.
— Постараюсь управиться быстрее, — Дина не отрывалась от строк книги. — Хорошо, я всё поняла, это ерунда… Но вить нитки — сколько же нужно крапивы заготовить на такой размер? Килограмм двести? Да я неделю провожусь.
— Примерно. Поэтому я привезла тебе всё, что было на складе, — сумка с глухим ударом упала на пол. — Тут две с половиной бобины…
— Не хватит, — мрачно констатировала Дина. — Еще одна бобина точно нужна. Но это уже решаемо.
— Я могу помочь?
— Знаешь же, что нет. Одни руки — один артефакт, — печально улыбнулась она. — Пока не закончу, останусь здесь. Нужно закончить как можно быстрее, нет времени на объяснения с отцом, и я не могу оставить Алека здесь одного без защиты.
— А ты сможешь его как-то защитить?
— У меня есть револьвер, и в нем осталось четыре пули.
— А куда делись остальные две? — с тревогой в голосе спросила Лейла.
«Я стреляла в человека».
— Никто не умер, если ты об этом, — она тут же перевела разговор. — Спасибо за чистое платье. Ты что-то еще принесла?
— Тут ручное веретено, чесалка, спицы, другие мелочи. Я так и думала, что ты не поедешь домой, — ответила Лейла на удивленный взгляд сестры. — А еще блокнот и карандаш — как ты будешь общаться с конюхом, если тебе придется молчать? Кстати, я с ним поговорила. Любовь любовью, но денег предложила тоже.
— Ты сокровище, — расчувствовавшись, Дина притянула сестру к себе, прижимая к груди. — Фонарик возьму здесь. Беги, тебе пора.
На выходе из конюшни Лейла обернулась:
— Что мне сказать дома?
— Я тебя люблю, но ты не умеешь держать язык за зубами. Если начнешь говорить, то разболтаешь всё, и тут будет целая делегация семейства Дайвари, — добродушно улыбнулась Дина. — Ответь, что ты не знаешь, где я. Я сказала,
