Стало интересно. Повел девчат в большой дом, где показал им свои запасы лекарственных трав. Подорожник, мать-и-мачеху, полынь и ромашку. Не ту, с лепестками, а другую — шариками, которую указала Лариска — её дают маленьким деткам от расстройства живота.
Ул Бы нет.
Тогда достал травы, привезённые «бродягами». От зубной боли — не Ул Бы, а от простуды — как раз эта самая Ул Бы и есть.
Возникло подозрение, что к ним занесло древнюю травницу. Или ученицу, что тоже неплохо. Предложил девушке туесок с травой, та взяла щепотку, положила в рот и стала неторопливо мусолить его, видимо размачивая слюной и рассасывая.
Точно — посуда этого мира — пригоршня. Ничего, кроме собственного рта для приготовления лечебного снадобья просто нет. Зато явно имеются некоторые знания о целебных растениях. Как же их выудить, эти сведения? Как использовать? Тем более — зима на носу. Вот-вот ляжет снег. Да и палый лист многие травы уже укрыл. И пожухли они в большинстве своём. А знания о них обязательно нужно получить — ведь аптек тут ещё много веков не будет.
Устраиваясь рядом с Веником, Ленка немного повозилась, потом придвинулась и зашептала:
— Вень! Мы тут с девочками посоветовались и решили, что промышленность и сельское хозяйство можно развивать неторопливо и постепенно. А вот на медицине нужно хорошенько сосредоточиться — она-то у нас вообще на полном нуле. Как ты думаешь, если навалиться, как в прошлом году с железом — справимся?
— Не надо, как с железом. Ты сначала покатай эту Мэг по местам, где хоть какая-то трава ещё сохранилась — пусть посмотрит, расскажет что от чего помогает. А ты записывай и запоминай. Ну а потом уж сообразим, куда нам науку развивать. Ты тоже поняла, что она разбирается в растениях?
— Все всё поняли — не глупее тебя. Слышишь, что-нибудь?
Веник прислушался — на спальной половине дома стояла глубокая абсолютная тишина, даже не сопел никто.
— Нет, не слышу.
— Все, затаив дыхание пытаются уловить, о чем шепчется господин со своей любимой женой. То есть, думают, будто ты ко мне клинья подбиваешь. Поэтому я тебя тресну, вроде как не поддаюсь на уговоры и сопротивляюсь. Ты только не сердись, это не по настоящему, а понарошке. Но будет больно.
— Может не на-А!
Глава 25
Вот и снова зима
Вывоз новенькой «в поле» произошёл уже на другой день. Закутанную в меха в сопровождении свиты из Ленки, Пуночки и Галки — лучших переводчиц, её доставили на увядающую луговину противоположного берега и стали заниматься сбором гербария с составлением краткого описания образцов. Но продлились подобные ежедневные вылазки недолго — ноябрь принёс зиму. Да не мягкую, малоснежную, как в прошлом году, а сразу навалил снегу и ударил морозами.
Последнюю лодку с выплавленными лепёшками из Рудного непогода захватила в пути. Наташка, что гнала эту лёгкую байдарку, не стала прорываться сквозь метель, а высадилась у южного брода, переночевала в землянке — благо запас дров там имелся — и дошла на наскоро сделанных снегоступах прямо по тропе, а потом вдоль реки, то есть, не теряя надёжных ориентиров.
Рудное осталось отрезанным, но за его судьбу не беспокоились — топлива и припасов там достаточно, да и дом поставлен добротный. Веник перестал выпускать людей из селения, а само его наскоро огородили забором в две жерди на кольях, чтобы никто не ушёл случайно, потеряв ориентацию в снежной круговерти. Для ребят начались одни сплошные тихие игры и работы в мастерских. Девочки много пряли, но шить было особо не из чего — провести загонную охоту нынче не успели. Охотники тоже никуда не высовывались — дичи поблизости всё равно нет, а забираться далеко опасно.
Из остатков былой роскоши — обрезков выделанных шкур — собирали ушанки, малахаи, дедморозовки, боярки, лётчицкие шлемы — головные уборы на любой лад. Рукавички шили и даже носки. Кузница встала из-за нехватки угля, хотя на него и перевели немного запасённых дров. В этот период Светка с Пуночкой, продолжавшие прокаливать в «чайнике с нижним носиком» всё подряд, набили его порезанными на куски брикетами торфа и получили, после выдержки над огнём, какое-то количество угля.
