комнату и подняв платье Поппи. – Убирайся.
– Постой! – в отчаянии произнесла Поппи. – Я просто хочу поговорить с тобой, слышишь?
Рин чуял некую панику в голосе Поппи и понимал, что ему следует успокоиться и выслушать ее.
– Ты возвращаешься к Джасперу. – Рин бросил в нее платье, пытаясь не разрыдаться, изо всех сил стараясь просто дышать, хотя чувствовал, что задыхается. – Я… Я больше так не могу, Поппи.
Поппи быстро надела платье, не задумавшись о нижнем белье, и попыталась вновь обратиться к Рину.
– Сядь, пожалуйста.
Рин сел, опасаясь, что, если не сделает этого, его вырвет.
– Ты бессердечна, – заявил он, отказываясь взглянуть на Поппи. – Тебе следовало мне отказать. Ты не можешь так со мной поступать, особенно сейчас, на этой неделе…
Поппи села рядом с Рином и положила руку ему на щеку, пытаясь заставить его посмотреть на себя, а затем в отчаянии сказала:
– Просто выслушай меня, хорошо?
Рин покачал головой – он больше не желал слышать оправданий. Он сказал Поппи, что любит ее, и это было правдой, но очевидно, что она не чувствовала того же. Он всегда был на второй позиции после Джаспера и устал от этого. Одно дело, что его отец любил Джаспера больше. Теперь же было ясно, что и Поппи чувствует то же самое. Он никогда ни для кого не будет достаточно хорошим.
– Я хочу, чтобы ты ушла.
Поппи продолжала сидеть рядом несколько казавшихся бесконечными минут. Рин знал, что она плакала, – он слышал тихие всхлипы и чувствовал, как вздрагивает ее тело рядом. Но он не желал ее успокаивать, позволять ей и дальше сидеть на двух стульях. Если она чувствовала себя виноватой за то, как поступила с ним, то она это заслужила.
Рин понятия не имел, сколько времени прошло, когда Поппи наконец встала и вытерла лицо рукавом. «Может быть, она что-то скажет», – подумал Рин. Но Поппи схватила сумочку и без единого слова вышла из комнаты. Проведя рукой по волосам, Рин наконец позволил себе заплакать. И он не понимал, сможет ли когда-нибудь оправиться от боли, которую чувствовал.
* * *
Следуя в свою квартиру, Поппи не могла понять того, что только что произошло с Рином. Все, чего ей хотелось, – поговорить о том, что между ними произошло, а вместо этого все разрушилось. Рин не желал ее выслушать, и это было больнее всего.
Поппи не жалела о том, что произошло между ними, и не понимала, как вообще Рин мог такое вообразить, когда было так хорошо. Когда сегодня утром Поппи проснулась, то решила, что обговорит все с Рином, а затем расстанется с Джаспером раз и навсегда.
Единственное, чего она хотела от Рина, – понимания и поддержки.
Поппи боялась. Неужели Рин не мог этого понять, в отчаянии думала она. Поппи рисковала потерять все, что у нее есть, и если бы она ушла от Джаспера, то Рин был бы единственным, что у нее осталось. Она хотела, нет, нуждалась в том, чтобы донести Рину: она оставляет все ради него. Выбирая Рина, она теряет всех друзей, человека, заменяющего ей мать – Лену, и будущее, которое было запланировано ранее. Когда Поппи попросила его поговорить с ней, то все, что ей было нужно, чтобы Рин обнял ее и сказал, что все будет хорошо, ведь они есть друг у друга. Что даже если все от нее отвернутся, у нее всегда будет он.
Если Рин ее любит, думала Поппи, почему он не мог ее выслушать? Она знала, что в ее послужном списке слишком много ситуаций, когда она непреднамеренно ранила Рина. За это она не могла его винить, но он предположил худшее и выставил ее за дверь. Возможно, на самом деле она и не стоила того, чтобы ее слушать или бороться за нее? Может, Рин просто ее хотел, но без всего этого лишнего багажа?
Но это и было ключевым во всей ситуации – у Поппи всегда будут те или иные проблемы. Если она недостаточно хороша для Рина сейчас, несмотря на то что ей очень хотелось быть хорошей, то она никогда таковой и не будет. Рин заслуживал кого-то получше, более эмоционально совместимого, кто не боится остаться одной, у кого нет такой потребности в одобрении.
Поппи поднялась по ступеням в квартиру, достала из сумки ключи и застыла, увидев Джаспера, ждущего ее у двери.
– Где ты была? – спросил Джаспер, стиснув зубы и сжав челюсть, отойдя от стены, к которой он прислонился ранее.
– Я была с Рином, – уклончиво ответила Поппи, вставив ключ в скважину и распахнув дверь. Она вдруг осознала, что забыла сказать Джасперу, что они не пойдут на похороны и поминальный ужин.
– Ты провела с ним ночь, – уточнил Джаспер, и Поппи не была уверена, вкладывает ли он двойной смысл в свою фразу. Даже если да, то он попал в точку.
– Ему было очень плохо, – объяснила Поппи, а Джаспер проследовал за ней в квартиру. Она не знала, что делать – рассказать ли все Джасперу и завершить их отношения, и примет ли ее Рин, даже если она так поступит. Поппи не хотела причинить Рину боль, но ранила его до глубины души, и его слова до сих пор продолжали ее жалить.
– Что между вами происходит?
Поппи упала на диван и посмотрела в окно.
– Прошлой ночью я была ему нужна.
– Ты проводишь с ним слишком много времени, Поппи, – произнес Джаспер, и ей не нужно было поворачиваться к нему, чтобы понять – он был вот-вот готов сорваться на крик или начать плакать. Если быть с Джаспером честной – нужно признать, что он прав. Поппи проводила с Рином слишком много времени, и это было поводом для беспокойства. Если бы он только знал.
Но он не знал, даже если и подозревал что-то. Естественно, он и предположить не мог, что у нее случился лучший секс в жизни, и что она все испортила, и что теперь Рин Адлер – Бэк Сэндлер – ненавидел ее. Сердце Поппи готово было разорваться – от чувства вины перед Джаспером. Но, сказать по-честному, больше всего было больно от того, что она потеряла Бэка, не успев по-настоящему его обрести.
Скрепя сердце Поппи сказала:
– Я сейчас не в настроении ссориться.
Вздохнув, она положила подбородок на руку, все еще не в силах взглянуть на своего жениха, и концентрируясь на виде из окна. Тут Поппи почувствовала, как Джаспер опустился на диван рядом с ней.
– Ты никогда не хочешь ссориться, – заметил он. –
