— Прости уйди, — произношу я, потирая виски. — Достаточно для одного дня.
— Я бы сказал, что нам всем достаточно. Ей нужно время для восстановления, но после того, как ей станет лучше, она, скорее всего, сразу уедет.
— Хорошо, — произношу я. — Ладно.
Когда Норман уходит, я тру лицо руками. Кейтлин не позволяет мне жить. Кейтлин с диким взглядом у окна. Нахмурившаяся Кейтлин из-за того, что пропустила восьмой шар в бильярде, и обнимающая меня за шею после разговора, в котором узнала, что она для меня не проститутка.
Она преследует меня, и это продолжается днями.
Я эгоистичен. Не могу смотреть, как она уезжает. Норман получил все указания. Во время восхода солнца в день её отъезда я уже нахожусь на пути в Нью-Роун.
Мои родители решили мою судьбу ещё до моего рождения. Когда они умерли, моя судьба была продана. Я приговорён к испытанию делать этот мир лучше и вершить правосудие. Покидая поместье, я понимаю, что уезжаю от того единственного, чего на самом деле хотел для себя.
ГЛАВА 42.
Кейтлин.
Норман даёт мне чемодан среднего размера, но мне нечего туда упаковать. Я приехала сюда без ничего, поэтому стою и смотрю на шкаф, забитый дорогими вещами, думая о том, что всё это не принадлежит мне.
Он находит меня на том же месте, где и покинул, поэтому просит оставить всё на месте и ведёт наверх по запрещённой лестнице. Я все ещё пытаюсь вырезать из своей памяти воспоминание о Кельвине в костюме Героя, но вновь стою у двери, и это плохо получается. Норман ждёт, пока я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему лицом. Набираюсь мужества и вхожу в комнату, которая оказывается ещё одним кабинетом. Не могу представить, что Кельвин выбирает коврик с потёртостями, который сейчас лежит под большим дубовым столом. Жёлтые лампы освещают коричневые кожаные кресла и края деревянных столов. Судя по корешкам, книги упорядочены по авторам. Смотрю на Нормана, слегка прищурив глаза, и замечаю телефон, стоящий в центре стола.
— Это лишь для экстренных случаев, — произносит Норман. — Он принимает только входящие звонки. Источники из города сообщают нам о неизбежной опасности. Они не знают всех особенностей. Хозяину Пэришу это нравится. Он даже требует этого, — произносит он с нерешительной улыбкой. — Вы знаете меня как дворецкого, но основная моя работа — отвечать на звонки, оценивать их важность и отправлять Героя на задание.
Тревожный звук звонка, заставляющий Нормана бежать через весь дом, теперь имеет больший смысл. Я иду к стенду, полностью заполненному газетными вырезками и фотографиями.
— Моя работа, — говорит Норман, стоя позади меня, и я могу услышать улыбку в его голосе. — Хозяин Пэриш презирает это. Здесь практически нечего показать, потому что он настаивает на максимальной маскировке, но для меня важно отслеживать наши успехи.
Я указываю пальцем на одну из статей:
— «Очередной ход Героя? Свидетели утверждают, что он перевернул машину, чтобы спасти пожилую пару».
— Он хороший человек, Кейтлин. И сделал много хорошего. Вы видите, что он любит город, и город любит его в ответ.
— Это сделали его родители? — спрашиваю я.
Норман вздыхает.
— Это сложно. Они делали это из лучших побуждений. И собирались дать ему ответы. Это были страсть к прогрессу, человечность и их единственный сын, который стал стимулом для усовершенствования формулы. Я не знаю, как много хозяин Пэриш рассказал вам, но Нью-Роун был лишь началом. Они хотели, чтобы у каждого города был свой Кельвин, — Норман качает головой. — Хотя он никогда никому не отдаст препарат. Потому что не воспринимает себя как героя.
— Хватит, — отвечаю я.
Чёрные слова статьи сливаются вместе. Я быстро сглатываю, потому что больше не являюсь той девочкой, какой была прежде, и не знаю мужчину, о котором говорит Норман.
— Здесь есть потайная дверь, — продолжает Норман.
Я поворачиваюсь, потому что он указывает на противоположную стену. Вглядываюсь, но даже с близкого расстояния ничего не вижу. Норман показывает, как с помощью постукивания можно открыть скрытую в стене панель. Он набирает код и сканирует большой палец, после чего вся стена поднимается вверх, открывая перед нами стальные двери. Это лифт, но важнее то, что это является доказательством существования секретного пути побега из дома.
— Внизу убежище… Героя, если вам интересно. Там находится его снаряжение, оружие, пульт управления системой безопасности. Оно полностью защищено, несмотря на то, что это никогда и не понадобилось. Его тело — лучшее оружие и ключ к выживанию, но инструменты ему также необходимы.
