По всей дороге фермы ничем не отличались от ферм вокруг Денби, но они проехали через Эймс и посмотрели на здания Государственного колледжа Айовы, где, по словам папы, Элоизу научили быть коммунисткой. Когда Фрэнк заметил, что, по словам Элоизы, она вовсе не коммунистка, папа сказал:
– Тогда почему она вышла замуж за этого красного еврея?
Фрэнк так и не понял, о чем он. В любом случае, на свадьбу Элоизы никого не пригласили и медового месяца у них не было.
После того как они немного побегали и поели сосисок и кукурузы с початка, все зашли в здание (народу было так много, что не все поместились) послушать, как представитель Рамсейер говорит, как будет спасать фермеров, и Фрэнку понравилось то, что он услышал. Представитель Рамсейер был старше папы, но кричал, как проповедник, и все остальные тоже кричали вместе с ним.
– Мы хотим честный доллар!
– Да!
– Стабилизированный доллар – это честный доллар!
– Да!
– Фермеры смогут выплатить долги!
– Ага! Ага!
– И купить кое-что для семьи! Например, обувь!
– Ура! Да!
– Люди смогут найти работу!
– Да!
– И банки больше не будут лопаться! Решение наших проблем – простое, хотя и не легкое. Но я работаю для вас!
– Да! Да!
Все мужчины и мальчики ревели и подпрыгивали. Фрэнку это слегка напомнило Билли Сандея, но было не так страшно, а по дороге домой папа выглядел счастливее, чем за все последние месяцы, и рассказывал Фрэнку и Джоуи, что Америка работает, а коммунизм нет, и это ясно любому фермеру, любому деревенщине, любому мужлану, а вот типы из больших городов, вроде этого Юлиуса как-там-его, ничего не понимают.
Джоуи заснул, а Фрэнк поверил папе.
Тем не менее несколько недель спустя он услышал, как папа говорит маме, что в этом году собрал всего тридцать бушелей с акра и не знает, что им делать дальше.
1932
Теперь у папы было пять овец саутдаунской породы («Чтоб я знал, зачем они мне»). Дедушка Уилмер подарил Фрэнки и Джо по новорожденному ягненку из своей отары шевиотов для проекта 4-Н[37].
– Можно я дам ему имя? – спросил Джо.
– Думаю, да, раз это для 4-Н. Фрэнки своему тоже придумал имя?
– Пэтси, – ответил Джо.
Папа рассмеялся, хотя Джо не понял почему, а потом спросил:
– Ну, а ты своего как назовешь?
– Хочу назвать его Фред.
Папа одобрил.
Ягнят, конечно, еще не отлучили от матерей, поэтому на следующий день дедушка Уилмер привез в кузове своего новенького грузовика двух овец и двух ягнят. У новых животных были голые морды, из-за чего они смотрелись странно, но Джо нравилось, как шерсть на шее у них обрамляла морды. Папа отвел для овец и ягнят отдельный загон, и Фрэнки с Джо кормили их. Джо хватило одного дня, чтобы понять, что основную работу Фрэнк свалит на него, но его это устраивало. Каждое утро перед рассветом он вылезал из постели, одевался, шел по темному дому, выходил через заднюю дверь и пробирался по снегу в загон к овцам, где его приветствовали две овцы и два ягненка, а он приветствовал их: «Доброе утро, Фред. Доброе утро, Пэт. Вы сегодня прекрасно выглядите». Овцам, похоже, пришлось по вкусу, что кормушка принадлежала только им. Когда ягнят отлучат от матерей, овцы вернутся к дедушке Уилмеру. Джо знал, что прежде чем трогать ягнят, следует коснуться матерей, поэтому делал так в течение нескольких дней. Поскольку это были шевиоты, он трогал их морды, и им, кажется, даже нравилось. Саутдаунов можно было трогать где угодно, но у них была такая густая шерсть, что они вообще вряд ли замечали, что ты рядом.
В субботу после Дня святого Валентина, когда ягнятам (в том числе пятерым из папиных) было от двух до трех недель, папа сказал за завтраком:
– Что ж, 4-Н, сегодня тот самый день.
Джо поник, а Фрэнки подскочил на стуле.
Джо не любил кастрировать ягнят и купировать им хвосты, когда им было всего две-три недели, но папа говорил, что мясная муха понравится ему еще меньше. Ягненок практически не чувствовал, когда ему купировали хвост, зато если туда проберется мясная муха, это ягненок еще как почувствует, и не факт, что его удастся спасти.
– Знаете, – сказал папа, – на западе жарят яички ягненка и едят их.
– Уолтер! – воскликнула мама у печки. – Господи!
– Ну, немцы тоже так делают, и я уверен, что Чики и Чикки пробовали их предостаточно. Может, на ужин сделаем?
– Что сделаем? – Лиллиан с любопытством подняла голову.
– Давайте уже, идите! – Розанна вытолкала мужчин за дверь.
У ягнят были довольно длинные хвосты: у Пэтси он свисал ниже колен, у Фреда – почти такой же длины.
Папа разжег огонь возле амбара и разогрел две железки. Ножи (у него их было два) он уже заточил.
Папа и Фрэнки загнали в загон семерых ягнят, а Джо тем временем стерег овец в амбаре. Трудно было сказать, кто шумел сильнее. Когда всех разделили, папа приступил к делу. В обязанности Фрэнки входило поймать ягненка, набросить ему петлю на шею и оттащить
