— И чем пахнут камни? — осторожно спросил Барат.
— Уродами замотанными пахнул, — я пнул булыжник. — Потеют они в своих тряпках… И не моются толком. И травами какими-то от них несет, — сбивчиво пояснил я. — Плохо пахнет, в общем.
Мы двинулись дальше — чего без толку языками молотить? Кайхур норовил вырваться вперед. Маленький хитрец давно понял, кого мы ищем, но Тумма придерживал щенка. И правильно делал. Я сам! Сам должен научиться владеть новым оружием и новым даром.
Идти следом за вонючками оказалось удивительно просто; главное — правильно настроиться на нужный запах вначале пути и не отвлекаться по пустякам. Замотанные привели нас к знакомому подземному залу. Остах и Барат неровно задышали, когда вдалеке показался свет, зажженный наставником еще вчера. Задерживаться не стали — я уверенно пересек казарму, пройдя сквозь строй столов и лавок и миновав маслохранилище. За первым резервуаром обнаружился еще один, а потом показались странные открытые продолговатые повозки, стоящие в ряд. Увиденное заинтересовало, и я подошел ближе. Повозки, наполненные доверху непонятными железяками странной формы, стояли сцепленные, друг за другом.
Как же их передвигали? Ну-ка… Присев, я заглянул под днище одной из повозок. Колеса покоились в неглубоком желобке, вырубленном в камне. Парные желобки змеились в сторону широкого прохода и исчезали. За спиной загремело — Барат не утерпел и залез-таки в одну из вагонеток. Раздался приглушенный восторженный всхлип и звонкий звук подзатыльника. Мы двинулись дальше мимо строя вагонеток, уходящего в широкий проход. Дальше, дальше.
— Что там? — спустя пару десятков шагов послышался шепот дядьки.
— Нагрудники, — донесся возбужденный ответ Барата. — Парадные, Старой Империи еще. Бронзовые!
Запах врага привел в небольшой закуток. Кайхур, не утерпев, вырвался вперед и замельтешил перед гладкой стеной. Закуток так мал, что мои спутники остались снаружи.
— Что там? — спросил нетерпеливый Барат.
— Стена, — прошептал я в ответ. Что тут еще скажешь?
Я огляделся вокруг и заметил на одном из камней у входа слабо светящийся отпечаток ладони. Хмыкнув, положил руку на камень, и он слегка дрогнул. Нажал сильнее и камень послушно ушёл в стену. В глубине скалы послышалось журчание, и проход за мной вдруг закрылся. Огромная каменная перегородка беззвучно выехала из потайной ниши в стене и мигом отрезала от спутников. О как! Никто и пикнуть не успел. А камень вновь показался из стены. Я вновь нажал его — опять послышалось журчание, и перегородка отъехала назад, спрятавшись в скале. Барат с безумным видом стоял напротив с мечом наголо, а Остах, надув щеки, раздувал трут.
— Хватит ерундой заниматься, — велел я. — Идем.
Спутники тотчас положили руки на плечи Туммы и с опаской вошли в комнатушку. Я вновь проделал тот же фокус с закрывающейся перегородкой. Дядька пробурчал что-то у меня за спиной и убрал огниво. Тем временем я протиснулся к следующему камню с еле заметным призрачным отпечатком. Нажал — послышалось знакомое журчание — и монолитная стена мягко отъехала в сторону. Не мешкая, мы проскользнули в открывшийся проход. Покрутив головой — теперь пришлось постараться — я нашел потайной камень почти у самого пола. Прижав камень ногой, словно нажимая педаль, я закрыл проход.
Мы продрались сквозь узкий извилистый тоннель и вывалились в широкий коридор с высоким сводом. Посередине в искусно сделанном желобе журчала вода.
— Тропа добрых, — прошептал за спиной Барат.
«А вот и тайный ход контрабандистов Атриана», — подумал я, оглядываясь. Слышать доводилось, а вот побывать довелось впервые. Я ощупал удивительно ровную кладку стены, и мы двинулись дальше. Вскоре вдали показался рассеянный солнечный свет, и мы прибавили шаг. Остах и Барат, радуясь тому, что прозрели после темени подземелий, убрали руки с плеч одноглазого поводыря.
— Вот он, завал. Совсем немного осталось. Не успели разобрать, — пояснил Барат.
