моментов эволюции письма, следует сделать несколько замечаний относительно терминологии и определений в таблице на рис. 95. Не существует чистых систем письма, как не существует чистых рас в антропологии или чистых языков в лингвистике. Поскольку в языке того или иного периода можно найти и элементы, сохранившиеся при переходе с предыдущего этапа, и нововведения, опережающие утвердившийся уровень развития, система письменности в отдельный момент времени может содержать элементы разных ступеней своего развития. В схематической реконструкции невозможно учесть все эти незначительные расхождения. Можно было бы ввести длинные, сложные термины, которые учитывали бы все характеристики системы, но обычно они только запутывают суть дела. Поэтому цель использованных в таблице терминов состоит лишь в определении основных характеристик письменности. Приведу несколько конкретных примеров. Английская письменность, как и латинская, называется алфавитной, хотя и содержит некоторые знаки слов, как, например, в написании 3 lb или £3 вместо three pounds, «три фунта». В эламском силлабарии и алфавите пехлеви используется намного больше словесных знаков. Хеттский иероглифический силлабарий содержит лишь несколько знаков типа tra, ara, помимо обычных знаков. Так называемый «карийский алфавит» состоит из буквенных знаков, заимствованных из греческого языка, плюс ряд слоговых знаков, заимствованных из другой системы местного анатолийского происхождения. Во всех фонографических письменностях, особенно в китайской, встречаются элементы, которые мы обычно относим к семасиографической стадии письма.
В предыдущих главах различные виды письменности мы распределили и рассмотрели по группам в порядке стадий реконструированного внутреннего развития. Последовательные стадии представлены сначала семасиографическими протописьменностями, затем следуют три вида собственно письма, включая словесно-слоговую, слоговую и алфавитную стадии. Основной упор в моей классификации делается на внутренние принципы письма, чем прямо противоречит усилиям тех ученых, которые пытаются дать классификацию письма с точки зрения тех или иных аспектов формы или географии. Классификация письменностей по внешней форме – например, рисуночная и линейная – или географическому положению – например, восточная, африканская, индейская и т. д. – в моем исследовании играет второстепенную роль.
Еще один момент, который следует подчеркнуть в этой реконструкции стадий письменности, – это принцип однонаправленного развития. Используемый здесь термин «однонаправленный» означает, что письменность развивалась в одном определенном направлении, и его не следует путать с термином «однолинейный», означающий, что письменность развивалась в одном направлении по одной прямой линии. Ничто не может быть дальше от истины, чем защита тезиса о прямолинейном развитии письменности, поскольку нам уже довольно хорошо известно, что письменность в своем долгом историческом движении от этапа к этапу шла по пути проб и ошибок. Зато нет ничего странного в том, чтобы отстаивать тезис об однонаправленном развитии, ведь подобная линия эволюции засвидетельствована и во многих других аспектах нашей культуры, таких как язык, искусство, религия и экономическая теория. В лингвистике, например, нам известна тенденция развития языков от изолирующей стадии к агглютинативной и затем флективной. Если взять более конкретный пример, например фонетику, то мы часто можем наблюдать тенденцию перехода глухих согласных в спиранты, а спирантов далее – в звонкие согласные. Постепенная эволюция определенных и неопределенных артиклей и постепенное исчезновение старого двойственного числа тоже являются иллюстрациями однонаправленного развития языка.
В истории письменности этот принцип означает, что для достижения наивысшей точки своего развития письменность, каковы бы ни были ее предшественники, должна пройти через стадии логографии, силлабографии и алфавита, причем именно в этом и никаком другом порядке. Следовательно, ни одна письменность не может начаться со слоговой или буквенной стадии, если только она прямо или косвенно не заимствована из другой системы, которая прошла через все предыдущие ступени. Система письма, естественно, может остановиться на какой-то стадии и не развиваться дальше. Так, ряд письменностей остановились на логографической или слоговой стадии. Пословицу «natura non facit saltus» («природа не делает скачков») можно применить к истории письменности в том смысле, что она не может пропустить ни единой стадии развития. Поэтому, если мы считаем, что логография сначала развивается в силлабографию, то так называемый египетский «алфавит», развившийся из логографии, не может быть алфавитом, но должен быть силлабарием. Обратного развития не бывает: алфавит не может превратиться в силлабарий, подобно тому как силлабарий не может породить логографию. Поэтому абсурдно говорить о развитии эфиопского (или санскритского) силлабария из семитского алфавита. Как показано выше, и эфиопская письменность, и санскрит являются дальнейшим развитием семитского слогового письма, которое, в свою очередь, возникло на основе египетского слогового.
Трудно предсказать будущее нашей письменности, то есть каким будет следующий этап, на который наша алфавитная система перейдет в грядущие годы. Если бы наша письменность случайно эволюционировала в сторону семасиографии, то есть системы, где отсутствует четкое соответствие устной речи, это не было бы аргументом в пользу возможности обратного развития. Подобно параллельному явлению в языках, которые развиваются, проходя через изолирующую > агглютинативную > флективную > изолирующую и т. д. стадии[24], или «правилу ТАМ-ТАМ» в индоевропейской фонетике (tenuis > aspirata > media > tenuis > aspirata > media)[25], развитие письменности в направлении семасиографии лишь показало бы, что оно может идти по кругу, или, вернее, по спирали. И только если бы наш современный алфавит превратился непосредственно в словесное или слоговое письмо, можно было бы опровергнуть принцип однонаправленного развития.
Исходя из сказанного выше, у нас есть основания надеяться, что нам удастся найти достоверные следы нормального развития письменности от логографической к слоговой или от слоговой к буквенной в пределах одной системы, бытующей в одной определенной области. Однако привычка всегда дороже человеку, чем прогресс, и, следовательно, письменность очень редко проходит все эти ступени в пределах отдельной области. Тенденцию развития от преобладающе логографического к преобладающе слоговому письму можно наблюдать в хеттской иероглифической системе. С другой стороны, хотя на своих ранних стадиях месопотамская клинописная и египетская системы проявляют фонетические тенденции к силлабографии, на протяжении веков их все более и более обременяло множество дополнительных словесных знаков. Ретроградной эволюции отдельных письменностей часто способствовало то, что они попадали под контроль жреческой или политической касты. В этих случаях письменности постепенно становились настолько загромождены всевозможными искусственными и вычурными отклонениями, что широкие массы были уже не в состоянии их освоить. Итогом такого вырождения письма часто оказывалось его полное неприятие народом и замена совершенно новой системой, ввезенной из-за рубежа. Так случилось, когда, в отличие от относительно простой и легкой для изучения клинописной системы древних аккадцев, ассирийцев и вавилонян, позднеассирийская и поздневавилонская системы в конечном итоге уступили место арамейской. Или же когда, в отличие от египетских иероглифических систем эпохи пирамид и династического периода, сложные и непонятные преобразования эпохи Птолемеев в конце концов
