Когда министром иностранных дел стал Ратенау, одна из правых газет негодовала по поводу того, что «отстаивать интересы Германии на мировой арене поручено еврею, назначение которого является абсолютно неслыханной провокацией».
Утром 24 июня 1922 г., когда Ратенау ехал на работу в открытом лимузине, его нагнала машина с тремя террористами. Один из них бросил в машину гранату, а другой несколько раз выстрелил в министра. Ратенау скончался через несколько часов.
Убийство Ратенау потрясло страну. Во всех крупных городах прошли массовые демонстрации с требованием активной борьбы против террора. В рейхстаге сообщение об убийстве Ратенау вызвало беспорядки, и Карл Гельферих, который выступил накануне с огненной речью против «преступного правительства» и его внешней политики, поспешил укрыться в безопасном месте. 25 июня канцлер Вирт, потерявший в лице Ратенау не только министра, но и своего друга, произнес в рейхстаге знаменитую, однако политически необдуманную (поскольку она обостряла ситуацию) речь, которая заканчивалась получившими широкий резонанс словами: «Каждый час демократия! Но не та демократия, которая бьет кулаком по столу и говорит: Мы стоим у власти! — нет, но та демократия, которая терпеливо ищет свободу в любой ситуации! В этом смысле каждый должен проявить активность, чтобы, наконец, уничтожить в Германии эту отравленную атмосферу убийств и вражды! Вот стоит враг, который капает яд в раны народа. Вот стоит враг — и в том нет никакого сомнения — этот враг стоит справа!» 18 июля после долгих и ожесточенных дебатов рейхстаг принял закон о защите республики, который вводил смертную казнь за политические убийства. С большим трудом Вирту удалось уговорить фракцию ННП поддержать этот закон.
Угроза республике повлекла за собой сближение социал-демократов и независимых социал-демократов, которое в сентябре 1922 г. привело к объединению обеих партий. Вследствие этого правительство Вирта теперь могло опереться на большинство в рейхстаге: из 459 мест 289 приходилось на коалицию (ввиду бедственного положения государства ее поддержала и не вошедшая в кабинет партия Штреземана). В июле правительство Вирта сообщило союзникам о своей неплатежеспособности, частично вызванной непредвиденным падением марки вследствие убийства Ратенау. Канцлер пытался спасти положение, предложив создать широкую коалицию из всех крупных партий, но его план провалился из-за нежелания социал-демократов, которым Вирт изрядно надоел, и Народной партии сотрудничать между собой. В этой атмосфере вражды и взаимных обвинений Вирт 14 ноября 1922 г. подал в отставку.
После отставки
Вирт потерпел поражение, когда его «политика выполнения» обнаружила свою несостоятельность из-за жесткой позиции союзников, требовавших от разоренной Германии отдать то, чего она отдать не могла.
Стоявший на левом фланге партии Центра Вирт постоянно вступал в конфликты с правыми политиками собственной партии, которые не раз подчеркивали, что располагают и другими кандидатами на пост канцлера, имея в виду кёльнского бургомистра Аденауэра и министра финансов Гермеса. Только доверие СДПГ привело «красного Вирта» на пост канцлера.
Популярность Вирту принесли его захватывающие речи и страстные комментарии к злободневным политическим вопросам. Во время своего канцлерства он разъяснял общественности и рейхстагу свои политические решения в многочисленных речах. Такая практика, в которой он достиг виртуозности, соответствовала его пониманию демократии.
Вирта не могло удовлетворить положение рядового депутата рейхстага. Он постоянно выступал в печати на самые актуальные темы. Вследствие растущей правой ориентации его партии он все чаще оказывался в конфликте с ее большинством и в августе 1925 г. даже объявил о выходе из фракции рейхстага, вне которой оставался почти год. В августе 1926 г. Вирт создал республиканский союз с журналом «Германская республика» с целью собрать воедино все демократические силы веймарской коалиции. Но вокруг него было немного сторонников.
В 1927–1928 гг. почти вся партия Вирта рассорилась с ним, после того как он, следуя своим убеждениям, выступил против закона о школе, предложенного его коллегой по партии канцлером Марксом. Тому, что социал-демократ Герман Мюллер в 1929 г. пригласил его на пост министра по делам оккупированных территорий, а политик Центра Генрих Брюнинг назначил его министром внутренних дел в своем первом кабинете, Вирт был обязан преимущественно своим связям с СДПГ.
В марте 1933 г. он решительно протестовал против решения большинства фракции рейхстага, давшей согласие на принятие закона о предоставлении чрезвычайных полномочий кабинету Гитлера. По словам Брюнинга, «он подчинился решению фракции со слезами на глазах». Через несколько дней Вирт покинул Германию и уехал в Вену. Беспокойно и бесцельно объезжал он Европу, в то время как новые властители при конфискации его квартиры и архива убедились, каким опасным мог быть для них этот незаурядный политик.
