На улице была железнодорожная станция, почта и церковь, затем показались два ряда серых каменных домов с шиферными крышами. В некоторых домах на первом этаже помещались магазины. Время от времени попадались запряженные пони повозки, но только один настоящий грузовой автомобиль. Местные жители в шерстяной и домотканой одежде глазели на гостей, разодетых в шелк и меха, и Диане почудилось, что она участвует в некой показательной процессии. Фойнес пока еще не привык к роли перевалочного пункта для богатой и привилегированной мировой элиты.
Она надеялась, что пассажиры разобьются на группки, но все держались вместе, как первооткрыватели, боящиеся заблудиться. Диана чувствовала себя так, будто оказалась в ловушке. Время шло. Они подошли к еще одному бару, и тогда она вдруг сказала Марку:
– Давай зайдем.
– Какая прекрасная идея! – немедленно воскликнула Лулу. – Больше в Фойнесе смотреть нечего.
Но с нее этой дамы было уже достаточно.
– Вообще-то я хотела бы поговорить с Марком наедине, – сказала она раздраженно.
– Дорогая! – запротестовал Марк, ощутивший некоторое неудобство.
– Не беспокойся! – сразу же отозвалась Лулу. – Мы погуляем, а вас, влюбленных, оставим одних. Скоро на нашем пути будет еще один бар, если я хоть что-нибудь знаю об Ирландии. – Голос ее казался веселым, но глаза были холодными.
– Извини, Лулу, – сказал Марк.
– Да будет тебе! – бодро ответила Белл.
Диане не понравилось, что Марк за нее извинился. Она повернулась и вошла в бар, предоставив Марку послушно следовать за ней.
Бар был сумрачный и прохладный. За высокой стойкой стояли бутылки и бочонки. В передней части на дощатом полу были расставлены деревянные столики и стулья. Два старика в углу уставились на Диану. На ней было оранжево-красное шелковое пальто, накинутое поверх платья в горошек. Она чувствовала себя как принцесса в лавке старьевщика.
За стойкой появилась маленькая женщина в фартуке.
– Можно мне бренди? – попросила Диана. Ей хотелось выглядеть смелой и решительной. Она села за столик.
Вошел Марк; наверное, задержался, принося извинения Лулу, раздраженно подумала Диана. Он сел рядом с ней и сказал:
– В чем дело?
– Не могу ее видеть! – отрезала Диана.
– Но зачем же было ей грубить?
– Я не грубила, просто сказала, что хочу поговорить с тобой наедине.
– Разве нельзя было сказать об этом более вежливо?
– Мне кажется, что намеков она не понимает.
Марк выглядел обиженным.
– Ты не права. Она очень чувствительная особа, хотя подчас ведет себя довольно дерзко.
– Да какое это имеет значение?
– Какое? Ты оскорбила мою старую подругу!
Барменша принесла бренди. Диана сразу же отпила глоток, чтобы успокоиться. Марк заказал стакан темного пива «Гиннесс».
– Это не имеет значения, потому что я передумала. Я не полечу с тобой в Америку.
Он побледнел.
– Что все это значит?
– Я передумала. Я не хочу ехать. Я вернусь к Мервину, если он меня примет. – Она была, однако, уверена, что примет.
– Ты его не любишь. Ты мне говорила. Я знаю, что это правда.
– Что ты знаешь? Ты никогда не был женат. – Он выглядел подавленным, и она смягчилась. Положила руку ему на колено. – Ты прав, я не люблю Мервина, я люблю тебя. – Ей вдруг стало стыдно за все, что она делает и говорит, и ее рука покинула колено Марка. – Но это нехорошо.
– Я уделил Лулу слишком много внимания, – сказал он с виноватым видом. – Прости меня, дорогая. Просто мы с ней столько лет не виделись. Я как бы забыл про тебя. Это наше с тобой по-настоящему большое приключение, и на какой-то час я упустил сие из виду. Пожалуйста, прости меня.
Когда он был в чем-то виноват, у него появлялся очень располагающий тон. На лице промелькнуло выражение провинившегося мальчишки. Диана постаралась вспомнить чувства, которые разрывали ее всего час назад.
– Дело не только в Лулу, – сказала она. – Я поняла, что поступила безрассудно. – Барменша принесла Марку пиво, но он даже не прикоснулся к кружке. – Я бросила все, что у меня было, – продолжала Диана, – дом, мужа, друзей, страну. Я лечу через Атлантику, что опасно само по себе. Я еду в чужую страну, где у меня не будет ни друзей, ни денег, вообще ничего.
У Марка был убитый вид.
– Боже, я понимаю, что я наделал. Я оставил тебя одну в тот момент, когда ты почувствовала себя особенно уязвимой. Крошка, я вел себя просто по-идиотски. Обещаю, что ничего подобного больше не случится.
