Через пару часов все уже закончится.
4
– Так какой же будет план, ваше преподобие? Начнем с каких-нибудь обрядов Буду перед местом ритуальных жертвоприношений, потом быстренько перекусим хот-догом, а в полночь у нас намечен выход зомби из могил?
– Сдается мне, что вы воспринимаете это несерьезно, – ответил Гарри, обходя с Эви двух девушек, которые стояли, крепко вцепившись друг в друга, посреди дороги. Одна из них, с остановившимся остекленевшим взглядом, похоже, была здорово пьяна.
Небо впереди взорвалось розовыми и зелеными огнями фейерверка. На мгновение эта цветная вспышка отразилась на облаках. Потом снова опустилась темнота.
– Мне тоже, – сказала Эви. – На первом курсе я писала работу по психологии толпы. Было бы очень интересно увидеть это в действии.
Из одного из многочисленных узких каменных переулков Гептонклафа появился совсем молодой парень, почти подросток, и неровной походкой направился к ним. Изо рта у него торчала незажженная сигарета.
– Есть прикурить? – спросил он и только потом поднял глаза на Гарри. – Ох, простите, викарий… – пробормотал он и спотыкаясь пошел вниз по улице. Эви тихо рассмеялась.
Гарри еще никогда не видел в этом городке столько народу, поэтому парковаться им пришлось за четверть мили, у подножия холма. Он предлагал высадить Эви возле церкви, чтобы она подождала его на пастушьей скамейке, но она отказалась, и теперь они, присоединившись к местным жителям, шли вверх по склону к полю, где предстояло жечь костер. В ночном воздухе висел тяжелый запах дыма.
Каждые несколько секунд их обгоняли люди. Большинство из них оборачивались, кивали ему, желали приятного вечера и с любопытством поглядывали на Эви. И он вполне мог их понять. В темно-синем стеганом пальто в точности под цвет глаз и элегантной шляпке в тон она, вероятно, была самой красивой девушкой среди тех, кого они видели за долгое время.
– Каковы ваши профессиональные наблюдения на данный момент? – спросил он.
Эви вытянула шею, чтобы оглядеться по сторонам, потом взглянула на него снизу вверх.
– Пока ничего неожиданного, – сказала она. – Дети возбуждены, поэтому они разыгрались. Это слегка взвинчивает родителей: они боятся потерять детей в темноте, поэтому сверхвнимательны и немного раздражены. Все это создает напряженную атмосферу.
Опять эта крошечная родинка, чуть ниже ее правого уха…
– Подростки постарше выпьют сегодня больше обычного, – продолжала она. – Тот, кто уже достаточно взрослый для этого, пойдет в паб. Кто помоложе, воспользуется припрятанными в укромных уголках бутылками сидра. Здесь присутствуют потенциальные предпосылки к ссорам и даже проявлениям насилия, но, вероятно, не в ближайшие пару часов.
Если он поцелует эту родинку, то ощутит на своей щеке изгиб ее уха, а ее волосы будут щекотать ему нос…
– Главная проблема состоит в том, – сказала она, – что подобные события создают определенную атмосферу ожидания. Все ждут, что что-то должно произойти. Все находятся в состоянии какого-то предвкушения, и если оказываются по каким-либо причинами разочарованными, то может случиться беда, потому что их чувство неудовлетворенности должно найти выход. Вы меня слушаете?
– Внимательнейшим образом, – сказал он, понимая, что на лице его гуляет глупейшая улыбка. – Мы с вами по-прежнему говорим о кострах?
Флетчеры вышли из дома около семи, надев свою самую теплую одежду. Милли была на руках у мамы, Джо – на плечах отца, а Тому оба родителя – причем по нескольку раз каждый – сказали, что, если хотя бы на секунду потеряют его из виду, то они ему ноги переломают. На шее у него висел фотоаппарат.
Прежде чем мама появилась из задней двери и принялась кричать, Том успел двадцать минут провести на церковном дворе. Он спустился со стены и побежал к ней через сад, одной рукой придерживая фотоаппарат. Когда мама выдала обязательный в таких случаях нагоняй, Том сказал, что делал снимки заката для домашнего задания. Это, похоже, ее вполне удовлетворило. Как и его. И эти двадцать минут не были потеряны понапрасну. О нет. Они вовсе не были потеряны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они уже достигли вершины холма, когда Гарри заподозрил, что Эви начала уставать. Она стала менее разговорчивой, и шаг ее заметно замедлился. Почему она не позволила ему отвезти ее наверх? И не свернет ли она ему шею, если он предложит остановиться ненадолго, чтобы передохнуть?