В то же время Вирт какое-то время малодушно пытался договориться с режимом Гитлера через немецкие дипломатические представительства. Ранняя эмиграция привела его к изоляции, когда он поселился наконец в Люцерне. Однако при поддержке писателя и бывшего политика Центра Якоба Киндт-Кифера другие бывшие члены Центра начали собираться вокруг него, чтобы обсуждать будущее преобразование Германии.
В 1945 г. Вирт объединился с социал-демократической группировкой вокруг бывшего прусского премьер-министра Отто Брауна и основал «Демократическую Германию» — организацию эмигрантов, целью которой было преобразование Германии после устранения нацистского режима. При этом его организация решительно отмежевалась от просоветской «Свободной Германии».
Надежды Вирта на то, что победители призовут его на высокий государственный пост, например баденского премьер-министра, оказались глубокой иллюзией. В 1948 г. он, разочарованный, возвратился во Фрейбург.
Рассчитывая возродить основы своей политики в стиле Рапалло в противовес политике западной интеграции своего прежнего противника Аденауэра, Вирт создавал недолговечные политические организации и навлек на себя из-за своих восточных контактов подозрение в содействии советской политике в отношении Германии. В 1955 г. он получил Сталинскую премию. Через несколько месяцев, 3 января 1956 г., Вирт умер в своем родном городе Фрейбурге.
Литература
Becker J. Joseph Wirth und die Krise des Zentrums während des IV Kabinetts Marx (1927–1928) // Zeitschrift für die Geschichte des Oberrheins. 1961. Bd 109. Knapp T.A. Joseph Wirth // Morsey R. (Hrsg.). Zeitgeschichte in Lebensbildern. Mainz, 1973.
Laubach E. Die Politik der Kabinette Wirth 1921/22. Lübeck, 1968.
Schulze Bidlingmaier /. (Bearb.). Die Kabinette Wirth I und II // Akten der Reichskanzlei. Boppard a. Rh., 1973.
Внепартийный администратор
ВИЛЬГЕЛЬМ КУНО
(1876–1933)
Путь к власти
Впервые в истории Веймарской республики 22 ноября 1922 г. был сформирован кабинет во главе с беспартийным рейхсканцлером. Современники называли его «деловым министерством» или «внепартийным кабинетом». Новым канцлером стал Вильгельм Куно, который являлся личным выбором Фридриха Эберта. Назначение беспартийного канцлера удивило всех, тем более что Куно был совершенно вне политики. Известность он имел только как один из экспертов по торговым и экономических вопросам и привлекался министерством иностранных дел к мирным переговорам и прочим международным конференциям.
Вильгельм Куно происходил из католической чиновничьей семьи. Его отец был тайным советником. Куно родился 2 июля 1876 г. в тюрингском городе Зуль. Он получал образование (изучал юридические науки) в университетах Гейдельберга, Бреслау и Берлина и завершил обучение в 1901 г., став доктором юридических наук. Затем Куно был стажером в земельном суде Лейпцига, прежде чем в 1907 г. приехал в Берлин и стал асессором в имперском казначействе. В рамках этой деятельности он готовил главным образом законопроекты для представления в рейхстаг. В 1910 г. Куно получил чин тайного правительственного советника.
Первая мировая война оказалась важной вехой для его последующей карьеры. Куно был назначен руководителем имперского зернового ведомства, а в 1916 г. ему поручили организацию военного ведомства питания. Во время этой деятельности он завязал тесные контакты с представителями немецкого морского судоходства. В ноябре 1917 г. Альберт Баллин, генеральный директор пароходного общества «Гамбург — Америка» (ГАПАГ), включил его в правление компании в Гамбурге. Бывший государственный служащий Куно произвел отличное впечатление на своего нового работодателя организационными способностями и в конце 1918 г. после самоубийства Баллина стал его преемником.
Молодой генеральный директор ГАПАГа, который был связан через семью своей жены с ганзейским Гамбургом, оказался перед сложной задачей сохранения компании вообще. ГАПАГ, одна из самых крупных судоходных немецких компаний, был больно затронут статьей Версальского договора о конфискации большинства судов немецкого торгового флота. Когда Куно, который как консультант правительства принимал участие в мирных переговорах, узнал, что державы-победительницы отказались от мира по соглашению, он заявил о своей отставке. Для него как представителя морского судоходства этот шаг, наверное, был понятен. Уже здесь проявилась принципиальная установка Куно, определявшая его политическое поведение во время пребывания на посту канцлера. Куно верил в примат экономики над политикой. Поэтому его уход можно считать выражением глубокого убеждения в том, что требования союзников служили только краткосрочным политическим интересам, значительно уменьшая шансы на выполнение Германией продиктованных ей условий. Торговый флот был важнейшей предпосылкой для процветания немецкого экспорта, без которого, по его мнению, будет невозможно выплатить требуемые репарации.
