для себя Ромус, отдавая приказ напасть.
В тот день почти весь его отряд полег, а выживших он добил лично, чтобы никто не донес главарю, а затем изранил себя, сказав, что они потерпели поражение и он сбежал.
К его счастью, Руун в то время был задумчив и не особо переживал о погибших бандитах, ведь новых набрать не вопрос. Его лишь разозлил факт, что о них узнают теперь, но надеялся, что их посчитали лишь маленькой шайков, от которой избавились.
Все шло как нельзя лучше, после чего в один из дней Ромус сбежал, надеясь вырастить это яйцо далеко от всех, а затем вернуться с новой силой и отхватить себе какой-нибудь далёкий замок, где его не найдут, зажив хорошей жизнью.
* * *
Аарон был бы не Аароном, если бы не научился за долгие года своей жизни извлекать выгоду из всего.
Прибыв в Грост, он тут же узнал, что в порту караван гномов, торгующих товарами их личного производство.
Очень скоро он нашел среди их продукции и ящики специальных механизмов, которые они пичками острыми осколками, находящихся под огромным давлением воздуха.
Вся эта "красота", при срабатывании определенного тригера, накрывала всех вокруг, отнимая порою и десятки жизней за раз.
Раритетный товар, которым гномы, и без того редкие торговцы, не всегда сами по себе им торгуют. Он явно ощущал себя любимчиком фортуны. Всю дорогу ему везло, даже добыча с торгового корабля, что они захватили недавно, обогатила его, позволяя сделать такую важную покупку.
Так же к каждому ящику имелся пульт с определенной частотой, позволяющий их настроить на несколько режимов: моментальный подрыв, пассивное ожидание и срабатывание при любом взаимодействии с механизмом.
В своих самых рисковых замыслах Аарон уже все продумал, готовый идти на риск.
Сейчас он выкупил по пятикратной цене эти механизмы, запросив особую доставку и услуги, включающие в себя дополнительные товары, а так же вторую партию пультов к механизмам. Если все сработает, то он получит не только сильных бойцов, но и горы золота. На этом гномы и Аарон довольные разошлись, получив каждый свое.
— Ворг! Позовите Ворга! — кричал он команде.
— Капитан? — пред ним предстал худощавый полурослик, представитель древнего народа, знаменитых своей незаметностью.
— Готовься, через два дня у тебя вылазка.
Глава 20 — Ночное нападение
— Дамы и господа, сегодняшние бои будут особенные! У этих боёв есть спонсор: гномы-торговцы. В этой битве они любезно предоставили нам противников: три десятка беспризорников и отверженных собратьев, что сегодня будут сражаться не на жизнь, а на смерть!
Двадцать шесть гладиаторов стояли на краю арены, поскольку дальше им приказали не продвигаться до начала боя, и, недоумевая, слушали о своих следующих противниках, ведь всем было известно, что гномы — ремесленники, а не воины.
— Но не все так просто! Сейчас по всей арене под песком засыпаны механизмы, известные как "фрагментаты", готовые разнести любого, задевшего их! Сегодня гладиаторам предстоит опасность не только от врага, но и от самой арены! Да начнется зрелище!
Не торопясь, поднялись решетки, откуда вывалилась толпа хмурых гномов, плотно сбитых, низкого роста, обильно заросших, но без следов знака раба.
Тот час они встали в защитную формацию, ожидая гладиаторов, которым тут же приказали наступать.
Не в силах сопротивляться, старший дал приказ наконечниками копий по пути прощупывать песок, закрываясь щитами, что тут же и сделали бойцы.
Первый же взрыв оглушил их, изрядно напугав часть из них, заставив покинуть строй, из-за чего некоторые тут же пожалели об этом, поскольку сейчас их тела падали, окрашивая песок в ярко-красный цвет, наступая но новые механизмы, а ближайшие к мертвым гладиаторы могли насчитать в себе пару новых осколков, что застряли в их телах.
Взрывы быль столь оглушительны, сколь и неожиданны, из-за чего многие раненные слишком поздно осознавали свои травмы.
Моментально отовсюду раздались крики боли, а с трибун арены восторженные ликования.
К счастью гладиаторов, старший успел вбить в них немного дисциплины, потому на последовавшие тут же новые команды, они сперва подчинились, а уже потом лишь принялись думать о том, почему.
Строй вновь был собран и они продолжили свой путь, но в эти разы к громкости разрыва и звуку свиста кусков острого метала все были готовы.
С каждым новым взрывом гладиаторы теряли несколько копий, заставляя все сильнее сужать поверхность исследования.
Иногда осколки пробирались за ряды щитов, раня ноги и руки их обладателей, но подобное не могло остановить привыкших к боли бойцов.
Пройдя пол пути, кто-то из них пропустил один из фрагментатов, из-за чего моментально первый ряд был разбит, калеча и убивая неожидавших того гладиаторов, лишая их так же и последних копий.
Теперь-то пострадал даже командир этого небольшого отряда, недалеко от всех корчась от боли на песке. Строй окончательно распался и они замерли, не зная, что им делать.
— Какое прекрасное зрелище! Но теперь фрагментаты отключены, иначе от гладиаторов не останется ничего, пока они дойдут! Да начнется настоящий бой!
Гномы тут же двинулись своей общей массой, нестройно наступая на них.
К этому времени Руун так же обзавелся парой ран, что обильно истекали кровью, а сам он уже терял связь с сознанием.
«К счастью, Бурс был на последний рядах в этой битве», — успокаивала его мысль.
Несколько оставшихся целыми метателей тут же принялись метать свои дротики, цепляясь за последнюю надежду.
Руун же покрепче сжал меч, готовый цепляться и за свою жизнь. Дыхание становилось все тяжелее, заставляя прикладываться больше усилий, дабы наполнить лёгкие воздухом, а его тело наливалось свинцом, затрудняя любое движение.
«Старуха… Мать-земля, или кто ты… Как же я устал от этого. Моя жизнь — постоянный цикл сражений и убийств. Неужели только это тебе и нужно от меня? Позволь хоть немного покоя найти!» — впервые в жизни безликий решил пойти на диалог с той, кто, как он был уверен, слышала даже его мысли.
Он видел, как первые враги уже были близки к нему. Безликий принял решение кинуться на них первым, застигнув врасплох не ожидавших того от раненного и одинокого врага.
— Вы что, в своих пещерах не научились, что нельзя загонять зверя в тупик, уроды? — прорычал он, ощущая, как в нем бурлит кровь, а ярость понемногу затмевает взор, — он осознано отдавал контроль над телом во власть этих разрушительных чувств.
Руун лишь помнил, как рубил, как лились фонтаны крови, как ему отсекли секирой ногу, но он и тогда не остановился, восстанавливая ее, продолжая отнимать жизни столь