– Мы не могли бы на минутку присесть? – попросила Эви.
Очаровательна, как дитя, и упряма, как мул. Проблем с ней должно быть немало, не следовало бы ему связываться с таким счастьем. Он подвел ее к пастушьей скамье, и они сели. Большинство горожан уже свернули по Уайт-лейн. Он слышал рев и треск пламени, видел над домами размытый оранжевый ореол. Обернувшись, он увидел, что костяные люди вокруг аббатства исчезли. За исключением одного, которого несколько часов назад передали старшему суперинтенданту полиции Раштону. Того самого, которого в течение ближайших дней будут обследовать на наличие отпечатков пальцев и других следов. Они с Раштоном условились ничего не говорить Флетчерам, пока не узнают что-то конкретно.
– В каком настроении была Элис, когда вы ей позвонили? – спросил Гарри.
Его рабочий день был очень насыщенным, и он не смог ответить, когда Эви звонила ему чуть раньше. Потом пришло короткое сообщение, где говорилось, откуда ее забрать.
– Кажется, с ней все нормально. – Эви тяжело дышала, щеки ее разрумянились. – Похоже, она уверена, что дети очень хотят пойти на костер. Том вдруг проявил живой интерес к фотографии и, очевидно, хочет сделать несколько удачных снимков. А одна из приятельниц пообещала ей, что на этот раз ничего зловещего не произойдет.
– Впервые за все время, – пробормотал под нос Гарри.
– Что вы говорите?
Гарри покачал головой.
– Да так, ничего. Продолжайте.
– Поэтому мы решили, что, пока ничего не расстраивает и не пугает их, семье лучше делать все вместе. А потом она настояла, чтобы я пришла к ним на ужин вместе с вами. Она такая милая.
– Приятно видеть вас с молодой леди, ваше преподобие.
Обернувшись, Гарри увидел трех пожилых женщин, среди которых была и та, что сегодня днем восхищалась его ногами. Она со злобной усмешкой переводила взгляд с Гарри на Эви и обратно.
– Я всегда говорила, что викарий должен быть женатым, – закончила она. Это была даже не усмешка, а ухмылка.
Эви рядом с ним тихонько засмеялась, а он почувствовал, что краснеет. Хорошо, что было темно.
– Нет, нет, миссис Хауторн, – отозвался он. – Доктор Оливер моя коллега. Это чисто по работе.
Подруги Минни Хауторн присоединились к ней. Они стояли и хитро ухмылялись, словно в какой-то немой версии «Макбета». Старая ведьма Хауторн посмотрела на Эви, потом снова на Гарри.
– Ясно, парень, – согласилась она, кивая головой в шерстяной шапочке, – я понимаю.
Продолжая хихикать, они пошли по Уайт-лейн, но в последний момент Минни Хауторн обернулась. Неужели она подмигнула ему?
– Этих старух не проведешь, – проворчал Гарри.
– Нам тоже нужно идти, – сказала Эви. – Я уже в норме. И мы еще не виделись с Флетчерами.
– Подождите секундочку. Прежде чем я окажусь полностью в вашем распоряжении, есть кое-что, что вам следует знать.
Громкий хлопок заставил обоих вздрогнуть. Золотистый фонтан взвился в воздух над головой Эви и скрылся в сгущающихся тучах. От резкой вспышки света на мгновение стали четко видны разрушенные стены старой церкви. После последних десяти дней они выглядели странно пустыми без костяных людей. Похоже, только один из них все еще оставался на месте.
Гарри посмотрел Эви прямо в глаза.
– Сегодня я видел Джиллиан, – сказал он.
Как и ожидалось, лицо ее напряглось. Эви уже открыла рот, но он поднял руку, останавливая ее.
– Я знаю, что вам не разрешается говорить о ней, – сказал он, – но меня-то это ни к чему не обязывает, так что просто послушайте.
