"Как… сварились? — чуть было не спросил он в первый миг, а когда начал понимать, с другом сдержался, чтобы не воскликнуть: — Неужели все?" — Аль не мог даже представить себе — каково это: потерять четырех братьев, да не просто людей одной крови, но друзей, тех, кто был всегда рядом, понимал, помогал, составлял весь мир… Вот Ларг… Он почти не знал проводника. Что можно узнать за две недели дороги? Не больше, чем бывает сказано. А что там правда, что — выдумка, не разберешь. Времени не хватит. Да они и не были друзьями — как может взрослый человек дружить с пареньком, бывшим в его глазах еще ребенком? Если что и объединяло их, так это стремление исполнить свой долг перед родиной, предупредив о грозящей ей опасности. И все равно, царевич так привязался к великану за эти дни, что у него до сих пор набегали на глаза слезы и от боли сжималась душа, когда он думал о том, что расстался с ним навсегда. А тут — братья, бывшие рядом всю жизнь.
Лот шмыгнул носом, а потом продолжал:
— Когда все двинулись в горы, мы тоже решили — что нам оставаться? Забрались повыше, думали — чем ближе к солнцу, тем теплее… — он умолк, увидев, что собеседник качнул головой:
— В горах все иначе. Там на вершинах и летом лежит снег.
— Это ты из книг вычитал? Ну, мы тех книг, в глаза не видели. Да если бы и увидели, еще ведь и читать нужно уметь. А советов взрослых мы не слушали. Зачем, когда своя голова на плечах, да такая умная? Сперва все шло ничего, даже весело. В горах красиво. Простор. Это тебе не торговые ряды. Никто на тебя не орет, по спине оглоблей ударить не норовит. В темницу упечь за кусок хлеба не спешит. В общем, живи и радуйся, — он снова надолго замолчал, потом тяжело вздохнул. — А потом… Я даже не знаю, как все случилось. Денек выдался — загляденье. Солнце яркое, как летом. И теплое. Так что даже в воздухе запахло весной. На душе стало легко. Даже показалось: ну все, жизнь скоро наладится. Мы — все старшие — собрались на охоту. Решили воспользоваться хорошей погодой, чтобы пополнить припасы. Девчонки — да, я не говорит, у меня сестер не было, но у друзей — да. А мы как в горы уходили, так и решили — будем держаться все вместе, одной большой семьей. Сам понимаешь, нельзя им одним, с голоду помрут. Или к плохим людям попадут. В общем, девчонки остались с малышами, а мы ушли. Вернулись уже ближе к вечеру. Нас увидели издали, побежали навстречу. И тут все вдруг загудело, земля под ногами зашевелилась. Было такое чувство, словно… Вот снег — это зимняя одежда гор. И кто-то вдруг схватился за нее у самой вершины, потащил, отрывая длинный, широкий лоскут…
— Лавина… — понял Аль. Ему стало вдруг страшно холодно, несмотря на пылавший на расстоянии вытянутой руки костер.
— Не знаю, как это называется в книгах, а в жизни — Смерть. Безжалостная и жестокая. Забирающая всех, кого касается, не оставляя ни тел, которые можно было бы оплакать и похоронить, ни даже следа на земле. Просто… Был человек, а потом — раз — и его нет. А ты стоишь в стороне, один одинешенек на всей земле, и не понимаешь: что случилось со всеми, а, главное, почему ты-то остался жив? Вот скажи мне, почему? — Лот повернулся к Алю, заглянул ему в глаза, как будто тот мог знать ответ.
— Это только нам кажется, что мы выбираем свою смерть, — прошептал тот. — На самом же деле она выбирает нас. Ты еще только родился, а она уже знает, когда и где придет к тебе…
— Ерунда! Какой смысл тогда жить, если…
— А смысл как раз в этом — понимать и жить дальше. Чтобы, когда она придет, было что увидеть на дне ее глаз.
— Ты говоришь так, словно уже видел свою смерть, — с сомнением глядя на него, проговорил Лот. — Это я скорее мог бы сказать…
— Не ты и не я, — качнул головой царевич. — Иначе мы оба были бы уже мертвы. Мы видели смерть других. Просто они стояли от нас слишком близко, чтобы мы решили, что она пришла к нам. Знаешь, я даже хотел, чтобы это было так. Оказывается, умирать легче, чем жить.
— Ну ты и сказанул! — усмехнулся Лот, однако, немного подумал, погрустнев, опустил голову: — А, вообще, ты прав. Умер бы я со всеми, не мучился бы сейчас, чувствуя себя виноватым и виня в этом же весь мир…
— Раз мы живы, то, значит, так нужно.
— Кому! Зачем! Два беспомощных подростка посреди умирающей страны! Что мы можем? Разве что засвидетельствовать ее смерть перед богами и людьми…
— А, может… — ему вдруг пришла в голову мысль…
Аль резко вскочил на ноги. Лот, с удивлением глядя на своего нового знакомца, тоже поднялся.
— Ты что, того? — он выразительно покрутил пальцем у виска.
— Пойдем, — царевич уже бежал к выходу из коморки, увлекая за собой Лота.
— Куда? — тот ничего не понимал, однако послушно двинулся следом.
— Во дворец. Я должен узнать.
— Во дворец?! Да кто нас туда пустит! И с кем ты собираешься там говорить? С царем?
— Да.
— Парень, ты точно не в себе! С чего ты взял, что он станет с тобой говорить!
— Он мой отец.
— Что? — Лот замер, как вкопанный. Его рот открылся, глаза сначала расширились, округлившись от удивления, затем чуть сощурились. Он начал понимать. — Так ты — спящий царевич?
Аль не смог сдержать смешок, такими забавными ему показались эти слова — "спящий царевич"!
— Я проснулся. И, насколько мне известно, без помощи прекрасной незнакомки, — он понимал, что сейчас — не время для шуток, да и по натуре своей он был совсем не шутником, но тут его просто распирало. — Да и нельзя сказать, чтобы я особенно мечтал о встрече с ней. Молод еще.
— А я бы не согласился так, — губы Лота тоже растянулись в улыбке. Юмор оказался заразителен, — это мужчина должен искать женщину и потом завоевывать ее сердце, проходя через испытания, а не наоборот. Ну, чтобы сразу было понятно, кто в доме хозяин. Прекрасная незнакомка на коне и с мечом, а ты, беспомощный, в ледяном гробу спишь, и не можешь даже послать ее куда подальше, если тебе ее рожа ну… не симпатична.
Они оба рассмеялись, но уже через миг веселье покинуло их так же быстро и внезапно, как пришло.
— А если серьезно, что с тобой случилось? — спросил Лот. Смех избавил его от того скованного напряжения, которое охватило паренька, стоило ему узнать, что перед ним — настоящий царевич. — В торговых рядах всякое болтали. Что ты, отказавшись от прежней жизни, ушел с торговым караваном, странствовать. Но когда поднялся на вершину самой высокой горы, боги показали тебе черное будущее царства…
— Я увидел костры кочевников у самой границы.
— Так это все правда? И то, что сами горные духи вели тебя по пути домой, сводя по отвесному склону, переправляя по реке, храня в водопаде?
— Правда, но… — Аль нахмурился, пытаясь понять, откуда это все могло стать известно? Ведь он никому не рассказывал о своих странствованиях. — Как ты узнал…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
