Постойте! Что? Почему щенка никто не забрал?
Я вскочила на ноги и заметалась по двору. Как мне быть? Куда пристроить этого энергичного кроху? Щенок бегал за мной, виляя хвостом. Пытался лизать мои ноги.
— Ты чей? — наконец спросила я, присев на корточки.
Щенок тихо гавкнул. На породистую собаку он не тянул, но в пушистой морде все же чувствовалось благородство.
Я дозвонилась до соседки, и она заверила меня, что щенок бесхозный. Он увязался за ее девчонками на улице и совершенно случайно попал к нам.
— И что с тобой делать? — спросила я пса, потрепав его по холке. — Выгонять обратно на улицу жалко, а оставить нельзя — Павел явно не разрешит. Может, нам тебя спрятать?
— Не думаю, что это хорошая идея, — раздался у меня над головой голос «брата». — Скрывать от главы семьи целую собаку — просто верх наглости.
— Извини, — смутилась я. — Но скрыть живого пса по частям — не получится.
Он совершенно по-доброму расхохотался, а потом присел рядом со мной:
— А он хорошенький. И такой же забавный, как ты. Может, нам и правда его оставить?
К нам подбежала Виола:
— Что? Папа, ты серьезно? Ты правда хочешь оставить щенка? — на лице ее появилось такое счастливое выражение, что на улице на миг стало светлей.
— Решено! — подтвердил Павел. — Оставляем! Завтра сколочу ему будку, и обязательно сводим его к ветеринару. Но, запомни, если он будет портить растения в саду, его ждет много неприятных эмоций.
— Я буду за ним следить, — пообещала «племяшка». — Воспитаю из него настоящего джентльмена.
— Очень на это надеюсь, — ухмыльнулся Павел. — Пусть у нас в доме будет хоть один джентльмен.
— Ему надо придумать имя, — напомнила я.
Мы дружно задумались.
— Может, Сметанка? — предложил Павел. — Или Творожок.
— Фу, папа, какая мерзость! — скривилась Виола. — Ты еще Облачком предложи его назвать. То, что он беленький, отнюдь не повод давать ему дурацкое имя.
— Ну, мне еще Джек нравится, — чуть погодя сказал Павел. — И Джим.
— А может, лучше назовете его Чарли? — предложил Вася.
— Мне нравится, — расцвела Виола и тут же повернулась к нашему подкидышу. — Чарли! Чарли, ко мне!
Щенок запрыгал вокруг нее с довольным видом.
— Кажется, ему эта кличка тоже по вкусу, — констатировал Павел. — Вот и славно. А сейчас я подыщу нам ветеринара. Надо обязательно сделать щенку все прививки.
Чуть погодя мы покормили Чарли кашей с мясом, а потом показали ему, где можно делать свои делишки. Кажется, он нас понял.
55
За ужином я чувствовала себя не в своей тарелке. Павел периодически так на меня смотрел, что в душе все обрывалось. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось, чтобы скорей наступила ночь, чтобы Виола быстрей отправилась спать. С другой, — близость ночного свидания наполняла меня тревогой.
Когда в разговоре образовалась пауза, я не удержалась и вдруг спросила у Павла:
— Чего от тебя хотела наша соседка?
— Сватала мне какую-то училку, — на его переносице прорезались морщинки. — Вроде географичку.
— И что — ты?
Он усмехнулся:
— Конечно, отказался от подобной милости. С детства не перевариваю географичек. Они носятся со своими контурными картами как курица с яйцом.
На лице Виолы проступило странное волнение.
— Хорошо, что ты отказался, — выдохнула она, глядя на отца. — Нам ведь никто не нужен, правда, пап?
— Конечно, заяц, — подтвердил Павел. — Нам и вдвоем хорошо.
— Может, я тогда пойду? — не удержалась от идиотской шутки я. — А то мне как-то неловко разрушать вашу идиллию своим присутствием.
Виола смутилась:
— Лид, не обижайся. Мы не это имеем в виду.
Я поспешно улыбнулась:
— Да я же прикалываюсь! Не принимай мои слова всерьез.
