— В чём у всех проблема с Янисом?
— С кем?
Раздался вздох:
— С Обом.
— Ух ты, первый раз слышу его имя.
— Я вопрос задала.
Он старался подобрать вежливые слова, но плюнул на это дело и ответил:
— Он мудак.
— Ему в детстве было нелегко.
— Ты это говоришь сироте?
— Да. Извини. Но Янису постоянно доставалось. Ты знаешь, как он выглядит?
— Рассказывали.
— Кто?
— Это важно?
— Нет. В общем, из-за его вида над ним всегда издевались.
— Каким боком это относится ко мне или к любому другому сотруднику?
— Никаким. Я просто пытаюсь объяснить.
— Слушай, это конечно здорово, что ты его защищаешь, но не стоит. Что бы ты ни говорила, он не изменит поведения. Соответственно, не изменится и отношение к нему.
Раздался тяжелый вздох:
— Понимаю.
— Кстати, ты сейчас где?
— Обхожу вторую точку.
— Ничего подозрительного?
— Только пара бездомных да придурок какой-то.
— Что за придурок?
— Да про Бога что-то спрашивал.
— Иеговист, что ли?
— Не знаю, я…
Из наушника донёсся рык, прервавшийся вскрик и глухой удар. Максим замер:
— Ассоль? Ассоль?!
В ответ послышалось взрыкивание, треск материи и хлюпанье, словно кто-то отрывает кусок сырого мяса. Закрыв глаза и вспомнив точку, которую проверяет девушка, он побежал. Плохо ориентируясь в городе, он забежал в глухой несквозной двор. Выбежал на улицу, обогнул дом и помчался дальше. Из наушника больше не доносилось ни звука.
Проскочив арку нужного входа, Максим открутил крышку фляги, потянулся к трофею и достал пистолет. С напряжёнными до предела нервами он всматривался в темноту, готовый действовать.
Под присмотром испуганных окон он медленно обходил замерший двор. Если жители что-нибудь и слышали, то не подали виду. Их можно понять, здесь физически ощущался разлитый вокруг страх. Упомянутые бомжи пропали, видимо, сбежали, когда всё началось. Проходя вдоль стены дома, он чувствовал, как усиливается едкий запах мокрой собачьей шерсти. Ещё несколько шагов, и из темноты на асфальте проступило тело.
Ещё не до конца веря в случившееся, он вертел головой в поисках опасности и медленно подходил к девушке. Окружающий мрак не позволял определить, насколько всё плохо. Он вновь огляделся. Ни движения, ни звуков. Лишь где-то вдали слышался шум машин, едущих по улицам спящего города.
Освободившись от трофея, он достал телефон и, включив фонарь, осветил девушку. И замер. Залитое кровью поломанное тело с вырванными кусками мяса лежало на земле. Тёмная лужа медленно расползалась по асфальту под лежащей девушкой. В плече зияла дыра с вырванными кожей, мышцами и костями. Обглоданная грудная клетка и развороченный живот, в котором виднелись исходящие паром внутренности. Несколько укусов на ногах, то ли в спешке, то ли для пробы. Левая рука просто отсутствовала.
Он с ужасом смотрел на изуродованную Ассоль. Секунда. Две. Пришло осознание случившегося, и он развернулся, изрыгая ужин. Вытерев рот, бросил очередной взгляд на девушку, тут же отвернулся и выключил свет на телефоне. В темноте подкралась мысль, что это просто обман зрения, и всё не так ужасно. Посмотрев на силуэт тела, он тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Максим достал телефон и замер. Кому звонить? Кто может помочь? Хоть что-то сделать? Он здесь видел лишь пару людей, и те сейчас бесполезны. Только один человек подойдёт. Но звонить ему… Вздохнув и сплюнув наполнившую рот горечь, он набрал номер.
— Да?
— Азод, я… — он посмотрел на тело. — Тут… Я не знаю…
Собеседник насторожился:
— Что случилось?
— Ассоль, она… Её…
— Говори.
— Её убили.
После минутного молчания ему ответил холодный голос:
— Ещё куда звонил?
— Нет, я…
— Где ты?
Он назвал адрес.
— Оставайся на месте, сейчас приедут местные полицейские. До моего прибытия никаких действий.
— По…
Он удивлённо посмотрел на ответившую гудками трубку. Взгляд постоянно натыкался на Ассоль. Сглотнув вновь подступившую горечь, отошёл, позволяя темноте скрыть тело. Он не мог смотреть на человека, с которым говорил несколько минут назад. И который теперь лежит здесь.
Мысли постоянно возвращались к мёртвой, и в попытках их отогнать он не заметил, как во дворе появились одетые в форму люди. Заплясали лучи фонарей, выхватывая окровавленное тело. Он зажмурился от ударившего по глазам света. С рукой на открытой кобуре к нему подошёл один из полицейских:
— Филин?
— Да.
Кивнув, он оставил Максима одного и направился к телу. Суетились люди, прибывали новые. Вокруг тела образовалось столпотворение, нервное мельтешение полицейской формы и гражданской одежды. Убийство сотрудника Интерпола взбудоражило местные власти. Появились криминалисты, среди которых мелькнул Яков. Он не подошёл, но встретившись взглядом с Максимом, кивнул.
Сменялись полицейские, ненавязчиво пытающиеся допрашивать. Без намёка на давление. Знали, что едут представители Интерпола, которые зададут вопросы. Но и они хотели обезопаситься. Или урвать кусок славы, когда дело раскроют.
Во дворе появились медики и засуетились вокруг Ассоль. К ним присоединился Яков, и Максим подошёл к нему:
— Можно тебя?
— Эээ… — эксперт бросил взгляд на собеседника, дождался кивка от руководителя группы и указал в сторону. — Давай.
Отойдя от людей, Яков спросил:
— Что?
— Ты как здесь оказался?
— Азод позвонил, сказал осмотреть здесь всё.
— Ничего не нашёл?
— Пучок шерсти.
— Где?
— В руке, — махнул в сторону девушки Яков.
Максим посмотрел на тело:
— Не вижу.
— В другой руке.
Сглотнув, парень сказал:
— У меня есть просьба.
— Ну, давай.
— Мне нужен этот клочок.
— Зачем?
— Нужен.
— Блядь, ты представляешь, о чём просишь? Это улика. Пусть и херовая. Да меня твои же выебут.
— Не выебут, — поморщился Максим. — Скажешь, мне отдал.
— Нет.
— А если не можешь отдать всё, хватит волоса.
— Да зачем, блядь?
