— Значит, сколько доили вручную, столько и машиной?
— Не мы нормы устанавливаем. На правлении, а то и повыше где, — запальчиво возразила Шура.
Ланя подумала: «Верно, какой прок от мехдойки, если доим все равно по шестнадцать коров. Нам-то полегче стало, а колхозу?»
Чувство какой-то неясной вины охватило Ланю, она понуро уставилась в землю.
Но запальчивость Шуры и смущенное молчание лани понравились зоотехнику.
— Да, пока вы не овладели мехдойкой, решено было оставить вам столько же коров, как и при ручной дойке. Но теперь-то вы научились?
— Научились, — все еще не без обиды согласилась Шура.
— Так чего топтаться на месте? Надо дальше идти! Попробуйте доить по двадцать пять — по тридцать коров.
— Ой, что вы! Сроду нам не справиться, — вырвалось у Шуры.
— Как же другие доярки справляются? В передовых колхозах и совхозах доят даже до полутораста коров.
— Так то ведь передовые из передовых и на «елочке» или на «карусели»! — бойко возразила Шура, стремясь показать, что газеты она тоже читает, о передовиках знает. — А у нас не те условия…
— Какие же такие особые условия вам нужны? — уже без улыбки, на полный серьез спросил зоотехник. — Не будем пока равняться на рекорды. Но по тридцать коров у нас же в районе на таких же «УДС» совхозные доярки обслуживают. Долго на месте топтаться — не всегда на пользу дела, — с необычайной для него категоричностью сказал зоотехник. — А ты что помалкиваешь, Синкина? Тоже боишься? Девки были вроде неробкие…
— Ничего мы не боимся! — оскорбилась Шура. — А совхозных, если захотим, запросто опередим.
— Запросто? — прищурился опять зоотехник.
— Нет, что вы, Иван Семенович! — смутилась Ланя. — Как это запросто? Сначала попробуем доить по двадцать — по двадцать пять, а там уж видно будет…
— Что ж, по ступенькам подниматься легче, чем прыжком, — согласился зоотехник. Он достал из кармана блокнот, авторучку, сел на скамейку возле бака с водой, подогретой для мытья доильных стаканов и фляг. — Садитесь-ка рядком, да потолкуем ладком. Прикинем сообща, что у нас получится.
Долго прикидывали, соображали, как вернее организовать дойку по-новому. На бумаге получилось все вроде хорошо.
— Это же просто здорово! — возбужденно произнесла Шура, когда они закончили расчеты.
— Девушка ты горячая! — Иван Семенович мягко рассмеялся. — Вспыхнешь мигом, только бы вот не погасла, веру не потеряла так же быстро.
— Никогда! — обиделась Шура. — Веру во все хорошее сроду не потеряю. Я только поспорить люблю, чтобы мне все до точки растолковали.
— Значит, с подходцем действуешь? Учту на будущее! А Ланя вот что-то не радуется. Ну, о чем ты думаешь? Выкладывай, не молчи.
— Забота берет, Иван Семенович, — призналась девушка.
— Заботу иметь — всякое дело легче одолеть. Только голову не вешай, смелее будь, — подбодрил ее Иван Семенович.
— Вы-то разве не приедете? — не ободрили, а еще больше встревожили его слова Ланю.
— Завтра буду у вас непременно, помогу чем смогу. Но вообще-то полагайтесь больше на себя, сами действуйте, сами!
Назавтра доили уже по-новому. Не все шло гладко, как мечталось. Но с утренней дойкой справились неплохо. Вечером и на следующее утро пошло еще ровнее, и девушки уверились — им все по плечу. Особенно гордилась, ликовала Шура. Когда она уложилась в то же время, которое затрачивала раньше на шестнадцать коров, подбоченясь, притопнула ногой:
— Ай да мы! Ей-богу, обставим, очень даже скоро обставим совхозных девчат. — И, обняв Ланю, переходя на заговорщический полушепот, предложила: — Что мне в голову пришло, подружка моя дорогая! Давай втихомолку станем доить по тридцать две. Я в журнале читала, на Кубани девчата так доят, а рабочий день у них получается как в городе на заводе — по семь часов.
— А где мы втихомолку коров лишних возьмем? — не сразу поняла суть Шуриного предложения Ланя.
— Тю, какая ты бестолковая! Да стадо у нас то самое же останется. А доярки освободятся. По сменам сможем разделиться. В кино можно будет сходить, а то каждый вечер возвращаемся в деревню запоздно.
— По сменам хорошо бы. Но зачем все-таки тайно-то?
— А чтобы больше неожиданности было. Это ж интереснее — вдруг открыть, что мы совхозных обскакали. То-то удивится и обрадуется Иван Семенович! Пуще всего он любит, когда люди разную хорошую инициативу проявляют. Если на месте не стоишь, а вперед идешь, он всегда похвалит.
