своему счастью – Поппи
наконец стала его. Прошлая ночь была идеальной – Поппи стала тем самым бальзамом, в котором нуждалась его душа, и она охотно ему отдалась. «Должно быть, это знак», – подумал Рин. Он был вне себя от радости, что Поппи вроде бы наконец была рядом с ним.
Рин улыбнулся и зашел в душ, обняв Поппи сзади и целуя ее в шею.
– Доброе утро.
Он не мог остановить свои руки, блуждающие по ее телу от живота к груди. Рин наблюдал, как ее соски затвердевают под его игривыми пальцами.
– До-о-бро… – Поппи захлебнулась своими же словами и начала извиваться вокруг Рина, ласкающего ее тело. Она оторвала от себя его руки и повернулась к нему лицом. – Доброе утро.
– Теперь да, – улыбнулся Рин, притянув Поппи к себе и улыбнувшись прямо ей в губы. Причиной улыбки стал вскрик Поппи, когда его твердеющий член прижался к ее животу.
Нужно отдать Поппи должное – она изо всех сил попыталась проигнорировать этот факт, взяла лицо Рина руками и погладила его скулы большими пальцами рук.
– Я не хотела тебя будить, ты так спокойно спал.
Рин кивнул и наклонился так, что их лица оказались близко-близко.
– Благодаря тебе, – произнес он нежно и поцеловал ее. Поппи вздохнула и обвила шею Рина руками.
Руки Рина обхватили талию Поппи, притянули ее ближе, и он наконец почувствовал себя дома. Днями его преследовали воспоминания о последнем разговоре с Генри, и ощущение, что он самый отвратительный человек на планете, съедало его изнутри. Но сейчас, когда Поппи была в его руках, все, казалось, было хорошо. Быть с ней, обнимать ее казалось правильным.
Рин поднял Поппи в воздух так, что ее ноги оторвались от земли, и он знал, что они хотят одного и того же, так как Поппи обхватила талию Рина ногами, и они оба вздохнули, когда его член коснулся ее входа. Прижимая Поппи к покрытой плиткой стене, Рин упирался в живот Поппи, когда их языки двигались вместе, а дыхание стало единым.
В их поцелуях чувствовалась невыразимая жажда, и Рину казалось, что в самом этом акте было что-то исцеляющее. Для него – точно, но, возможно, и для Поппи тоже. Его руки спустились ниже от талии и подхватили ее ягодицы, чтобы вставить палец внутрь нее. Поппи прервала поцелуй, чтобы вдохнуть побольше воздуха, и начала вращать бедрами, чтобы погрузить палец глубже.
– Бэк, – простонала она, когда он наклонился и дотронулся до ее соска языком, прежде чем захватить его губами.
Рин понимал, что не может ждать еще дольше – он ждал этого долгие месяцы, и сейчас, когда Поппи наконец была в его руках, он жаждал быть внутри нее почти до отчаяния. Рин прижал ее к стене еще сильнее, чтобы удержать, а другой рукой взял свой член и поднес к входу.
– Поппи, прошу, – простонал Рин, отпустив ее сосок, чтобы взмолиться.
Поппи кивнула, запустив руки в волосы Рина и приподняв бедра в знак позволения. Рин без промедления расположил головку у ее входа и вошел. Поппи сильнее потянула его за волосы, пока он входил, и ахнула, но когда наконец Рин оказался в ней полностью, облегченно вздохнула.
– Поппи, в тебе так хорошо, – выдохнул Рин в шею Поппи и посмотрел на ее лицо, полное блаженства. – Мне с тобой так хорошо, – пробормотал он, покусывая и посасывая мочку уха Поппи. Потребность двигаться пересилила Рина, и он вышел перед тем, как войти снова.
Рин придерживал Поппи за бедра, с силой поднимая и опуская ее на всю свою длину, и его брала дрожь от того, как стенки влагалища Поппи сжимали его член. От удовольствия его ноги задрожали, и он опустился на пол душа. Он запрокинул голову, и из его горла вырвался стон, когда Поппи оседлала его, опускаясь и поднимаясь на его коленях.
– Я хочу, чтобы тебе было хорошо, – выдохнул Рин, двигаясь в Поппи.
– Тебе… А-а-ах… Поппи, тебе хорошо? – спросил он, лаская круговыми движениями ее клитор.
– Д-да, – кивнула Поппи с закрытыми глазами. – Да, так хорошо, – заскулила она, уронив голову Рину на плечо, и ее бедра задрожали.
Рин тоже задрожал: слова Поппи дарили ему абсолютно новое, непризнанное ранее наслаждение.
– Я хочу, чтобы ты кончила, родная, – прошептал он, зарывшись в ее волосы. Поппи беспорядочно двигала бедрами, сидя на нем. Рин начал быстрее ласкать ее клитор, и она закричала, дергая бедрами и сжимая его член внутри себя.
Рину казалось, что ничего лучше он в жизни не чувствовал. Он подавил потребность кончить сразу, чтобы поднять Поппи со своих колен и кончить ей на живот и грудь. Заключив Поппи в объятия, Рин прижал ее к своей груди, и они оба начали пытаться восстановить дыхание.
Спустя несколько минут Рин помог Поппи встать и нежно ее поцеловал, а затем вытер ее. Когда они вышли из душа, Поппи все еще была в его объятиях, и Рину было очень тяжело ее отпустить на мгновение, чтобы взять полотенце.
Рин старался не думать о том, как Поппи затихла, когда он ее вытирал. Завернувшись в полотенце, он повел ее к кровати и усадил к себе на колени. Желание прикоснуться к ней и поцеловать ее было сильным, и Рин не видел причин ему не поддаться, поэтому, улыбнувшись, он наклонился и слился с губами Поппи в новом поцелуе, более медленном, чем те, страстные, которые у них были в душе.
Спустя мгновение, Поппи положила руки на плечи Рина и оттолкнула его.
– Рин.
Рин нахмурился, а Поппи отвела глаза, но он успел увидеть в них вину и сомнение.
– Нам надо поговорить, – сказала Поппи и слезла с колен Рина.
Эта фраза никогда не сулила ничего хорошего, понимал Рин. Он почувствовал холод и не мог понять – это от того, что Поппи больше не грела его теплом своего тела, или же это ужас от того, что будет впереди.
– Х-хорошо.
– О том, что произошло. О том, что произошло ночью и о том, что ты сказал, – произнесла Поппи, нервно бегая глазами по комнате.
– Ты жалеешь об этом, – сказал Рин, сжав кулак и встав. Он не согнулся от боли, последовавшей за этим осознанием.
– Нет, я этого не говорила! – сказала Поппи, тоже поднявшись и положив руку Рину на плечо.
Рин не мог поверить в то, что Поппи поступит так после всего, через что он прошел за эту неделю. Она на самом деле собиралась вернуться к Джасперу, и ему хотелось закричать.
– Ты… – проревел Рин, пройдя через
