Мервин сел напротив них.
– Принесите мне большую порцию ирландского виски! – крикнул он барменше.
Марк дрожащей рукой поднес к губам кружку и сделал глоток пива. Диана смотрела на него. Сначала Мервин, похоже, Марка напугал, но сейчас он понял, что обманутый муж не собирается лезть в драку, однако ему все равно было не по себе. Марк чуточку отодвинул свой стул от стола, словно дистанцируясь и от Дианы. Наверное, ему тоже было неловко из-за того, что этот человек увидел их со сплетенными руками.
Диана отпила немножко бренди, надеясь, что это придаст ей сил. Мервин настороженно ловил каждое ее движение. Выражение боли и ожесточения на лице Мервина вызвало в ней желание броситься в его объятия. Ведь он проделал весь этот путь, не зная, какой его ждет прием. Она протянула руку и мягко коснулась руки мужа.
К ее удивлению, он ощутил некое неудобство и бросил беспокойный взгляд на Марка, давая понять, что прикосновение жены, сидящей рядом с любовником, ему неприятно. Принесли виски, и Марвин быстро осушил стакан. На лице Марка вдруг появилась гримаса боли, и он снова придвинулся к столу.
Диана была в смятении. Она никогда не попадала в такую ситуацию. Они оба любят ее. Она была в постели с тем и другим, о чем каждый из них знал. Мысль об этом казалась невыносимой. Она откинулась назад на спинку стула, словно защищаясь и увеличивая расстояние, отделявшее ее от обоих мужчин.
– Мервин, – сказала она, – я не хотела причинить тебе боль.
– Я тебе верю. – Но глаза его смотрели жестко.
– Ты… ты понимаешь, что произошло?
– Могу понять в общих чертах, хотя я не семи пядей во лбу, – усмехнулся он. – Ты сбежала с этим модно одетым человеком. – Он бросил взгляд на Марка и агрессивно повернулся к нему. – Этот американец, насколько я понимаю, размазня и будет тебе во всем потакать.
Марк ничего не сказал, он пристально смотрел на Мервина. Марк не принадлежал к тем, кто склонен к конфликтам. Он не почувствовал себя оскорбленным – казалось, что все происходящее просто его забавляет. Мервин занимал в последнее время почти все его мысли, хотя они до этой минуты не встречались. Просто Марку было любопытно увидеть мужчину, с которым Диана каждую ночь ложилась в постель. Наконец он этого мужчину увидел и с интересом наблюдал за ним. Мервин, напротив, не проявлял к Марку никакого интереса.
Диана следила за обоими. Вряд ли можно найти двух столь непохожих людей. Мервин – высокий, агрессивный, злой, возбужденный; Марк – маленький, аккуратный, настороженный, независимый. Ей пришла в голову мысль, что в один прекрасный день Марк вставит эту сцену в свою очередную радиопьесу.
Глаза ее застилали слезы. Диана достала платок и высморкалась.
– Я понимаю, что поступила непорядочно, – сказала она.
– Непорядочно! – фыркнул Мервин. – Да ты просто спятила.
Диана беспомощно заморгала. Когда он ее ругал, она никогда не оставалась в долгу. Но сейчас Диана понимала, что получает по заслугам.
Барменша и двое мужчин в углу с нескрываемым интересом следили за этой сценой. Мервин подозвал барменшу.
– Принеси мне бутерброды с ветчиной, красотка!
– С удовольствием, – ответила та. Мервин всегда нравился барменшам.
– Я просто… чувствовала себя такой несчастной в последнее время. Я просто хотела немного счастья.
– И отправилась на поиски счастья в Америку! Туда, где у тебя нет ни друзей, ни родных, ни дома… О чем ты думала?
Она была рада тому, что муж приехал, но ей хотелось, чтобы он был чуточку добрее. Марк коснулся ее плеча.
– Не слушай его, – сказал он тихо. – Почему ты не будешь счастлива в Америке? И в том, что ты сделала, нет ничего дурного.
Она опасливо посмотрела на Мервина, боясь обидеть его еще сильнее. Он может в конце концов от нее отказаться. Как это будет унизительно, если Мервин презрительно пошлет ее ко всем чертям прямо при Марке (и где-то в мозгу промелькнула мысль, что произойдет это сейчас, когда рядом маячит Лулу). Он на такое способен, подобные решения вполне в его характере. Теперь Диане стало неприятно, что Мервин отправился по ее следу и столь быстро нашел сбежавшую жену. Это значило, что он в любой момент может принять любое решение. Если бы у нее было больше времени, она могла бы смягчить его уязвленную гордость. Но все происходит слишком стремительно. Она взяла стакан с бренди и поднесла к губам, но тут же поставила его на стол.
– Мне это не по вкусу, – сказала она.
– Я думаю, что тебе надо выпить чаю, – предложил Марк.
Да, это именно то, что ей сейчас нужно, подумала она.
