– Я думаю, они готовятся к какому-то немыслимому и опасному трюку, – сказала она. – И похоже, что большинство об этом знает. А еще я думаю, что что-то пошло не так. С момента нашего приезда я уже видела двух человек с серьезными ожогами на лицах. Люди нервничают. Посмотрите на них.
Она была права. Супруги придвинулись поближе друг к другу. Родители крепче прижали к себе детей. Мужчины со стаканами пива в руках перестали пить. Все, за исключением Эви, устремили взгляды на костер. И на кольцо людей вокруг него.
Они ждали. Том не знал, чего они ждут. Он уже оставил попытки делать снимки. Он не хотел пропустить того, что должно было произойти. Недалеко от них начал плакать ребенок, и на мгновение он подумал, что это Милли. Еще три, может быть, четыре шага – и костяные люди окажутся в огне. Они сделаны из соломы и старых тряпок, как они вообще могут выдерживать…
Вдруг один из них загорелся. Должно быть, на него попала случайная искра, потому что то, что всего секунду назад было фигурой в форме человека, сейчас превратилось в сноп огня.
– Мы чествуем умерших!
Том не понял, откуда раздался этот крик, но когда он пронесся над торфяниками, пылающий костяной человек взмыл в воздух. Он приземлился на верхушку пламени и за считанные секунды растворился в нем. Где-то выше в торфяниках, возможно, на Моррел Тор, кто-то запустил фейерверк. Он взлетел высоко вверх, и казалось, что это душа умершего человека устремляется к небесам.
Загорелся еще один костяной человек и тоже полетел в костер. Еще один фейерверк. Потом третий, четвертый. И снова залпы фейерверка. Толпа следила за тем, как костяные люди один за другим вспыхивают и отправляются в огонь. Когда очередная фигура взлетала над костром, раздавались все те же слова:
– Мы чествуем умерших!
Видимо, у некоторых костяных людей в карманах были ракеты и петарды, потому что теперь из пламени во все стороны выстреливали цветные искры. Люди в толпе начали кричать и отворачиваться от костра.
Элис с Милли на руках отступила назад. Гарет спустил Джо с плеч и поставил на землю. Потом Том почувствовал, что отец снимает его со стены.
А затем костер провалился под землю.
– Господи, да что же это…
Гарри шагнул вперед, оставив Эви за спиной, у стены. Он смутно слышал, как Гарет Флетчер приказывает своему семейству оставаться на месте. Потом они вдвоем добрались до забора, влезли на него и оттуда уже рассмотрели все получше.
– Не верю своим глазам! – Гарри слышал собственный голос словно со стороны.
– Как, черт возьми, им удалось это сделать? – спросил Гарет.
Там, где всего несколько секунд назад бушевал огонь, в земле зияла огромная дыра. Костер превратился в яму, заполненную языками пламени. Оттуда во все стороны вырывались цветные искры фейерверка, и Гарри смог различить еще несколько фигур костяных людей.
– Думаю, мы только что мельком увидели ворота в преисподнюю, – сказал Гарет.
Гарри видел, как люди, которые несли перед собой фигуры, отошли от костра, и, получив от зрителей лопаты, начали забрасывать огонь заранее приготовленной землей. К ним присоединились и другие: кто-то засыпал пламя лопатами, а кто и просто голыми руками.
– Они устроили костер над ямой, – сказал Гарет. – Должно быть, закрыли ее чем-то наподобие пола, а потом развели сверху огонь. Когда основание прогорело, вся конструкция провалилась.
– Они хоронят своих мертвых, – сказала Эви.
Гарри вздрогнул и обернулся. Она стояла рядом с ним. На мгновение он удивился, как ей это удалось, но потом сообразил, что женщина, которая в состоянии сесть на лошадь, на забор вскарабкаться тоже сможет.
– Смотрите, они бросают землю на кости. Во время погребения делается то же самое.
– Самое жуткое зрелище, какое мне только приходилось видеть, – сказал Гарет. – А что думаете по этому поводу вы, док?
Эви на мгновение задумалась.
– Лично я, – ответила она, – радуюсь, что не случилось ничего похуже.
