— Вы уже, наверное, убедились в том, что Лукас не боится рисковать, — проворчал Джек. Отведя глаза, он сменил тему: — Кстати, насчет риска. Вчера мне у вас очень понравилась акварель Тернера. Художник не боится бросить вызов принятым условностям и пользуется весьма рисковой палитрой, как вы считаете?
— А может, у него смелое воображение. — Кьяра посмотрела на гостя в профиль, когда он подошел ближе, чтобы лучше разглядеть картину. Странно, но с первого взгляда Джек не произвел на нее впечатления человека, который увлекается искусством. Как и Лукас, он был довольно хорош собой, только черты лица более резкие, а глаза более темные. Гибкая фигура и длинные черные волосы создавали вокруг него ауру отчужденности.
Вид угрожающий. Кьяра отвернулась. Газеты намекали, что он почти такой же распущенный, как и его друг, но не сообщали ничего конкретного. Тоже касалось и его проделок. Черный Джек не делал их достоянием гласности.
— В Обществе художников-акварелистов сейчас открыли выставку. Вы там были? — неожиданно спросил он.
Она покачала головой.
— Мне не часто приходится бывать на людях.
— Не пропустите. Я скажу Лукасу, чтобы он отвез вас туда. Вам нужно посмотреть последние работы мистера Тернера, которые он выставил у себя в галерее на Харли-стрит.
— Сомневаюсь, что Хэдли определит разницу между Тернером и терном. — Кьяра состроила гримасу. — Я и так доставила много хлопот бедняге, заставляя его несколько часов мучиться в картинной галерее.
— Он вас еще удивит, — заявил Джек. — Вы когда-нибудь видели его альбом с рисунками?
— Хэдли рисует? — удивилась Кьяра.
— И очень неплохо. — Джек помолчал. — Вероятно, это началось, когда ему пришлось потратить пропасть времени на то, чтобы научиться правильно писать буквы. Помню, мы смеялись до колик, видя, как он исписывает целые страницы у себя в тетрадях.
— То есть?
— Буквы Е и Р он писал в обратную сторону, в левую вместо правой. Мы веселились, но учителя не находили в этом ничего смешного. Его секли так, что он не мог сидеть. Но самое интересное, Лукас поступал так без всякого умысла.
— Да, я слышала о чем-то подобном, — сказала Кьяра.
— Полагаю, что в конце концов он перерос свой недостаток.
— Все равно это должно было отразиться на нем, — сказала Кьяра.
— Кому понравится, когда его высмеивают? — согласился Джек. — Лукас был не глуп. Совсем наоборот. Он быстро понял, как избавиться от издевательств и прозвища Чокнутый. — Последовала короткая пауза. — Хулиганские выходки из объекта насмешек очень быстро сделали его всеобщим любимцем.
— Понятно. — Перед ней вдруг предстал совершенно другой Хэдли.
— Что ж, мне пора. — Джек учтиво поклонился. — Доброго дня, леди Шеффилд.
— Ты далеко собрался?
— Хочу покататься верхом, — ответил Лукас.
Джек облокотился на загородку соседнего стойла. Услышав там пронзительное ржание, заглянул внутрь.
— Что это такое?
— Это пони.
— Позволю себе перефразировать вопрос. Что этот пони делает в твоем деннике?
— Жует сено. — Лукас прислушался. — А сейчас навалил кучу.
— Ну ты и тупой. Сам-то хоть догадываешься об этом? — заворчал его приятель.
— У тебя дурное настроение. С чего бы это? — Подобрав повод одной рукой, Лукас подтянул подпругу.
В ответ Джек поморщился. Проигнорировав вопрос, он задал встречный:
— Тебе обязательно кататься сегодня?
— Разумеется, нет. Но когда я прислушивался к голосу разума?
— Уже хорошо, что ты не будешь гарцевать в парке на недолошади, — нашелся Джек. — Бедное животное примет участие в какой-нибудь выходке?
— Если тебе так важно это знать, пони для Перегрина.
— Лукас… — начал приятель.
— Перестань! Мальчишка страдает от одиночества, Джек. Что плохого в том, чтобы отвезти его в парк и поучить основным приемам верховой езды?
— Что плохого? — повторил Джек. — Должен сказать, ты очень рискуешь. Я тут навел кое-какие справки и пришел к выводу, что вчерашний инцидент не был несчастным случаем.
Лукас проверил стремена.
— У меня есть своя голова на плечах, поэтому я не поверил в случайность, когда непонятно какой жеребец выскочил из зарослей и попытался затоптать сына леди Шеффилд. — Он стиснул кожаный ремень повода. — Я и сам поспрашивал тут и там. Ты не поверишь, узнав, что Артур Баттершем унаследует титул и земли Шеффилда, если вдруг что-нибудь случится с мальчиком.
Джек выругался.
— Тебе удалось разглядеть наездника?
— Нет, на нем была широкополая шляпа, а лицо обернуто шарфом. Но я выяснил, где можно нанять головорезов. — Сдержав стон, Лукас вскочил в седло. — Передай мои извинения Джентльмену Джексону. Сегодня вечером я не смогу составить тебе компанию для еженедельного спарринга.
— Подожди. — Джек махнул конюху, чтобы ему вывели гнедого гунтера. — Я еду с тобой.
— Вот уж ни к чему, — угрюмо заявил Лукас. — Ты предупредил меня насчет Шеффилдов. Считай, что исполнил свой долг.
— Да провалиться мне, если я отойду в сторону и оставлю друга в трудную минуту.
— К черту, я могу сам о себе позаботиться.
— Тем не менее один ты не поедешь. Выматерившись от души, Лукас, однако, придержал своего коня и дождался, пока Джеку подвели другого.
— Так куда мы направляемся? — спросил Джек. Лукас похлопал себя по карману — записка с адресом никуда не делась.
— В Саутуорке есть несколько платных конюшен. Мне рассказали, по борделям ходят слухи, будто там окопалась банда убийц, которых можно нанять за деньги.
— Кстати, Баттершем навестил сегодня твою нареченную. Судя по ее виду, он приходил совсем не для того, чтобы пожелать ей долгого и счастливого замужества.
Невольно дернув повод, Лукас услышал возмущенное ржание своего коня. Тот забил копытами, подняв облако пыли.
— Откуда ты узнал?
— Видел собственными глазами. — Джек примирительно поднял руку, чтобы друг не возмущался. — Я заскочил к леди Шеффилд, хотел вернуть сережку, которую она обронила в моей коляске.
Немного смягчившись, Лукас тихо сказал что-то жеребцу, а потом продолжил разговор.
— Мог отдать ее мне.
— Я думал, сегодня ты не встанешь, а полежишь в постели с одной из твоих киприд, которая поможет тебе обрести физические кондиции.
— По себе судишь, — возразил Лукас.
— Я не собираюсь жениться, — подчеркнул приятель. — Так что речь идет не о моих привычках. Кроме того, я любопытен. — Он засунул палец в кармашек для часов. — Ты не говорил, что леди Шеффилд увлекается классическим искусством.
