Пока «мальчики» трудились в раскопе, наполняя тачки, Ленка сварганила ужин — вода и дрова были с собой. А вот палатки не взяли, переночевали, сбившись в кучу на подстилке из травы.
Обратная дорога с тяжелыми тачками была не то, что давеча. Колёса продавливали землю, и сопротивление качению резко возрастало.
— Легче нести, — возмутился Кып после нескольких сотен шагов.
Веник молча выгрузил половину мешков — пошло легче. Подумал, и убавил треть оставшегося: — три раза сходим, объяснил он. — Нечего пупы надрывать.
— Есть, Шеф, — выразила согласие Ленка.
На три ходки потратили шесть дней.
Веник снова пытался оценить расстояние, на этот раз по суше от хижины до соляной копи. Считается, что на равнине до горизонта четыре километра. Восемь промежутков между кольями с флажками, да еще пара — от хижины и от корявого столба. Получается сорок — десять раз по четыре. По классике — два дня пути, а они с пустыми тачками проходили эту дистанцию с хорошим запасом светлого времени. Правда, с полными, пусть и на треть, тачками каждый раз еле доползали. И в последней ходке Кыпа снова пришлось везти — опять у мужика ноги сдали. А он тяжелый — тащить пришлось втроём, потому что колесо опять «резало» грунт. Хорошо хоть тропу немного утоптали, да и подсохла она.
— Колёса нужно сделать шире, — пришёл к выводу Толян.
— Приезжать надо позже, — добавила Ленка, — когда в степи суше.
— Пока лодки не загрузили, смотаемся на другой берег, — решил Шеф. — Там какие-то кручи. Ты бывал за рекой, Кып?
— Нет. Мы всегда оставались по эту сторону. Тут много небольших речек, где удобно подкарауливать сайгаков, как назвал их Босс. А позже, когда степь просыхает, становится очень жарко. Речки мелеют, вода в них делается грязная. Озёра совсем пропадают. Через месяц. Сайгаки уходят.
Действительно, сейчас в конце весны в этих местах оживлённо. В траве снуют грызуны, видимо, суслики. Вдали виднеются группы жвачных, пара волков пробегала. Птицы незнакомых видов, орёл в вышине. И жара не донимает, хотя уже тепло.
* * *
На правом берегу в подмытых водой обрывах взяли образец глины. Поднялись на прибрежный холм — такая же степь вокруг, просто не ровная, как стол, а с рельефом — возвышенности и овраги, пологие склоны, покрытые травой. Зверья много, есть и крупные — наверно зубры. Видели мамонтов — они драли траву в тех местах, где она повыше и погуще. Отличная панорама открывалась на равнину противоположного берега — там тоже много крупных копытных. Ничего похожего на выходы камня не приметили. Словом, просто посмотрели, да и всё.
При переправе в обе стороны ребят здорово снесло течением, хотя гребли они вдвоём с Ленкой на одной лодке и наваливались от всей души — потом пришлось выгребать у самого берега, поднимаясь вверх по течению до нужного места. Хижина с воды была прекрасно видна — отличный ориентир, не промахнёшься.
Поскольку шли прямо под берегом, заметили оживление и в зарослях у воды — семейство кабанов рылось в траве. При виде людей убежали.
Кып весь день пролежал, задрав ноги повыше, как велел ему «доктор Пунцов», а Толян сначала рыбачил, а потом сооружал импровизированную коптильню, выкопав в откосе пещерку с загибом вверх. Сразу и не сообразишь, горячее было копчение, или холодное, но очень вкусно.
А ещё Толян засолил полный котёл чёрной икры. То есть, горшок, конечно. Жаль, что второго с собой не захватили — то, что не вошло, тут же съели прямо ложками.
— Ты раньше пробовал хоть что-нибудь подобное? — спросил Веник у Кыпа.
— Нет. Копьём ни разу такую рыбу не бил. И никто не бил. Не видели их около берега, — ответил охотник, веточкой отгоняя мух от вялящихся балыков.
— А они просолились? — спросила Ленка.
— Не знаю, — развёл руками Толян. — Я тонко порезал и погрузил их в тёплый рассол, а когда он остыл, то достал, потому что нужно было икру туда складывать. Мало мы посуды с собой взяли.
— Знаешь, Толик, а на север я тебя с собой не возьму, — рассудил Шеф. — Обратно сюда отправлю — заготавливать икру. Выберешь себе кого надо в помощники, и пригоните полную лодку горшков. Жильё-то тут есть.
— Пусть Мэг возьмёт, — сообразил Кып. — Она тут нужных трав насобирает.
* * *
Обратная дорога заняла месяц. Не перегруженные лодки шли хорошо, но встречное течение заставляло жаться к самому берегу, хотя и там оно не пропадало совсем. Были и места, где войти в тихие воды не удавалось — упавшие деревья, повороты, мысы. Однако, если принять верной оценку расстояния, сделанную по дороге «туда», то вёрст по пятьдесят в день они проходили. Икра по дороге не протухла, а балыки не испортились. Но на сорок с лишним человек того угощения оказалось буквально на один зуб. Смели в один присест.