5
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жалюзи на окне были по-прежнему открыты. Что с некоторых пор бывало нечасто. Обычно Том опускал их еще до того, как становилось по-настоящему темно. Вся семья, за исключением Милли, была в кухне. Ближе всех к окну стоял отец и разговаривал с мужчиной, который присматривал за церковью. За столом сидела молодая темноволосая большеглазая женщина. Они пили, разговаривали и выглядели вполне счастливыми. А где Милли?
Том залез на кухонную стойку. Он пристально всматривался в темноту. Потом поднял руку и потянул за шнур, который опускает жалюзи. Кухня Флетчеров для улицы исчезла.
Интересно, заперли они дверь?
6
– Не могу поверить, что Дженни не предупредила меня, – сказала Элис.
– Может быть, она не хотела испортить сюрприз, – предположил Гарет. – Том, слезай-ка оттуда. Что вы будете пить, Эви?
Гарет отвернулся от старшего сына, чтобы взглянуть на Эви, и этого времени Тому хватило, чтобы опустить жалюзи на кухонном окне. Когда он перешел к другому окну, вскарабкался на подоконник и проделал то же самое, то заметил, что она все время наблюдает за ним. Он не мог вспомнить, проверял ли уже, заперты ли двери.
– Так сможем мы тоже сделать костяного человека на следующий год? – спросил Джо уже, наверное, в десятый раз за сегодняшний вечер. Он считал, что если задавать один и тот же вопрос достаточно часто, то рано или поздно услышишь нужный для себя ответ. И частенько это срабатывало.
– Если твоему отцу придется после этого поджаривать свои яички, то определенно нет, – ответила Элис, и Джо захихикал. Каждый раз, слыша это слово, он смеялся до упаду. – Думаю, что сегодня вечером в Гептонклафе очень многие опалили себе брови.
– Не говоря уже о других частях тела, – поддержал ее Гарри. – Спасибо, приятель.
Он взял у отца Тома банку пива, открыл и стал пить прямо из нее.
– Так завтра вы сможете? – спросил Гарет. – Я буду дома к шести. Думаю, мы можем пройти мимо дома Пикапов и повернуть у источника.
– Давай, Джо, – сказала Элис, – тебе пора уже подниматься наверх. Том, у тебя есть еще пятнадцать минут.
– Сначала я хочу посмотреть фотографии, – ответил Том.
– Удалось сделать хорошие снимки? – спросила Эви.
В голову Тому пришла неожиданная мысль.
– Думаю, да, – сказал он. – Вы можете пойти со мной и посмотреть их, если хотите.
Элис обернулась в дверях.
– Том, дорогой… – начала она.
– Спасибо, – сказала Эви, – с удовольствием. Если вы не возражаете.
– Конечно, не возражаю, – ответила та, – если вас не смущает, что компьютер у нас наверху.
– Хорошо, – сказала Эви, поднимаясь. Ее палочка стояла у шкафа с откидной гладильной доской. Она взяла ее и направилась за Томом.
– Так вы… – начал было Гарри.
– Да! – с нажимом ответила она, бросив на него выразительный взгляд, который, как полагал Том, должен был считаться испепеляющим, но, честно говоря, если она думает, что может кого-то напугать, ей следовало бы взять несколько уроков у его мамы.
Том взбежал по лестнице, Эви шла за ним. Он слышал мягкий удар ее палочки на каждой ступеньке, а когда был уже наверху, уловил тяжелое дыхание. Мама говорила ему, что Эви, видимо, почти постоянно страдает от боли и с ее стороны очень мужественно не показывать этого и не жаловаться. Том был с ней согласен. Сам он не мог сидеть спокойно, если было больно, а что до Джо, то о том, что он ударился, сразу же знала вся округа.
Он повел ее по коридору к комнате родителей, где стоял компьютер, и они вместе уселись перед ним. Том вынул диск из фотоаппарата, как его учили, вставил его в дисковод компьютера и загрузил фотографии, которые сделал сегодня вечером. Он их тоже еще не видел, просто не было возможности.
– Это снимки костяных людей, которые я сделал, когда они были еще в церкви, – сказал он.
Снизу донесся смех Гарри. Эви взглянула в сторону двери, потом снова повернулась к Тому.
