Идда задрала на мне рубаху и незаметно для всех погладила по животу.
— Король волнуется о внуке, — снова прошептала мне над ухом. — Малыш в порядке. Крепись, моя девочка.
Меня омыли и одели. И всё это так стремительно быстро, что от мельтешения девушек у меня закружилась голова.
Через минуту в комнату толпой вошли рыцари и подняли меня под руки. Глаза закололо от яркого света факелов, когда вывели в коридор. Меня несли по переходам замка, как бурная река несёт тонкую щепу: быстро и неостановимо.
Наконец отворились двери в большой высокий зал с каменными сводами, в котором горело множество магических ламп. Храмовый зал, в котором нас когда-то обвенчали с Генрихом.
Ложи в углублениях стен были заполнены людьми в багровых рясах магов с накинутыми на голову капюшонами.
Я знала, что маги не открывают лиц на суде, чтобы подсудимые ведьмы не прокляли их.
Где-то там Генри? И, наверняка, отец…
Я скользнула взглядом по толпе, но все были одинаковы, и я никого не узнала. Обещал помочь… Но где же ты?
У стены стоял стул с цепями. Меня усадили и приложили к ногам стальные оковы. Закончив пристёгивать, стражи расступились.
И тут я действительно испугалась.
— Подождите, а магические кандалы не снимут? — развернула гудящие руки.
— Нет, принцесса.
— Как?! — воскликнула я. — Как же мне защищаться?!
— Разве можно защититься от Праведного огня? — хмыкнул рыцарь, уходя в сторону.
Генри, неужели ты позволишь?!
— Начинаем Суд! — провозгласил магистр Ристус, сидевший на возвышении в кожаном кресле, обитом золотом.
Воздух сделался горьким и тяжёлым.
67 Новый член ордена
Зал застыл в тишине. Раздавалось лишь тихое шуршание огня магических ламп, и я ясно слышала стук собственного сердца. Жилки на висках напряглись и болезненно запульсировали.
Сладковатый запах раскуренных хвойных смол густой дымкой заполнил пространство. Он должен был вселить в присутствующих чувство справедливости и вечной жизни в близости Света, которую обещал нам Великий Арнос, и все застыли в торжественном ожидании справедливости.
Когда-то я любила храмовые благовония, но сейчас меня мутило от настойчивого запаха. Я сердилась ещё и потому, что он заглушал едва уловимые нотки вербены.
Генрих здесь. Я чувствовала. И гордо выпрямилась. Несмотря на положение, в котором оказалась, я — принцесса! И должна держаться. Я пройду ваши испытания, вам не сломить меня!
— Принцесса Беатрис побывала в плену Тёмного Лорда, — ядовитым голосом зачитал Ристус выведенные собственной рукой руны манускрипта. — После этого у неё открылись способности к магии огня. Принцесса объявляется зачарованной и приговаривается к испытанию Праведным огнём. Приговор в исполнение приведёт… магистр Даренфорс.
Грудь пронзило копьём. Болезненно и тошнотворно.
Я сжала кулаками замызганный подол платья и сгорбилась.
Нет-нет-нет! В происходящие никак не верилось! Генри рвался на суд, чтобы помочь мне, но никак не для того чтобы причинить мне вред!
Из темноты ложа поднялась мощная фигура, одетая в украшенную позолотой рясу магистра. Высокий рост, широкие плечи, знакомый шаг — я сразу его узнала, и по нутру потекло приятное тепло.
Генри… И он теперь магистр.
Медленным шагом герцог вышел в середину зала и откинул капюшон, показав лицо. Похудевший, измотанный, бледный. Он глядел на меня, нахмурившись, разглядывал окровавленные руки и наспех расчёсанные волосы.
— Генри… — прошептала я одними губами, роняя слёзы на юбку.
Взгляд Генри оставался суровым и беспристрастным. Паладин поднял руку, набрав в неё огня. Я вздрогнула и затаила дыхание.
Генри молниеносно развернулся к Первому магистру:
— Ристус! — громогласно выкрикнул он.
Грозный голос паладина эхом отозвался в высоких каменных сводах.
— Ты — единственный, кроме меня, кто знал об огне Беатрис! Ты знаешь, что она — не зачарованная!