Наверное, улыбка у меня получилась достаточно искренней. Виола расслабилась и продолжила болтать без умолку, ей хотелось рассказать отцу обо всем, что сегодня случилось. Я же невольно нырнула в свои мысли. На душе у меня скреблись кошки. Все же я ужасная, ужасная эгоистка! Я знаю, что мне нет места в этой семье, а все равно периодически мечтаю о том, что я буду с ними всегда. Ну куда это годится? Каждый сверчок знай свой шесток! Я только аниматор, только поставщик позитивных эмоций, который вскоре по щелчку должен исчезнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Искоса я поглядывала то на Павла, то на Виолу. Девчонка и правда изменилась за то время, что я гощу в Сочи. Она повеселела, на щеках появился румянец. А еще у Виолы теперь куча приятелей, да и с рисованием налаживается. Не удивлюсь, если Павел отправит меня «обратно в Новосибирск» еще до конца лета.
Последняя мысль заставила сердце мучительно сжаться. Мне с трудом удалось подавить вздох. Как же меня угораздило так привязаться к этой семье? Вот уж не думала, что чужие, в общем-то, люди так быстро могут стать родными.
К счастью, никто за столом не заметил моего смятения. Отец и дочь поедали спагетти, перешучивались и то и дело принимались хохотать, им было совсем не до меня.
Наконец пришло время «отбоя». Я выждала минут двадцать, а потом двинулась к комнате Павла.
— Привет, — в этот раз он встретил меня полностью одетым.
Я чуть замешкалась на пороге, а потом все же вошла:
— Привет.
Павел сразу запер за мной дверь.
— Зачем это? — дерзко спросила я, а ноги почему-то стали подкашиваться.
— Привычка, — ответил он без тени флирта. — Просто привычка.
Он взял меня за руку и подвел к столу, а там тут же протянул какую-то блестящую коробку:
— Вот здесь твое белье.
Павел выглядел деловым и собранным. Как на совещании.
— Хорошо, — прошептала я, прижимая коробку к груди. — А зачем ты его запаковал?
— Это новое, я купил его сегодня с помощью одной весьма сообразительной продавщицы. Старое я выбросил.
— Что?
Он улыбнулся:
— Да, выбросил. Оно у тебя было не слишком хорошее. Видно, что на рынке покупала.
— Я не собиралась перед тобой раздеваться, — огрызнулась я. — А так у меня есть вещи и поприличней.
— Не сомневаюсь, — ответил он. А уже через секунду вдруг спросил: — Ты злишься на меня? За вчерашнее?
— С чего бы?
Он как будто смутился:
— Ладно, проехали. Примерь мой подарок, пожалуйста.
Я ощутила, как щеки наливаются огнем:
— Что, прямо сейчас?
— Конечно! Если размер не подойдет, я завтра куплю тебе другое.
Не знаю почему, но я не стала противиться его просьбе, взяла коробку и отправилась в ванную.
Белье Павел купил классное. Надевать его было приятно: шелк холодил кожу, а кружевные вставки оказались мягкими на ощупь.
— Надела? — как-то сдавленно спросил Павел через дверь.
— Да, — подтвердила я. — Вот смотрю, как сидит.
— Выходи! Я тоже хочу оценить.
Сердце у меня забилось как сумасшедшее, но я все-таки набралась решимости и вернулась в комнату. Павел снова взял меня за руку и провел к зеркалу.
— По-моему, очень красиво. И тебе идет.
Он словно ласкал меня взглядом. Я, кажется, опять поплыла, но упорно боролась с собой. Играла такую невозмутимую Снежную королеву.
— Удобно? — Павел осторожно провел пальцами под лямочками нового бюстгальтера. — Нигде не давит?
— Нет.
— А трусики? — его ладони обожгли мои бедра.
— Ты пытаешься меня соблазнить? — спросила я, нервно ухмыляясь ему через зеркало.
— А что, ты против?
— Ну… не слишком. Но вчера мне показалось, что девственницы наводят на тебя священный трепет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он уткнулся носом в мой затылок:
— Но ты ведь уже не девственница, верно?
— Действительно…
Его руки легонько сжали мои плечи, а губы заскользили по шее. Боже, как же это приятно! Я чуть вздохнула, а потом податливо наклонила голову в сторону, наслаждаясь ощущениями. Внутри у меня все трепетало, пело, взрывалось…