Он небрежно отодвинул ногой один из камней, откатившихся к ручью, обратно к груде булыжников, разложенных вдоль стены. Вверх уходила круглая широкая шахта колодца, в стене угадывались вмурованные скобы, по которым когда-то выбирались наверх. Весь колодец забит валунами до самого верха, а сквозь щели пробивался дневной свет. И это Барат называет «совсем немного»!?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Может, потому на нас и напали, что работы осталось дней на пять? — задумчиво спросил дядька. А затем обернулся ко мне и спросил. — Куда дальше?
— Туда, — я махнул рукой в сторону тупика, которым оканчивалась «тропа добрых», где спокойный поток вспенивался и с шумом нырял под землю в круглое отверстие. Подойдя ближе, я насторожился. Из-за стены послышался мощный глухой удар, и я обернулся к Тумме. Он уже обнажил тесаки и коротко кивнул в ответ. Ага, значит я не один услыхал! Глядя на темнокожего гиганта, Остах с Баратом выхватили оружие. Дядька показал мне кулак и качнул головой себе за спину.
Изнутри послышался еще один сильный удар. Ждать больше нельзя! Я подбежал к примеченному выступу, встал на носочки, ухватился двумя руками и повис всем весом. Стена дернулась и бесшумно поднялась перед нами, словно занавес.
Йолташ
Петли вывернуло, дверь вспучилась изнутри, однако засов еще удерживал ее на месте.
— Йолташ! — раздался сзади радостный голос наследника. — Живой!
Йолташ обернулся всем телом, а ребятня закрутила своими неправильными кистенями, приготовившись отражать внезапное нападение со спины, недобро поглядывая в сторону неведомо как появившихся незнакомцев. Стена в противоположном конце коридора чудесным образом исчезла. На ее месте стоял одноглазый Тумма с тесаками в руках и улыбающийся от уха до уха наследник.
— Стойте! — остановил мальчишек Йолташ. — Это мой господин!
Радостный Оли, собирающийся броситься к Йолташу, вдруг пискнул и исчез за углом, а на его месте появился хмурый Остах.
— Тебе же велено, — вперед не лезть, — пробурчал наставник, пряча в глазах радость. Он вошел в коридор и покосился на зарешеченные каморы. Мимо пронесся Барат — уж его-то никто не мог удержать — и со всего маху двинул Йолташа по плечу. Горец покачнулся и едва не упал.
— А это мой брат, — пояснил он мальчишкам, сгрудившимся у стены. Йолташ разглядел приближающегося Тумму и понял, кого так испугались юные пленники. Алая повязка наискось пересекала лицо великана, пряча изуродованную глазницу, а тесаки в руках слегка подрагивали. Дверь вздрогнула и засов вылетел из пазов.
— Оли! Мелкотня, — в сторону! — четко и громко скомандовал наставник. Остах мельком глянул на бледное лицо Йолташа и добавил. — Йолташ — тоже назад. Тумма!
Дверь рухнула, а темнокожий гигант одним прыжком преодолел расстояние и оказался напротив проема. Ворвавшихся врагов он встретил песней и железом. С первым взмахом тесака послышались слова песни на незнакомом языке. Лезвия тесаков прогудели, вторя боевой песне Туммы, и он врубился в толпу противников. Двигался гигант плавно, но стремительно и грациозно, словно танцуя. Нападающие с глубокими рваными ранами отлетели в стороны, а воин вывалился в коридор, пронзительно крича. Барат и Остах бросились к подранкам, добивая, и метнулись следом за Туммой.
— Видал? — спросил Оли, подходя к Йолташу. — Нашелся на слуг смерти свой хозяин жизни. Сейчас наш лекарь мигом всех вылечит!
Наследник усмехнулся своей странной шутке, а Йолташ опять подумал о том, как сильно изменила Мать Предков своего маленького непослушного потомка. Где тот веселый задира и упрямец Олтер?
— Я рад, что ты жив, Йолташ, — сжал предплечье Оли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я тоже, наследник, — кивнул горец.
Песнь гиганта окрепла, перемежаясь громкими выкриками и смехом, — темнокожий воин с упоением крушил бездоспешных врагов. Послышался вой и вопли ужаса.
— А вот и лечение началось, — хихикнул Олтер.
— Так им, сволочам, — Йолташ сжал виски ладонями. Он вспомнил безобразного жреца с кривым кинжалом и потер ноющий затылок.
— Крепко досталось? — с сочувствием спросил Оли. — Сейчас Тумма освободится, поможет.