Глаза Первого магистра вспыхнули голубыми огнями, а на кончиках пальцев заиграли молнии. Маги в зале загудели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тишина! — оборвал Ристус, сложив пальцы в знак, навесивший вокруг него магический защитный купол.
— Здесь собрались маги всей Ниртании! — произнёс Генри. — Здесь пройдёт Праведный Суд! Но судить мы будем тебя, Тёмный Лорд! Я догадался, кто ты, Ристус!
— Не верьте, братья! Он — её муж, она околдовала его! — выкрикнул магистр, сжимая побелевшими костяшками ручки кресла. — Не верьте ему!
— Ты проверил меня на камне истины и проверил Беатрис! Между нами нет брака! И нет никаких других отношений! Я — справедливый судья!
Было очень больно услышать из уст Генри, что между нами ничего нет! Радость от его заступничества сменилась тревогой и разочарованием.
Из загудевшего ложа магов поднялся ещё один человек. Он скинул капюшон, и я узнала отца. Присутствие короля заставило толпу вновь стихнуть. Генри бросил взгляд на отца, и тот утвердительно кивнул.
— Снимай щит и иди сюда! — топнул ногой паладин, переведя взгляд на Ристуса. — Я ощупаю твоё хранилище, нет ли в нём крови невинных девиц! И все присутствующие будут свидетелями!
Первый магистр принялся неспешно подниматься с кресла, выразительно поскуливая от немощи. Не сводя взгляда с Генриха, он выпрямился. Молниеносным движением вскинул руку, сложил пальцы в заклинании и открыл портал.
Генрих ожидал этого, и его огненный шар в один миг разбил замерцавшее окно портала.
— Сбежать не выйдет! — выкрикнул король, тоже набрав огня в ладони. — Будет суд, как назначено кодексом Света!
— Иди ко мне, я сказал! — рявкнул Генри, сжигая Ристуса яростным взглядом.
— Ладно, паладин, — покачал головой магистр. — Четыреста лет мне удавалось скрываться под носом королей! Питаться кровью их дочерей! Я убил твоего отца Адеваля, Генри, когда он стал догадываться… И жену твою я был рад высасывать, она такая нежная и сочная! И не зверей так — не поможет! Да, ты прав! Я служу Великому богу, который однажды поглотит весь ваш Свет! Во им Салаира!
Ристус вскинул руку и метнул молнии в Генри и отца. Оба они с грохотом отлетели к каменной стене. За яркой вспышкой я не успела увидеть, выставил ли кто-нибудь из них щит! Сердце забилось от страха. Так страшно мне никогда не было! Разряд молнии, попавшей в тело, совершенно смертелен!
Маги поднялись из лож. Зал наполнился ярким свечением, вспышками, грохотом и гулом.
Я заскулила и зажмурилась, но сияние, пробившееся сквозь веки, и неистовый оглушающий крик заставили вновь открыть глаза.
Мой паладин уже поднялся на ноги и мощной струёй пламени жарил Тёмного Лорда.
— Сдохни! Сдохни! — твердил Генри с ожесточённой гримасой на лице.
Ристус, объятый огнём, верещал так, что дрожали своды. Лорд плавился в огне, словно свеча, а потом вдруг вспыхнул, как сухая ветка. Пламя взвилось до потолка и стихло.
— Теперь всё… — Генри упал на колени от усталости и тяжело выдохнул. Волосы его взмокли, кожа блестела в отсветах ламп и догорающего пламени.
К паладину подошёл отец, потирая окровавленную голову, и указал на меня.
— Беатрис всё ещё ждёт приговора перед лицом Света, — сказал он. — Сегодня ты судья.
Генри выпрямился и поправил рясу. Маги окружили его.
— Принцесса Беатрис признаётся первородным магом. Именем Арноса освободите от кандалов!
Генри стоял, не шевелясь, посреди зала. Не подходил. Глядел на меня со снисхождением и даже с печалью. И я не могла понять почему он так холоден и неприветлив, ведь всё закончилось!
Сердится за мой выбор?
— И что, никакой проверки?! — выкрикнула я, когда страж расстегнул магические кандалы и снял цепи с ног.
Я хотела бросить Генри на шею и целовать его лицо, губы, руки. Хотела признаться в то, что магом мне быть ещё от силы месяцев восемь. Но он глядел на меня так холодно и сурово, будто чужой, и я не решилась.
