Рейтинговые книги
Читем онлайн Одна ночь (сборник) - Вячеслав Овсянников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 145

Краснощекий дежурный, не мешкая, выдал Загинайло из окошка оружейной комнаты тот самый пистолет системы Макарова с личным номером 4998, который принадлежал брату Петру, два магазина и колодку с шестнадцатью патронами. Полнокровный дежурный, передавая пистолет рубчатой рукояткой вперед, хитро подмигнул:

— А ты похож на своего братишку. Ой, как похож, как две портянки, прости за сравнение. У меня даже глазенапы на лоб полезли: вижу — воскресший Петро прет. Мы его уважали, парень-кремень.

Его даже комбат побаивался трогать, а Бурцев — это ж не человек, а цунами какое-то, смерч, торнадо, явится не в духе, горная лавина, орет так, что барабанные перепонки вдребезги, неделю потом глухой ходишь, как тетеря. Или молча хряснет в зубы, ни слова не говоря, за здорово живешь — и весь разговор. А кулачище у него — во! С пожарное ведро! — и возбужденный дежурный энергично ткнул перстом в пожарный щит на стене, где висел багор и два объемистых ведра, окрашенных в такой же пламенно-багрянистый цвет, как его щеки.

Загинайло, молчаливый и суровый, слушая брехню дежурного с невозмутимым безразличием, разобрал и опять собрал пистолет. Произвел полную разборку, как полагается. Пистолет был в блестящем состоянии. Старшина Яицкий не обманул. Этот пистолет долго служил своему хозяину, как верный пес. Старое, грозное оружие. Вороненое покрытие местами стерлось, стальной корпус стал белый, как солью выеден, как кость. Особенно затвор. «Ищи ветра в поле» запали ему в ум слова его командира отделения Черняка. Снарядил магазины, один вставил в рукоятку пистолета, запасной — в кармашек кобуры. Пистолет поместил в новенькую кобуру у себя на ремне у правого бедра, застегнул пуговку.

— Полюшко-поле! — запел вдруг довольно красивым певучим тенором дежурный. — Твой брат Петро тоже оружие любил, можно сказать, обожал, — сказал он, прекратив петь. — Тоже, и перед дежурством и после дежурства, всегда производил полную разборку и сборку. И все чистил, все смазывал, лелеял каждую детальку, всякий там зубчик и загогулинку. Все уж давно из батальона свалят, кто куда, а он все со своей любушкой железной милуется, как с любимой женой. Все гладит, все ласкает, налюбоваться не может. Целует, и в правую щечку, и в левую, и в ротик, все никак не расстаться…

— Волына! Соловей мой, соловей! Ты опять, пташка, разливаешься, сказки рассказываешь! — закричал дежурному вошедший в помещение Стребов. — Козловский хренов! У тебя пол-оружейки растащили, пока ты тут лясы точишь. Сейчас старшину Яицкого позову, он тебе споет арию Шаляпина в роли Бориса Годунова, так что в моргалах у тебя мальчики кровавые запляшут! От Бурцева ты уже получил чайником по кумполу, птичка певчая, канарейка!

Тут вступил в разговор другой голос, мрачный и нелюдимый. Это вслед за Стребовым вошел водитель Чумко. Бритоголовый.

— Стребов! Зачем обижаешь нашего Волынчика! — хмуро упрекнул он. — Какая ж он канарейка! Он у нас Жар-птица! Смотри, какой от него жар! Вся рожа горит! Так и пышет!

Дежурному Волыне насмешки не пришлись по душе. Он оскорбился, совсем стал как рак вареный.

— Грубые шутки! — оборвал он. — Ничего, вы у меня наплачетесь после смены, когда придете оружие сдавать. Будете чистить до потери сознания. Пока до дыр не сотрете, выродки! — Волына с ожесточением захлопнул окошко оружейки, загородившись от них бронированным щитом.

Загинайло так и не проронил ни слова, пока происходила перед ним эта сцена. Он был готов на выход и кивнул Стребову, чтоб двигаться отсюда. Стребов сегодня должен был его сопровождать, показать посты, ознакомить со службой. Они вместе вышли из батальона на улицу.

V

Загинайло и Стребов шли по Г-й улице. Под арку, площадь. Нет, им не в ту сторону, не к Неве. Стребов как-нибудь в другой раз сведет своего командира туда, панораму показать. Грандиозно! Любимый город! И мосты покажет, мосты тоже их батальон охраняет. Это потом, не убегут, а пока — свернем на бульвар. Стребов в роли вожатого незаменим, он всё знает, все ходы-выходы, каждую подворотню, каждый камень. По нюху. Как кошка. Правильно, что Загинайло выбрал в провожатые именно его, а не этих жуликов, Черняка или Бабуру. Стребов ознакомит своего командира со всеми постами, которые обязан охранять их взвод как зеницу ока. Посты разбросаны по всему городу, как колода игральных карт, брошенная, заброшенная аж на окраины, аж к черту на куличики, в Озерки, в Шуваловский парк. Объекты государственной важности: мосты, сады, кладбища, водокачка, мэрия, музеи, архивы, главпочтамт, ювелирторг, Гостиный двор, Публичная библиотека… Юг, запад, север, восток. Пока объедут, проверят службу — и день пройдет. Один круг только и успеют намотать. А надо три круга за смену! Дежурство суточное. Днем — общественным транспортом, ночью — пешедралом. Сто подметок сотрешь за год. Машину таким мошкам не дают. Нет машин, не рожают. Стребов на службу не жалуется, пусть командир не думает, это он так, надо ж что-то молоть по дороге, чтоб время летело. Опять же — гулять на воздухе и для здоровья лучше, чем в душной кабине сиденье задницей протирать, геморрой зарабатывать. Ноги на такой службе делаются железные, как у бегуна-скорохода. Вот, Загинайло может сам пощупать, если не верит, какие у Стребова железные ноги. Он даже особую манеру ходьбы выработал, оптимально-выносливую, годную только для него, для его оригинального организма. Другие пробовали так ходить, ни хрена у них не получилось. А он, как страус по африканской пустыне, мчится быстрей экспресса. «Красную стрелу» обгонит запросто, благо ноги длинные! За ночь два круга накручивает, и хоть бы хны. Трепотня этого пустомели раздражала, но Загинайло не прерывал.

Ноябрьский день, холодный и хмурый. Вот-вот посыплет снег. Стребов не любил толкаться и тискаться в общественном транспорте, у него имелся жезл-зебра, которым он и пользовался как власть имеющий. Держа в руке этот атрибут инспектора ГАИ, он зорко высматривал с края тротуара нужную жертву и властным взмахом, грациозно крутанув жезл в руке, приказывал водителю остановиться. Вот и теперь он сделал так же. В трех шагах от них послушно затормозил синенький жигуленок. Стребов приблизился к жертве неторопливой походочкой, похлопывая жезлом о голенище сапога. Подойдя вплотную, небрежно козырнул испуганному водителю, который высунулся из окошка, и, оставив свою «зебру» болтаться на петельке на запястье, представился:

— Старший инспектор Стребов. Куда путь держим?

Оказалось, водитель едет в ту сторону и прямо к тому месту, куда нужно Стребову. Водитель рад-радёшенек подвезти представителей власти по законному их требованию ввиду служебной необходимости. Таким манером, работая жезлом, пересаживаясь с машины на машину, они с комфортом объехали все охраняемые объекты и посетили все посты, вверенные батальону. Загинайло познакомился со всеми милиционерами своего взвода, кроме больных, хромых и находящихся в очередном отпуске. Объекты, которые охранял взвод, были такие: три моста, три банка, два ломбарда, два ювелирных магазина, магазин мехов, «Русские самоцветы», три архива, музей города, центральная водокачка и, наконец, два больших кладбища, Еврейское и Волково. Загинайло серьезно отнесся к своим новым обязанностям, строго осматривал посты, тщательно вникал во все, дотошно расспрашивал и требовал объяснений. Что называется, влезал во все дырки и щели. С каждым милиционером особо и подолгу беседовал о службе и жизни. Так что всегда невозмутимый Стребов стал роптать:

— Ты меня утомил, командир. Ты еще почище нашего замполита Розина. Тот тоже, как пиявка, присосется, мучитель людей, кровожадный тиран: все ему расскажи, все ему объясни, душу ему, как карман, выверни. Под череп, гад, залезет и самые твои секретные и сокровенные мысли, самые дорогие и взлелеянные, какие от всего света и всякой подлюки подальше прячешь, и те все до одной прочтет, все равно что газету прочитает «Вечерние новости» или «Правду». Только тогда, гад, отвалится, раздутый пузырь, вурдалак, нажравшись твоим тайное тайным. Не уподобляйся ты этому дракону. Ну что ты их допытываешь-выпытываешь об их житье-бытье. Разве от них правду услышишь. Наврут с три фургона с прицепом, так мы и за месяц посты не обойдем, если ты с каждым придурком битый час по душам калякать будешь.

От Загинайло не ускользнула одна особенность, общая для всех постов, которые они посетили, это относилось не столько к объекту, сколько к субъекту охраны, а именно: все постовые милиционеры, с которыми знакомился на местах Загинайло, хотя и действовали безукоризненно по уставу и инструкции, отвечали на вопросы четко, толково, со знанием дела, были дисциплинированы и вели себя почтительно, но при всем при том, ему показалось, смотрели на своего нового командира взвода как-то неуловимо нагло и мрачно. В их взглядах сквозила хищная недоверчивость и чуждость, так зверь смотрит на другого зверя, покрупнее и посильнее его, вторгшегося на его территорию, терпя по необходимости незваного гостя. Загинайло интуитивно почувствовал это, он всегда верил своей интуиции. Он почувствовал: тут что-то кроется, некая тайная сговоренность этих людей, какой-то заговор скрытой злобы. Ничего, он скоро узнает, в чем тут дело.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 145
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Одна ночь (сборник) - Вячеслав Овсянников бесплатно.
Похожие на Одна ночь (сборник) - Вячеслав Овсянников книги

Оставить комментарий