Их озадачило то, что из носика ничего не накапало, поэтому они повторили эксперимент несколько раз. Результат не изменился, зато полученного продукта — угля — Сане хватило на то, чтобы разжечь горн и выковать несколько толстых игл.
Торфа в посёлке немного было. Его привезли из Рудного и пытались жечь в отопительных печах, но из-за сильного неприятного запаха предпочли с ним не связываться — как бы не потравиться. Теперь же весь оставшийся запас перевели на уголь, прокалив в большом горшке под плотной крышкой. То есть всю вонь выпустили заранее на открытом воздухе, а кузницу на пару-тройку дней обеспечили топливом. Правда, золы получалось многовато, но это не столь большой недостаток там, где в ходу щёлок.
Мыла варили немного, причем — пастообразного. Всё-таки жир уходил преимущественно на кулинарные надобности. И ещё Наташка — признанная красуня — смешивала его то с ягодами, то с тёртыми корешками, пытаясь получать косметические средства. Понятно, что ей в столь ценном сырье отказа не было.
Ну а мыло шло на умывание для девочек и ещё тем, кто брился.
Разумеется, трудоустроить сразу много людей на ограниченной территории оказалось непросто. Венику. Любаша же разошлась вовсю — благоустроительные работы вылились сначала в тёплую умывальню, а потом в укрепление стен мастерских и сараев. Навязали циновок из камыша, перерубили все дрова, свезенные кругляшами, накололи и остругали тучу досок, натесали брусьев, связали каркасы десятка новых байдарок и приготовили для них вёсла. Горы туесов, сплетённые из лыка рогожные кули-мешки, берестяные заплечные короба — всё, от чего Шеф так долго удерживал людей, заставляя вершить свои великие планы — было реализовано.
* * *
Саня работал над изготовлением токарного станка. Собственно, начал он с того, что откованный для будущего валка цилиндр с ямочками на торцах зажал между двумя встречно направленными конусами так, чтобы тот был способен вращаться. И вращал его рукой, подставляя к боку шершавый камушек — обломок гранита. Время и терпение принесли нужный результат — тело вращения получилось.
Точно также обработал и второй валок — диаметры их отличались совсем немного чисто в силу невольно допущенных неточностей. А вот дальше дело застопорилось — требовалось обточить концы, чтобы получились оси. Вернее, потребовалось, потому что вставленные в углубления на торцах концы конусов не выдерживали нагрузки при прокатке. К тому же протаскивание раскалённой железяки в узкую щель было делом настолько затруднительным, что сразу же захотелось крутить хотя бы один из валков рукояткой.
Простое, с виду, дело превратилось в работу на всю зиму. Особенно сложно было обеспечить зажатие детали снаружи для её точной фиксации. Вспоминали «губки», которые держат свёрла в дрелях, но повторить эту незамысловатую конструкцию в металле, не могли.
Многие ребята с энтузиазмом взялись за решение проблем металлообработки. Получалось у всех по-разному. Веник окопался в углу лодочного сарая и принялся за доводку до ума собственной мысли. Он сразу решил зажимать деталь сжатием вдоль оси. С одной стороны давил клином, а с другой крутил ручкой, вроде мясорубочной, через вал, просунутый через отверстие в деревянной раме, собранной из крепких брусьев на деревянных шкантах.
Сразу же столкнулся с проблемой упорных подшипников. Тех, через которые проходило зажимающее усилие. Как сделать для них шарики, не придумал, а с роликами возникла проблема — их дальний от оси конец нужно было делать толще, чем ближний. Но при этом действующие на них поверхности получались коническими — пришлось поломать голову над расчётами, пока подобрал угол, потому что путь проб и ошибок на этом этапе обещал много нудной работы с перебором размеров. Хоть и сооружал он свою конструкцию из дерева, но дурной работы ему не надо.
Первый образец заработал достаточно быстро, тем более что радиальные подшипники с цилиндрическими роликами получились проще. Одна беда — при работе, по мере того, как они срабатывались, возрастали биения. А на деревянных деталях это происходило быстро. Но эти ролики и делать было легко из толстых прутьев при помощи всё того же «калибратора». Поэтому, путём частых замен станок удавалось постоянно поддерживать в рабочем состоянии.
Что на нём делали? Так этот же самый станок, заменяя в нём деталь за деталью — вместо грубо вырезанных, ставили всё более и более точно изготовленные. От трёх до четырёх раз. Первым же реальным «произведением» стало усовершенствование гончарного круга для Галочки — теперь он шёл мягко и практически не давал биений — Веник «сточил» их на своём станке.
