…Совершенно пустые, не обязывающие ни к чему вопросы. Такие обычно задают на светских раутах. Из вежливости, чтобы поддержать беседу… Широкие двери плавно раскрылись и девушка оказалась в его, как сказал человек раньше, покоях. С любопытством осмотрелась и от роскоши убранства перехватило дух. Между тем вождь отпустил ее руку и усадил в кресло возле… Дарка была поражена до глубины души — в выложенным настоящим камнем очаге бился самый натуральный огонь! Это сколько же такой очаг сжирает кислорода?! И зачем он тут? Но… Играющее языками натуральное пламя придает покоям уют и какую-то теплоту… Между тем красавица, которую человек, кстати, тоже вел под руку, только другую, исчезла в глубине апартаментов, чтобы спустя минуту вернуться с парящим чашками подносом. Антанариэль потянула носиком — как же ей хотелось еще раз попробовать того необыкновенного напитка, который ей так понравился в плену… И вот мечта вновь сбылась!
— Угощайся, Анта. Прошу.
Дарка протянула руку, сделал первый глоток — да. Это оно! Обоняние не подвело. Ее удовольствие, которое та и не думала скрывать, вызвало на лице человека легкую мимолетную усмешку. Он тоже сделал пару глотков, наблюдая за даркой полуопущенными к палубе глазами, потом поинтересовался:
— Каким судьбами в наши края, Анта? Когда мне сообщили, что ты на «Веселой» и у тебя затруднительная ситуация, то, честно говоря, я был удивлен. Нет-нет!
Поспешил он с пояснениями.
— Вовсе не тем, что ты решила обратиться ко мне. Тут нет ничего удивительного. В конце концов, расстались мы вроде бы друзьями…
Дарка вздохнула, внутренне ежась от того взгляда, каким ее наградила спутница человека при фразе «расстались друзьями». Из огромных синих глаз полыхнуло такой злобой, что Анатанариэль стало просто не по себе.
— Что? Проблемы у твоего рода? Или лично у тебя?
— Не знаю, как и сказать, вождь Пришедших Извне.
Его брови дрогнули, а голосе засквозило настоящее, неподдельное удивление:
— К чему такая официальность, Анта? В конце концов, мы с тобой даже делили одну постель и слишком хорошо знаем друг друга…
— Постель?! Вы спали вместе?!
Голос красавицы был… Словно у разъяренного кагра. Голубые озера полыхнули ледяным блеском, чуть сузились, рука скользнула к широкому поясу из настоящих драгоценных сапфиров в цвет глаз. Человек взмахнул рукой:
— Успокойся, милая. Во-первых, это было до того, как мы встретились. Во-вторых, мы делил постель без того, о чем ты вообразила. Спать вместе, на одной кровати, не значит заниматься любовью.
Лед в глазах девушки начал постепенно таять…
— Меня отправили с посольством. И от успеха этой миссии зависит моя судьба и судьба рода Ваатариэль.
Вождь мгновенно стал серьезным:
— И что от меня хочет посольство?
— Технологию мгновенного перемещения..
Анта даже зажмурилась после того, как выдохнула эти слова. Напряглась, ожидая неведомо чего. Но… В ответ услышал смех. Его смех. Громкий, заливистый.
— И — только? Всего лишь технологию гиперпрыжка?
В его раскатистый смех вплелся журчащий смешок красавицы. Впрочем. почти единственный. Дарка осторожно приоткрыла один глаз — человек действительно смеялся. До слез. Потому что смахивал одну выступившую слезинку рукой.
— Что тут смешного?
Недоумевая, переспросила она. Вождь, наконец. прекратил смеяться, кое-как успокаиваясь:
— Ладно. Но ты то тут каким боком? Впрочем, понимаю. Если я откажусь, то тебя казнят, а твой род пустят под нож? То есть, уничтожат?
Девушка в отчаянии кивнула. Человек вдруг сменил позу, вальяжно откидываясь на спинку. Его спутница обошла кресло, став за ним, вдруг наклонилась и обвила его шею руками, устроив голову на плече. Не очень удобно стоять в такой позе, зато сразу понятно, что она имеет на него все права. Что ж, дарки опять просчитались, что смогут его купить своими красавицами… Но вождь не останавливался, безжалостно раскладывая и вскрывая всю тактику, которую рассчитывали применить к клану специалисты Дарксании:
— Значит, даже так? Если я не клюну на тебя, то демонстрация ваших боевых… Лоханок… должна будет меня убедить передать вам технологию. Хе-хе… Ну или постараются подложить если не тебя, хотя там…
Ткнул пальцем в потолок.
— …уверены, что я имел тебя во всех мыслимых и немыслимых позах. Что просто глупо. Могли бы просто обследовать и убедиться, что я тебя ни разу не трогал. Ой! Настя! Хватит щипаться! Говорю же. ничего у меня с ней было! Не веришь — можешь ее саму спросить!