Половину мешков с солью из лодок извлекли — она тут тоже нужна, потому что старая подходит к концу. Вместо них прибавили несколько корзин с разнообразной посудой и чем-то позвякивающим, да и съестных припасов взяли много. Оставив дома Толика, собирающегося на большую рыбалку, взяли Лёху, да и побежали, на этот раз в другую сторону. Пока собирались, заметили новую стройку — к саманному дому приделывали флигель, тянущийся от хозяйственной зоны в сторону кузницы. Не столь большой — около шести метров в ширину и около двадцати в длину. Понятно — Саня, как всегда, сконцентрировался на удобствах.
Снова вниз по течению, да налегая на вёсла, за девять дней прошли зону лесов — река текла почти точно вдоль меридиана. На этот раз — на север. По ней и плыли, по нескольку раз в день выходя на берег и осматриваясь. Действительно степь, только травы тут другие. Видели вдали шерстистых носорогов и нужных оленей тоже примечали, но Кып всякий раз звал дальше. Вскоре вошли в правый приток и поднимались по нему два дня, пока не оказались в озере. С воды открылась панорама на небольшое стойбище — состояло оно из пяти чумов — пирамидальной формы построек из шкур, покрывающих каркасы из жердей.
— Летняя стоянка, — объяснил Кып. — Рыбка лови, солнце суши.
— Ты знаком со здешними жителями?
— Каждый год они это время здесь. Потом им большая рыба ловить. Мы приходили — они уходили. Виделись.
На берегу лежало несколько перевёрнутых кверху днищами лодок.
Встречать гостей вывалила целая толпа завёрнутых в некроеные шкуры «дикарей». Они приветливо улыбались, распространяя вокруг себя неприятный запах прогорклого жира. У мужского костра отведали печёной рыбы — очень вкусно. А потом Кып стал делать подарки — подростков отправили к лодкам принести мешки с солью, дорожные корзины с тщательно по отсекам сложенными горшками, чашами и блюдами — прям настоящие несессеры. Десяток стальных ножиков с ореховыми рукоятками, три небольших топорика типа «Томагавк» и два наконечника для каких-то чудовищных копий.
Разговор местных был понятен, слова удовольствия от подарков звучали вежливо, но хозяева немного напряглись, даже запереглядывались тревожно. За такие богатства они ждали какой-то просто невыполнимой просьбы. Даже не стали разбирать подношение, или отдавать женщинам утварь и соль — сложили всё тут же. Вдруг придётся возвращать?
— Что привело вас сюда столь рано? — этот вопрос прозвучал из уст вождя.
— Могут ли люди Мохнатой Рыбы помочь нам поймать живых Кар? — Кып не стал юлить, а сказал прямо.
— Могут, — уверенно заявили все мужчины разом — им явно сделалось легче. — Погостите у нас, и мы приведём пойманных Кар. Вам лучше самцов или самок?
— И тех, и других, — ответил Веник. — Ему тоже полегчало. Уж очень многих трудов стоило бы поймать этих быстроногих созданий. Строить загородки, загонять — да целая большая работа на много дней.
— Зачем вам это нужно? — полюбопытствовал один из молодых охотников.
— Уведём их к себе в леса, и заставим таскать волокуши.
— Кар заболеют, если не будут, хотя бы иногда, есть ягель. У вас в лесу растёт такой мох?
Теперь уже встревожились Веник, Кып и Лёха — к подобному раскладу они оказались совершенно не готовы.
— Не надо ловить Кар, — отменил просьбу Шеф.
Не похоже, что это обрадовало хозяев. Такое впечатление, что ловить диких северных оленей для них просто замечательное развлечение, об отмене которого они искренне сожалеют.
* * *
— Облом, — вздохнул Шеф, когда ребята укладывались на ночлег в палатке — солнце только немного спряталось за горизонт, но темнота не наступила.
— Ничего ты не понимаешь, — хмыкнула Ленка. — У местных просто нереальное количество жира. Не рыбьего, заметь, а от какого-то плавающего зверя. Уж и не знаю, моржей они бьют, тюленей или ламантинов, но сам этот жир прекрасно горит в светильниках.
— Это им тут всё провоняло? — полюбопытствовал Лёшка.
— В общем-то, да. Но ведь Веник придумает, как его от этого запаха отчистить. И ещё в стойбище много оленьих шкур. Не выскобленных — их только присолили. Тёплые, зимние ещё. Отдадут, сколько увезём. Им лишняя тяжесть сейчас ни к чему — пойдут к морю. А соль требуется. Они даже спрашивали, придёт ли, как обычно, группа Аона, которая тоже приносила им соль.