– Что ж, с удовольствием.
Марк подошел к стойке бара и попросил чаю.
Мервин никогда бы этого не сделал: по его представлениям, чаем должны заниматься женщины. Он презрительно взглянул на Марка.
– В этом и состоит моя вина? – сердито спросил он. – Я не подаю тебе чай, да? Ты хочешь сделать меня гувернанткой, а не только содержателем? – Ему подали бутерброды, но он к ним не притронулся.
Диана не знала, что сказать.
– Нет смысла устраивать сцену, – наконец тихо произнесла она.
– Нет смысла? Когда же, если не сейчас? Ты сбежала с этим хлыщом, не попрощавшись, оставив глупую записку…
Он достал листок бумаги из кармана, Диана узнала его. Она залилась краской. Это было унизительно. Она рыдала, когда писала эту записку, как он может размахивать ею в баре? Диана отодвинулась от стола, глаза ее смотрели осуждающе.
Принесли чай, Марк взял чайник. Он взглянул на Мервина и сказал:
– Не хотите ли, чтобы хлыщ налил вам чашку чая?
Ирландцы в углу бара расхохотались, но Мервин оставался непроницаемым и ничего не ответил.
Диана начала сердиться:
– Может быть, я действительно спятила, Мервин, но я имею право на счастье.
Он с прокурорским видом указал на нее пальцем:
– Выходя за меня замуж, ты клялась в верности и не имеешь права уходить.
Он ни в чем не готов ей уступить, подумала она в отчаянии, объяснять ему что-нибудь – все равно что обращаться к стенке. Почему он такой? Почему он всегда так уверен в своей правоте, а ошибаются все, кроме него?
Внезапно она поняла, что это чувство ей хорошо знакомо. Оно приходило примерно раз в неделю в течение пяти лет. В последние часы страхов на борту самолета Диана совсем забыла, каким неприятным мог быть Мервин, как умел сделать ее несчастной. Теперь все это вернулось – ужасом хорошо знакомого кошмара.
– Она имеет право поступать по своему желанию, Мервин, – заметил Марк. – Вы не можете ее заставить жить так, как хочется вам. Она взрослая женщина. Если она захочет вернуться с вами домой, она вернется, если же хочет уехать в Америку и выйти за меня замуж, она уедет.
Мервин стукнул кулаком по столу:
– Она не может выйти за вас замуж, она замужем за мной!
– Она получит развод.
– На каком основании?
– В штате Невада не требуется никаких оснований.
Мервин зло посмотрел на Диану:
– Ты не поедешь в Неваду. Ты вернешься со мной в Манчестер.
Она подняла глаза на Марка. Он ей нежно улыбнулся:
– Ты не обязана никому подчиняться. Поступай так, как ты находишь нужным.
– Надевай пальто, – сказал Мервин.
Своим поведением Мервин вернул Диане понимание ее ситуации. Страх полета, опасения, связанные с привыканием к Америке, показались ей мелочью в сравнении с главным: с кем она хочет дальше жить? Она любит Марка, Марк любит ее, а все остальное не столь уж значительно. Громадное чувство облегчения овладело ею, когда она приняла решение и объявила его двум мужчинам, которые ее любят. Диана глубоко вздохнула:
– Извини меня, Мервин. Я уезжаю с Марком.
Глава двенадцатая
Когда Нэнси Ленан увидела из кабины самолета авиалайнер «Клипер» компании «Пан-Американ», величественно покачивающийся в тихом устье реки Шеннон, для нее наступил момент долгожданного торжества.
У Нэнси практически не было шансов, но она настигла брата и по крайней мере выполнила первую часть своего плана. Чтобы перехитрить Нэнси Ленан, говорила она себе в редкие моменты самолюбования, нужно вставать с петухами.
Когда Питер ее увидит, братца ждет потрясение, какого в его жизни еще не было.
Маленький желтый самолет описывал круг над Фойнесом, выбирая место посадки, а Нэнси уже думала только о предстоящем столкновении с братом. Она все еще не могла поверить, что он так безжалостно обманул и предал ее. Как мог он так поступить? Детьми они купались в одной ванне. Она заклеивала пластырем его разбитые коленки, однажды даже объяснила, откуда берутся дети, и всегда была готова поделиться с ним жевательной резинкой. Она хранила его секреты и делилась с ним своими. Когда они подросли, сестра всегда учитывала его самолюбие, не давая ему почувствовать, что она, хоть и девочка, намного проницательнее брата.
Всю свою жизнь она заботилась о нем. А когда умер отец, позволила ему стать президентом компании. Это дорого ей обошлось. Она не только попридержала собственные амбиции, освободив ему дорогу, но и пожертвовала многообещающим романом, потому что Нэт Риджуэй, заместитель отца, подал в отставку, когда компанию возглавил Питер. Вышло ли бы что-нибудь путное из этого романа, никто никогда не узнает, потому что Нэт нашел себе новую подругу.