— А если споткнемся?
— Пусть и упадем, так встанем и снова вперед пошагаем! — неудержимо загорелась Шура.
— Наставим себе шишек.
— Подумаешь, беда — шишка на лбу! До свадьбы все заживет. У тебя же еще не скоро свадьба?
Для опыта нарочно выбрали вечернюю дойку: если бы припозднились, задержали коров в загонке, то вечером для случайного взгляда не так заметно. А зоотехник, знали твердо, уехал на другие фермы. Председательница тоже едва ли могла заехать: в разгар уборки из района, ясно, требуют, чтобы колхоз усиливал хлебосдачу, о животноводстве в эту пору забывают.
Все, кажется, предусмотрели девчата. Но дойка не удалась. В спешке Ланя с Шурой перепутали коров, загоняли их не в те станки, к которым они привыкли, и коровы упрямились, убегали обратно в загон. А главное — не отдавали молоко, пришлось поддаивать вручную.
Под конец доили уже не вдвоем с Шурой, как намеревались, а вместе с доярками второй смены. Хорошо, что они не ушли домой, остались на всякий случай. Не обошлось и без перебранки. Ругался шофер, приехавший за молоком: до каких же пор стоять, маслозавод, мол, закроют. А стали сливать молоко во фляги, сразу обнаружилось: общий надой резко упал. В довершение всего явилась председательница. Она проезжала мимо, и внимание ее привлекло то обстоятельство, что доильная установка работает не вовремя, что в лагере стоит шум, как на базаре.
— Почему у вас такая суматоха?
И хотя председательница спросила доброжелательно, у Лани с перепугу отнялся язык. Шура, на что уж была бойка и умела выкрутиться, и та забормотала нечто невнятное.
— Да вы не толкитесь вокруг меня, заканчивайте свое дело, мойте аппараты. Попутно и расскажете, что к чему.
Александра Павловна дождалась, когда доярки немного успокоились, выслушала их объяснения. Ланя ждала — будет нахлобучка. За самовольство особенно достанется ей, бригадирше гурта. Но председательница не стала пробирать ни ее, ни Шуру, которая, выгораживая Ланю, честно взяла всю вину на себя.
— Играть в тайну, конечно, не следовало, — сказала Александра Павловна строго, но не сердито. — Так можно наломать дров. Сегодня надой упал, а завтра продолжится такой сумбур — вовсе вниз покатится. Недолго совсем коров испортить.
— Мы ж хотели как лучше.
— Ясно. Еще раз насамовольничаете…
— Ой, да мы сроду больше не будем ничего выдумывать! — поклялась Ланя.
— Это уж опять через край. — Выражение лица Александры Павловны было трудно понять, потому что она стояла в тени, но по голосу чувствовалось — улыбается. — Выдумывать, вернее мечтать, как можно лучше работать, — это хорошо. Только надо со специалистами советоваться.
Александра Павловна помолчала, очевидно обдумывая, стоит ли говорить то, что ей хотелось сказать.
— Мне вот самой, пока стояла и наблюдала за тем, как вы гонялись за коровами, пришла одна думка. А если загон сделать так, чтобы коровы не вдоль установки, как теперь, подходили, а прямо к станкам? Удобнее же будет. И дояркам меньше беготни. Может, лучше сделать не один большой загон, а два. Приходят коровы с поля — и каждая в свои ворота. Помнят же они свои станки…
— Верно! — азартно выпалила Шура.
— А вот уверенности твоей у меня нет, — пошутила председательница. — Думаю, надо сначала посоветоваться с зоотехником. А уж потом, коли решим, что это на пользу, можно попробовать и на практике.
— Александра Павловна, а если у этих загонов выгородить перед станками еще маленькую площадочку? — нерешительно предложила Ланя.
— С какой целью?
— Чтобы коров к дойке готовить. Будем мы, к примеру, доить двое. Так чтобы загнал одних в станки, и пока они доятся, других в это время готовить… Вымя подмыть, массаж сделать…
— Кажется, это неплохо, — довольно произнесла Александра Павловна. — Коллективная мысль работает! Я вас поправила, вы — меня. Зоотехник тоже что-нибудь подскажет, глядишь — и придумаем, как доить коров побыстрее, а суетиться поменьше. Недаром же говорят: один ум хорошо, а два — лучше.
Назавтра председательница приехала вместе с зоотехником. Снова все детально обсудили, рассчитали. И когда Иван Семенович лично согласился возглавить все дело, решено было еще попытаться одолеть тот рубеж, который не осилили девчата.
— Чтобы не потерять запал, начинайте сегодня же, — сказала Александра Павловна на прощание. — Подмога, обещаю, будет.