Возможно, он выполнит это обещание, а может быть, и нет. Марк влюблен, но он так легкомыслен. Ему несвойственно действовать по плану. Сейчас Марк искренен, но вспомнит ли он о своем обещании, когда в следующий раз встретит старого друга? В Марке Диану прежде всего привлекло легкое отношение к окружающей действительности, но теперь по иронии судьбы она начала понимать, что именно такое отношение делает его ненадежным спутником жизни. О Мервине же одно можно сказать определенно: плохие или хорошие, его привычки неизменны.
– Я не чувствую, что могу на тебя положиться, – сказала она.
– Разве я когда-нибудь подводил тебя? – Он, похоже, рассердился.
Она действительно не могла такого припомнить.
– Боюсь, все еще впереди, – нашелся единственный ответ.
– Вспомни, Диана. Ты несчастлива с мужем, твоя страна находится в состоянии войны, тебе обрыдли твой дом, твои друзья – ты сама мне все это говорила.
– Мне дома многое наскучило, но не повергает меня в страх.
– Бояться нечего. Америка похожа на Англию. Люди говорят на том же языке, смотрят те же фильмы, слушают те же джаз-оркестры. Ты полюбишь Америку. А я буду о тебе заботиться, я это обещаю. – Ей хотелось бы ему верить. – Есть еще кое-что, – продолжал он. – Дети.
Эти слова достигли цели. Ей так хотелось детей, а Мервин говорил, что не желает их иметь. Марк будет очень хорошим отцом, любящим, счастливым, нежным. Диана смешалась, ее решимость начала улетучиваться. Может быть, она действительно должна в конце концов бросить все? Что такое дом и безопасность, если у нее нет настоящей семьи?
А что, если Марк бросит ее на полпути в Калифорнию? Предположим, где-нибудь в Рино, сразу после развода, подвернется еще одна Лулу, и Марк с ней сбежит? А она, Диана, останется без мужа, без детей, без дома и денег.
Она пожалела, что в свое время не медлила с ответом «да». Вместо того чтобы броситься Марку на шею и сразу со всем согласиться, ей следовало тщательно обговорить свое будущее, учесть все подводные камни. Ей нужна была какая-то страховка, хотя бы стоимость обратного билета, если все сложится неудачно. Но это могло оскорбить Марка, да к тому же теперь, когда война вспыхнула всерьез, для возвращения домой через Атлантику потребуется нечто большее, чем обратный билет.
«Не знаю, что надо было сделать, – подумала она в отчаянии, – но сожалеть уже поздно. Я приняла решение, и меня не удастся переубедить».
Марк взял ее руки в свои ладони, но она была настолько погружена в мрачные мысли, что даже не заметила этого.
– Один раз ты передумала, так сделай это еще раз, – убеждал он. – Поезжай со мной, будь моей женой, и мы заведем с тобой детей. Мы купим дом на берегу океана, а малыши будут резвиться в воде. Это будут светловолосые, симпатичные, загорелые дети, они вырастут, начнут играть в теннис, кататься на велосипеде, заниматься серфингом. Сколько детей ты хотела бы завести? Двух? Трех? Шестерых?
Но момент охватившей ее слабости миновал.
– Не надо, Марк, – сказала она грустно. – Я возвращаюсь домой.
Диана поняла по его глазам, что сейчас он ей окончательно поверил. Они печально смотрели друг на друга. Оба некоторое время молчали.
И тут в бар вошел Мервин.
Диана не могла поверить своим глазам. Она смотрела на него, как на привидение. Его просто здесь не может быть, это же невозможно!
– Вот ты где! – произнес он столь знакомым ей баритоном.
Диану раздирали противоречивые чувства. Она была в смятении, возбуждена, напугана, пристыжена и ошеломлена, хотя испытала и чувство облегчения.
Диана поняла, что ее муж смотрит на их руки. Она высвободила свои из рук Марка.
– В чем дело? – спросил Марк.
Мервин подошел к их столику и смотрел на них, уперев руки в бока.
– Черт возьми, кто этот тип? – все еще не мог сообразить Марк.
– Мервин, – едва слышно выдавила Диана.
– Господи Иисусе!
– Как ты здесь оказался… Мервин? – спросила Диана.
– Прилетел, – ответил он с присущей ему лаконичностью.
Она обратила внимание, что на нем кожаная куртка, а в руке он держит шлем.
– Но… но как ты узнал, где меня искать?
– В письме ты сообщила, что улетаешь в Америку, и я узнал, что есть только один рейс, – сказал он с ноткой торжества в голосе.
Диана видела, что Мервин очень доволен собой: тем, что вычислил, где она находится, и перехватил ее вопреки всем трудностям. Ей даже не пришло в голову, что он может их догнать на своем самолете, и она вдруг ощутила чувство благодарности к мужу за то, что он отправился за ней в погоню.