— Я для порядка, милый. Чтобы ты не забывался.
Прозвучал обманчиво мягкий голос. А затем…
— И сделаю сегодня ночью все, чтобы ты больше не вспоминал о ней… Фи, кошка драная.
Смерила дарку таки-и-и-им презрительно-уничижительным взглядом, что та вновь поежилась. На этот раз не внутри. Человек ласково похлопал по ладошке, лежащей на его плече:
— Жду, не дождусь, дорогая…
Затем его глаза с иронией взглянули на Антанариэль:
— По старой дружбе, так и быть. Согласен.
— Что — согласен?
Очень осторожно поинтересовалась дарка, не веря своим длинным ушам.
— Я согласен продать, а не передать технологию гипердвигателя Дарксании. Так и передашь императору.
— И… Какой будет цена?
— Цена?
Он поднял голову, на миг заглянул глаза на сменившую позу и стоящую за ним красавицу, снова перевел взгляд на дарку.
— Скажу так — она будет очень дорогой. Это с одной стороны. И — очень дешевой с другой.
— Это как?!
Не поняла девушка. Человек покрутил в воздухе знакомым ей по прошлому неопределенным жестом:
— Вот так. Я не собираюсь требовать от императора прекращения экспансии Дарксании или смены власти. Политических перестановок или казни неугодных мне. В конец концов, мы здесь чужаки, и вмешиваться в вашу внутреннюю жизнь не собираемся. У вас своя жизнь, у нас — своя. Три года. Даже меньше, мы еще пробудем у вас, а потом уйдем к себе. Можешь не скрывать это.
Антанариэль опустила голову. Потом глухо буркнула:
— Ты…
— Да. Сейчас тебя вернут на станцию.
Голос стал жестким, а глаза — подернулись морозцем.
— Посольство провалит свою миссию. Более того, я гарантирую тебе, что над идиотами, которых направили сюда, будет смеяться вся галактика. А ты, именно ты, Антанариэль из рода Ваатариэль, скажешь лично императору, что я, вождь клана Пришедших Извне, готов продать империи технологию прыжкового двигателя, способного преодолевать огромные пространства в считанные мгновения. Через год по вашему времени я буду ждать тебя на «Веселой» с предложениям цены. Времени как раз достаточно, чтобы долететь до метрополии, решить все вопросы и вернуться сюда. А чтобы тебе поверили…
Он вновь поднял голову к красавице:
— Милая…
Та без слов отошла от кресла, вышла в соседнюю комнату и вернулась, неся в руках… У дарки перехватило дыхание — это была выдолбленная из цельного аметиста, самого дорогого камня во Вселенной, ларец. Прозрачный, натурального фиолетового камня самых чистых вод. Через стены ясно был виден завернутый в ткань толстый конверт.
— Возьми. Здесь мое личное послание императору Дарксании.
Антанариэль торопливо приняла неслыханную ценность, не в силах оторвать от той глаз. Почувствовала, как в руки ткнулось еще что-то. Вскинула лицо — ее давали нечто вроде сумки. Вождь пояснил:
— Положи подарок туда. Никто, кроме тебя не сможет ее открыть. Ее невозможно ни разрезать, ни разорвать. Замок настроен только на твой генокод. Но, естественно, не маячь подарком.
Его левый глаз чуть сузился. Антанариэль согласно кивнула.
— Тогда у меня все. Идем.
И первый поднялся со своего кресла, давая понять, что разговор окончен…
— Позор!!! Неслыханный позор!!! Вы смешали великую Дарксанию с грязью!!! Уничтожили мою репутацию в глазах всех жителей Вселенной!!! А ты, ублюдок…
Император даже зашипел от ненависти к распростертому на полу бывшему послу, затем не выдержав, вскочил, что само по себе было неслыханным, сбежал с возвышения, на котором стоял трон, и начал яростно топтать неподвижное тело.
— Как!!! Как!!! Как ты, ничтожество, отрыжка блевотины самого ничтожного из рабов мог позволить себе такое?! Неужели в твоей пустой голове не удержалось ничего из того, что тебе, уроду, вдалбливали всем Советом?! Любой ценой! Любой! Ты должен был уговорить чужака дать нам эти технологии!!! Именно для этого с тобой были отправлены самые красивые, самые знатные дарки из высших родов империи! А ты!!! Ты!!!
…Каждое слово, каждый предлог речи императора сопровождался ударом обутой в тяжелый парадный ботинок обуви по послу. Кровь, буквально хлещущая из множества ссадин, давно залила роскошный пол, от когда то богатой одежды остались лишь лохмотья. Придворные испуганно жались по стенам, никогда еще не видя своего повелителя в таком гневе и благодаря Вышние силы за то, что не они оказались на месте наказываемого. Наконец император устал, последний раз плюнул на окровавленное тело, затем тяжело дыша вернулся на трон, буквально плюхнулся на сиденье, затем ровным тоном произнес:
