Немного помолчав, Денни продолжает:
– Из каюты я услышал, как они разговаривают, и что-то в их тоне мне не понравилось. Даже не знаю, с чего началась ссора – до меня доносились лишь обрывки, – но Жозеф стал требовать отдать ему записную книжку. Наверное, Аарон стащил ее у него. Как я понял, Жозеф хотел отобрать эту книжку, а Аарон бросил ее за борт.
Жозеф вышел из себя, начал орать на французском и английском. Аарон не слушал, а только стал кричать в ответ и назвал его «больным ублюдком». Я мысленно уговаривал Аарона замолчать, оставить Жозефа в покое. А он… не знаю… он как будто оказался лицом к лицу с убийцей Лидии. Все повторял: «Я знаю, кто ты такой. Знаю, что ты сделал. Ты убил собственных родителей! Чертов убийца!»
Над верхней губой у Денни выступает пот, лицо мертвенно-бледное.
– Потом я услышал какую-то суету в кубрике – и понял, я сразу понял, что произойдет. Надо было подняться туда раньше… я только выбрался на палубу, как Жозеф выхватил нож из футляра на приборной панели.
В следующую секунду Жозеф кинулся на Аарона, толкнул его к страховочному тросу. Вонзил в него нож, и Аарон вскрикнул. Я набросился на Жозефа, схватил за ворот футболки и оттащил его. – Денни хмурится и замолкает. – Но… я отшвырнул его слишком сильно. Жозеф с глухим звуком ударился головой о край кубрика. Я обернулся… а его тело заскользило к краю яхты и мешком свалилось за борт.
Денни качает головой.
– Я даже не помог ему. Сразу кинулся к Аарону – подумал, что Жозеф ударил его в грудь. Я жутко перепугался и вспомнил, как не успел спасти Лидию… – Денни сглатывает. – Аарон поднял руку, и я увидел, что у него повреждено плечо. Рана была серьезная, но жизни ничего не угрожало. Аарон твердил, что с ним все в порядке, что нужно просто остановить кровотечение. Я схватил какую-то тряпку и перевязал ему плечо.
И тогда, только тогда, я вспомнил про Жозефа. Прошло уже несколько минут, а для человека, оказавшегося за бортом, за это время многое может измениться. – Вид у Денни потрясенный. – Надо было оставить Аарона и тут же бросить Жозефу спасательный круг.
Наконец, я взял себя в руки – зарегистрировал GPS-координаты, убрал передний парус, а Аарон сумел завести двигатель. Внезапно я увидел, что кто-то стоит на передней палубе. Сначала мне показалось, что это Жозеф, – подумал, вдруг мы ошиблись и он не за бортом? Однако там была Китти. Видимо, отрубилась с вечера в гамаке, а от суматохи проснулась.
Через пару секунд на палубу, пошатываясь, поднялся Генрих. Он услышал шум и теперь спрашивал, что тут происходит.
Лана изо всех сил пытается переварить услышанное. Представляет, как Китти выпутывается из гамака, Генрих спешит из-под палубы, и перед ними, не до конца протрезвевшими, предстает такая картина: Аарон с окровавленным плечом, передний парус убран, двигатель работает.
– Я попросил Китти разбудить тебя и Шелл, чтобы вы тоже присоединились к поиску, но Аарон крикнул: «Нет, не надо никого больше! Все и так на взводе. Это чертовски опасно! Мы справимся».
В общем, Китти и Генрих принесли фонари, я проложил маршрут поиска, и мы стали прочесывать квадрат. Перед каждым поворотом Аарон проверял расстояние, я стоял у штурвала, а Генрих и Китти – по правому и левому борту. Вчетвером мы осматривали воду… Ветер усиливался, и мы даже не представляли, как далеко могло унести Жозефа.
– Мы все искали и искали его, Лана, – добавляет Денни, глядя на нее. – Но так и не нашли.
Лана вспоминает, как на следующее утро они с Шелл проснулись и обнаружили, что Жозеф пропал. Они начали искать его – проверяли каюты, ящики, парусные кладовые и люки.
– Почему вы ничего не сказали нам с Шелл?
Денни виновато опускает глаза.
– Аарон хотел, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Жозеф не поскользнулся – это я толкнул его, и он упал за борт. Я убил его. Не знаю, что стало бы со мной, сообщи мы об этом в полицию, но «Лазурной» пришел бы конец. И Аарон это понимал.
Лана смотрит на свои руки. Она сжала их перед собой, костяшки побелели. Лана разжимает ладони, опускает руки, к кончикам пальцев снова приливает кровь.
Наконец, после долгих месяцев, Лана узнала правду. Теперь становится ясно, почему Денни отдалился от нее в первые дни после смерти Жозефа, почему Аарон утверждал, что поранил плечо в душевой, почему Аарон, Генрих и Китти твердо стояли на том, чтобы ничего не сообщать в полицию.
Лана вдруг вспоминает о голосовании.
– Но ты поддержал меня! Ты голосовал за то, чтобы рассказать о смерти Жозефа.
Денни кивает.
– Я не мог с этим жить. И еще хуже было от того, что ты ничего не знала и я не мог поговорить с тобой. – Он внимательно смотрит на Лану. – Ложь твоего отца причинила тебе столько боли, и я не хотел поступать так же, как он. Эта тайна… несла только разрушения. Яхте. Мне. Нам.
Денни виновато опускает плечи, его кожа бледнеет, взгляд становится безжизненным – так он выглядел после смерти Жозефа. Он ничего не ел и почти не спал, сосредоточился только на том, чтобы добраться до суши. От привычного энтузиазма и жизнерадостности не осталось и следа – Лана едва его узнавала.
– Денни, это был несчастный случай, – твердо говорит она.
– Разве? – с тревогой спрашивает он. – Я бы на все пошел, чтобы защитить Аарона.
Дверь в комнату ожидания открывается, к ним заходит Китти. Она непонимающе смотрит то на Денни, то на Лану.
Никто ничего не говорит.
Наконец, Лана потирает лоб и отвечает на немой вопрос Китти:
– Денни только что рассказал мне про Жозефа.
Китти замирает. Сжав губы, она покачивает головой.
– Прости меня, Лана. Надо было сразу тебе признаться. Мы хотели, как лучше. Хотели защитить тебя.
– Шелл уже в курсе? – спрашивает Лана.
Китти отрицательно качает головой.
– Надо ей рассказать, – предлагает Денни.
Китти соглашается. Она подходит к Лане и тихо говорит:
– Когда ты застала нас в каюте Денни, мы разговаривали о Жозефе. Вот почему я там оказалась. Ничего не было.
Лана не двигается с места. На ее самые мрачные воспоминания будто падают рассветные лучи.
– Из-за того, что случилось с Жозефом, я был в жутком состоянии, – кивает Денни. – Мысленно снова и снова переживал каждый момент, пытался представить, можно ли было что-то изменить. Думал, что не стоило так сильно толкать Жозефа, что надо было попробовать забрать у него нож, а потом разбудить остальных и подключить к поискам. Все следовало сделать по-другому. – Глядя на Лану, он добавляет: – Я видел, как повлияла на тебя его смерть, Лана – и от этого было только хуже.
С виноватым выражением лица Денни объясняет:
– Китти была единственной, с кем я мог поговорить. Я не мог обратиться к Аарону, а Генрих… он просто закрылся, не хотел даже имени Жозефа слышать. Но каково было мне… ведь это я сделал. Я убил его. У меня просто ехала крыша. За день до того, как мы добрались до Палау, я сказал Аарону, что надо сообщить в полицию. Мы ужасно поругались… – Денни забывается в своих воспоминаниях.
– После этого я пошла проверить, как там Денни, – продолжает Китти, – хотела успокоить его. Мы проговорили всю ночь и в итоге, видимо, вырубились. Вот и все.
Лана столько раз представляла то утро, вспоминала, как Китти положила руку на Денни, и с каким виноватым видом он посмотрел на нее, когда проснулся… теперь ясно, почему в тот момент Китти не могла объяснить свое присутствие в комнате Денни – ведь тогда пришлось бы рассказать все про Жозефа.
– А потом? – не сдерживается Лана.
– В смысле, потом? – переспрашивает Китти.
– В следующие восемь месяцев, что вы провели вместе на яхте.
– Ничего не было – ни в ту ночь, ни в другие.
Лана медленно кивает. Она ей верит.
– Прости, что не был честен с тобой насчет Жозефа, – говорит Денни. – Что ни с кем не был честен. Я не мог ничего рассказать ни тебе, ни полиции, ведь потеряв «Лазурную», Аарон потерял бы все. Но это не значит, что мое решение было верным, нет. Поверь мне, я это понимаю.
Лана не винит Денни – вся команда виновата в том, что произошло на борту. Аарон спровоцировал Жозефа, Денни с силой оттолкнул его, а Китти с Генрихом хранили увиденное в тайне. Однако Лана и Шелл тоже были на борту, и никто из них не сообщил в полицию. Всем шестерым пришлось с этим жить.
– Ты не хотел убивать, – говорит Лана Денни. – Ты защищал брата.
Но сможет ли сестра Жозефа взглянуть на эту ситуацию с его стороны?
Лана смотрит из окна комнаты ожидания на свою машину. Эме Мелина по-прежнему там, вглядывается в здание центра.
Лана делает глубокий вдох и собирается с духом. Надо сообщить, что у Жозефа есть сестра и что она здесь, в Морском спасательном центре, – хочет узнать, что случилось с ее братом.
Глава 39. Теперь
Лана ведет Эме через весь порт. Небо хмурится, солнце уже не пробивается сквозь тучи. Они молча идут в сторону группы людей у края гавани.