— Инструменты?
— Конечно. Мы никогда не знаем, с чем он может столкнуться. Дротики с транквилизатором, выдвижной строительный трос, капсулы с хлороформом. Это те вещи, которые он носит с собой на поясе.
— Хлороформ? Он использовал его, чтобы усыпить меня?
— Да. А после того, как вы прибыли в поместье, я вколол вам слабый транквилизатор.
— Что заставляет вас думать, что это в порядке вещей?
Он пожимает плечами:
— Подозреваю, что этот способ лучше того, который планировал картель.
Я скрещиваю руки:
— Зачем вы рассказываете мне всё это?
— Вас должно мучить любопытство. Теперь вы знаете секрет, поэтому я могу рассказать, не причинив вам вреда.
— Мне всё равно, что нужно Кельвину, чтобы оправдать своё психическое поведение. Всё это ложь. Мне интересно, что там внизу: я представляю тёмную и сырую комнату, наполненную принадлежностями из комиксов.
— Там нет Бэтмобиля или чего-нибудь в этом роде, — произносит Норман, и мои глаза расширяются. В свете последних событий я не совсем уверена, могут ли они прочитать мои мысли. — Машина стоит в гараже. Он водит высококлассный транспорт, но в ней нет ничего, чего не было бы в вашей машине, кроме пуленепробиваемых стёкол и нескольких улучшений для увеличения скорости и манёвренности. Как и у самого хозяина Пэриша, — бурчит он, посмеиваясь.
— Это смешно? — спрашиваю я. — Извините, я просто… В этой ситуации есть шутка, которую я не понимаю?
— О, дорогая, нет, — отвечает Норман, спеша ко мне. Он удивляет меня сильными объятьями. — Я не получаю от этого удовольствия. И хоть вы и не верите мне, то же самое касается и хозяина Пэриша. Он не монстр, каковым вы его считаете.
— Это означает лишь то, что вы знаете его гораздо хуже, чем предполагаете, — отвечаю я, превращаясь в камень в его руках. — Или так и есть, или ваше понятие монстра нужно обновить.
Он шмыгает носом над моим ухом и его грудь дёргается возле моей. Этот старик, который посвятил свою жизнь другим, собирается расплакаться, обнимая меня.
— Вы хорошая девушка, — его голос ломается в середине фразы. — Он всего лишь хочет уберечь вас. Поэтому и похитил. И именно поэтому отпускает.
— Он не отпускает меня, — произношу я, и моя изначальная злость возвращается. Вырываюсь из объятий Нормана и делаю шаг назад. — Он возвращает мне то, что отнял. То, что не принадлежало ему с самого начала, — лицо Нормана мрачнеет. — Какой следующий шаг? — спрашиваю я.
— Кейтлин…
Я крепко зажмуриваю глаза и сильно сжимаю руки в кулаки:
— План, Норман. Я не буду счастлива до тех пор, пока не получу свою свободу. Какой у вас план? Куда я еду?
— Присядьте, — произносит он на выходе и указывает на стул у стола. Норман садится рядом со мной и кладёт папку с бумагами себе на колени. — Ваш билет на самолёт, — продолжает он. — Нью-Роун больше не является вашим домом.
Я сглатываю. Голова невольно дрожит.
— Но я никогда не хотела жить ни в каком другом месте.
— Вам нужно уехать. Эти люди хотят с вашей помощью покончить со всем. Им нет никакого дела до вашей жизни, в отличие от хозяина Пэриша, — выглядываю в окно и киваю. — Вас ожидает довольно продолжительная поездка. Каждую ночь в течение всей следующей недели вы будете останавливаться в новом месте, чтобы сбить их со следа, — он колеблется. — В каждом новом пункте при приземлении вы будете получать билет в новое место. Я не могу сказать вам конечный пункт назначения. Скажу лишь, что вас будут там ждать.
— Все настолько серьёзно? Они последуют за мной из Нью-Роуна?
— Мы не уверены, но хозяин Пэриш настаивает на том, чтобы были приняты все меры. Ваша безопасность — его ответственность, по крайней мере, он в это верит.
— Это не так.
— В любом случае не говорите никому о ваших планах. Картер вкратце посвящён в ситуацию. Он отвезёт вас в аэропорт и убедится, что вы прошли на посадку. Он наш самый сильный и способный человек.
— Помимо Кельвина.
— Да, помимо Кельвина. Но его, к сожалению, сегодня нет.
— Конечно, — произношу я, — даже не претендую ни на одну минуту его времени.
Норман откашливается.
— Очень хорошо, — он поднимает голубую книжечку и передаёт его мне. — Ваш новый паспорт, — он отводит глаза и добавляет. — Вы уже не Кейтлин Форд.
