и равнодушна к его актерской игре. Я даже не чувствовала лед его ладоней: я думала лишь о том, что стану невольной свидетельницей того, как Грейсон лишит жизни своих гостей.
Софи ласково смотрела на меня и улыбалась красивой мягкой улыбкой.
– Анемию можно побороть. Главное, не сдавайтесь и поддерживайте друг друга, – сказала она и сжала ладонь своего супруга, севшего рядом с ней.
Теперь мы сидели лицом друг к другу: жертвы и убийцы. Ведь они были жертвами, незнающими, что вершится их судьба, а я и Грейсон – убийцами: он – явным, я – косвенным, скрывающим от них опасность.
Но я отчаянно желала спасти их. Но как я могла это сделать? Ведь Грейсон сидел рядом и контролировал все мои слова и движения!
«Нужно сделать так, чтобы они срочно уехали отсюда. Как предупредить их? Как можно изловчиться, чтобы у вампира не возникло подозрений? Мне нужно что-то придумать. Думай, Вайпер, думай! Их спасение – в твоих руках!» – лихорадочно думала я.
– Прошу вас, не беспокойтесь, мадам Дюпри, – сказала я, решив придумать план их спасения во время нашего разговора. Мне необходимо было оставаться спокойной и послушно играть роль, предназначенную мне Грейсоном.
– Зовите меня просто Софи, – улыбнулась француженка.
– Как скажете, Софи, – тихо ответила я, улыбнулась и опустила взгляд на пол.
Мне было тяжело смотреть на нее – я словно видела над ее головой черную длань смерти, которая приняла прекрасный облик Грейсона, сидевшего рядом со мной, держащего меня за руку и невидимо насмехающегося над ними и надо мной. Его жестокое, бесчувственное, черствое сердце, должно быть, просто упивалось наслаждением от нелепости ситуации и предвкушения их крови и смерти от его руки.
Как ему нравилось быть убийцей! Как он любил свою ужасную роль! Я знала, что Седрик ненавидел свою сущность, ведь не раз говорил мне об этом – она мучила его высокую душу потребностью лишать жизни людей, чтобы насытить свой голод. А Грейсон… Он видел в убийстве не потребность, а наслаждение – убивая, он получал удовольствие, и, заставляя страдать меня, он получал удовольствие вдвойне.
Зачем он привез сюда этих французов? Зачем заставил меня увидеть их? Зачем показал мне их душевную красоту? Чтобы потом убить? Убить и этим что-то мне доказать? Значит, они были здесь из-за меня?
Бедные Лурдес и Сьюзен уже стали жертвами моих действий: если бы я не попросила Грейсона отпустить их, или попросила бы его правильно, может, сейчас они были бы живы. А сейчас вампир хотел добить мою израненную совесть смертью этой супружеской пары? Монстр. Он монстр!
Но я твердо решила найти секретный способ спасти супругов Дюпри. Я знала, что, если промолчу и не найду способа предупредить их, кровь французов будет на моих руках.
Как часто я успокаивала себя одними лишь мыслями, и в этот раз вновь попыталась утешить, успокоить себя, чтобы рассуждать хладнокровно и искать путь к спасению. Но от переполнявших меня мыслей и эмоций, мои щеки начали гореть, и меня бросило в жар.
– Вайпер, тебе плохо? – обернувшись ко мне, с деланной тревогой спросил Грейсон.
– Здесь немного душно, – хрипло ответила я, чувствуя дискомфорт и настоящую тревогу: мои руки так тряслись, что мне пришлось спрятать их в складки моего платья. – Не волнуйся, я справлюсь с этим.
– Может, вам лучше отдохнуть? – заботливо спросила Софи.
– Нет, нет! Со мной все в порядке! Просто здесь душно… Брэндон, ты не мог бы открыть окно? – быстро сказала я, боясь, что сейчас эта добрая девушка будет настаивать на том, чтобы я пошла отдохнуть в свою комнату, а мне нельзя было покидать их!
Грейсон мягко улыбнулся мне, поднялся с софы и широко открыл окно, перед которым мы сидели: в комнату тут же хлынул прохладный свежий воздух – он немного отрезвил мои мысли, но жар не спадал. Встревоженное состояние моего сознания не позволяло мне расслабиться, и я была словно натянутая струна.
– Так лучше? – спросил Грейсон, вновь усаживаясь рядом со мной.
– Да, спасибо. – Я улыбнулась ему, а затем обратилась к супругам Дюпри. – Могу я поинтересоваться, где и как вы познакомились с Брэндоном?
– Здесь нет никакого секрета: мы познакомились две недели назад в Праге, – сказал Франсуа, вольготно откинувшись на спинку дивана-кушетки. – Это случилось на официальном вечере, посвященном дням Франции в Чехии: мы стояли у какой-то картины… Не помнишь ее автора, дорогая?
– Андре Массонс, – с улыбкой подсказала ему Софи.
– На редкость отвратительная картина, – усмехнулся вампир.
– Да, именно так лорд Грейсон тогда и сказал, – улыбнулся мне Франсуа. – Мы с Софи стояли рядом и услышали его замечание, полностью совпадавшее с нашим мнением.
– Хоть мы и французы, но умеем объективно критиковать свою культуру и искусство, и видеть в них некоторые изъяны, – сказала француженка.
– Это высшая ценность для человека: быть сыном своей страны и видеть в ней то, что уродует ее культуру, – сказал Грейсон, повернувшись ко мне.
Я ничего ему не ответила: сейчас меня интересовало лишь то, каким образом они оказались в этом замке.
– Благодарю вас, лорд Грейсон, вы, как всегда, очень любезны. – Софи кокетливо улыбнулась ему, но я не увидела в ее улыбке ничего порицательного: именно такими я всегда представляла себе француженок – кокетливыми, милыми, изысканными, вобравшими в себя неповторимый шарм.
– Право, не стоит благодарности, – с очаровательной улыбкой ответил ей вампир.
В этот момент я поняла, чем именно привлекал к себе и подкупал Грейсон: галантность, общительность, остроумие – они так и били в нем, но только тогда, когда он хотел притянуть к себе людей, и он делал это без усилий. В нем был какой-то необъяснимый магматизм, он словно паук вил свою шелковую паутину вокруг смертных, создавая неповторимую особую атмосферу. Даже я против своей воли почувствовала к нему симпатию, но голос разума прокричал мне, что это – обман. Я тут же вспомнила лица двух несчастных убитых им девушек и тот ужасный день – и меня охватило отвращение к Грейсону: он плел серебряные нити, чтобы потом задушить ими жертву. Идеальный механизм для убийства.
– Затем между нами завязался разговор, и к концу дня мы уже стали друзьями, – закончил свой рассказ Франсуа. – Я никогда раньше не встречал таких интересных людей, как лорд Грейсон, а помимо того, еще и таких интеллигентных и скромных. Вам несказанно повезло, Вайпер: вы будете за ним, как за каменной стеной.
«Нет, Франсуа, он вам не друг! А я – не его девушка! Вы даже не представляете, кому поверили! Он смог обмануть вас своими мнимыми добродетелями! И если я буду за стеной, то только за могильной! Вместе с вами!» – с отчаянием подумала я.
– Не сомневаюсь в этом, – чуть насмешливо сказала я, глядя в глаза Грейсону. Он еле заметно усмехнулся мне в
