— Ну всё, мне пора. Выздоравливай, золотокрылая! Хочу увидеть твой полёт!..
И он шагнул к дверям.
— Господин Скьёльд, — Клара догнала мага за порогом, — хотела сказать...
— Не стоит, госпожа Клара, — негромко рассмеялся татуированный чародей. — Завидую по-белому и нам, и вашему мужу. Замечательная у вас детвора.
— А у вас самих...
— У меня самого? Ну, может, где-то и есть, — пожал плечами Скьёльд. — Я никогда монахом не был и целибата не соблюдал. Но чтобы жениться — нет, гакого не случалось. Слишком занят был... поисками знания.
Клара сочувственно кивнула.
— Неужели не нашлось никого, чтобы...
— Ах, госпожа Клара, госпожа Клара. Сразу видно, что вы — маг Долины. Ваше племя стало чуток отличаться от прочего человеческого, а вы и не заметили. У двух магов Долины почти всегда рождается ребёнок с магическими способностями, ребенок, что проживёт — даже если безо всяких заклятий и эликсиров — раз этак в семь, если не в восемь дольше обычного людского срока. У вас было время ждать и выбирать. По виду вам едва за тридцать, вашей младшей дочери не больше четырёх, а сколько на самом деле вы топчете тропы Упорядоченного?
— Простите, господин Скьёльд, я не понимаю...
— Мы с Кором и Соллей, — не слушая, продолжал чародей, — родились в забытых всеми богами и силами мирах. В самых обычных семьях. Бедных, незнатных, подверженных всем невзгодам. И единственное, что нас возвысило, — наша жажда нового, запретного, жажда знания, открытого только жрецам да посвящённым. Фу!
Клара тихо шла рядом с необычайно разоткровенничавшимся волшебником. Скьёльд же, казалось, её вообще не замечал.
— Каждый из нас начинал по отдельности. И даже в разных мирах, если быть точным. Но каждый очень быстро понял, что прежде всего иного нам нужно время. Тайны магии и Упорядоченного настолько глубоки и всеохватны, что для постижения и малой толики их не хватит человеческой жизни. И каждый из нас сам по себе занялся этим, секретом долголетия, пока лишь только долголетия. И мы добились успеха. Сами по себе. Уже потом пришло осознание идеи множественности миров и вообще самого Упорядоченного.
Но это было потом. А до того, пока наша кровь бы-'ia горяча и страсти правили плотью, мы корпели над книгами. Охотились за старинными манускриптами. Изламывали потайные двери в давно забытые алхимические лаборатории. Отбивались от голодных чудищ и ещё более голодных призраков. Ошибались, падали, оказывались без гроша в кармане, надевали рабский ошейник, совершали побеги, подкупы, подлоги, потому что честным путём прорваться к знанию было невозможно для бедняка.
— Понимаете, госпожа Клара? — Он вдруг замер, в упор глядя на собеседницу. — Вам, рождённой в Долине, да притом и со способностями, всё это досталось на блюдечке с голубой каёмочкой. Это не ваша вина, мы не выбираем себе родителей. Нам же пришлось с боем брать каждую кроху знания.
Поэтому, когда мы наконец встретились — я, Кор и Соллей, когда мы смешали кровь и побратались... а она, соответственно, посестрилась... радости семьи как-то потускнели для нас. Мы упустили время.
Он умолк, некоторое время пристально глядя на застывшую Клару.
— Мне... — кашлянула она, — мне очень жаль, что гак случилось, господин Скьёльд. Но, во всяком случае, в целительсгве вы достигли потрясающих успехов. Не знаю никого, кто смог бы спасти Зоею при таких-то ранах. Даже из чародеев Долины.
Скьёльд как-то криво, дёргано усмехнулся. Веселье его внезапно испарилось, будто и не было.
— Не благодарите, госпожа Клара. Кажется, вы и в самом деле считаете нас чудовищами, для которых спасти тяжело раненного ребёнка — дело прежде всего хитрости и расчёта.
Клара ощутила, что краснеет.
Скьёльд вновь усмехнулся, и вновь усмешка получилась у него тяжёлой и мрачной.
— Я уже сказал, госпожа Клара: за нами тянется много всего. Помню, что свою первую книгу заклинаний я просто украл из храма, когда старого жреца разморило на солнышке. Я отдал уличным мальчишкам свой недельный заработок — заработок младшего ученика писца — чтобы они отвлекли остальных храмовников, разрезал завязки перочинным ножичком и вытащил книгу.
Лицо чародея обратилось в маску.
— Я знал, что старика накажут, и очень сильно. Его высекли, а потом просто выкинули из храма на улицу. Но я всё равно стащил эту книгу, потому что иначе мне её было не заполучить.
— А... а потом? Что случилось потом? — тихонько спросила Клара.
— Потом... — желчно скривился Скьёльд. — Мной овладела жалость. Старик не имел ни дома, ни семьи, он стал просить подаяния у нашего же храма... Я бросил в его чашку медную монетку, а это заметил мой завистник... Иерофант наш, верховный жрец, старая скотина, во-первых, легко верил доносам, во-вторых, боялся, что с него самого спросят — книги заклинаний были дороги — а в-третьих, знал, что я постоянно верчусь возле «запретного». Он сложил одно с другим, добавил недостающее, догадался об остальном и велел обыскать мою каморку... В общем, ночь я провёл в катакомбах, ввергнутый туда весьма болезненным и неприятным способом, а утром меня, с исхлёстанной до крови спиной и полубесчувственного, тоже выкинули из храма — в специальный загон, где росли всякие хищные растения, творения нашего Отца-Арборетора. Потому что, сколько меня ни били, я так ни в чём и не признался.
— Однако вы выбрались оттуда, так, господин Скьёльд?
— Ну, госпожа Клара, поскольку стою вот тут, перед вами, то, очевидно, выбрался. Правда, доказав перед этим всем свою вину. Пришлось использовать кое-какие чары из украденной книги и бежать как можно быстрее. Хорошо ещё, что был я молод, скор, лёгок и отлично знал все проходы и закоулки вокруг храма. И книга была спрятана в надёжном месте. — Он слабо улыбнулся. — В общем, я сбежал, а вот старый жрец... его прогнали другие побирушки, и он... в общем, помер от огорчения.
Клара опустила глаза.
— Его смерть меня не опечалила, — хрипло сказал Скьёльд. — Я был молод и жесток. Я считал, что он заслужил свою участь. Сильному — то есть мне — жить. Ему, слабому, — нет. Так или иначе, я начал свой муть... вот с такого, госпожа Клара. Не знаю, почему... мо мне захотелось вам рассказать. Может быть, так вы лучше меня поймёте.
— Ценю ваше доверие, господин Скьёльд, — тихонько сказала Клара. — Не буду читать тут морали мли оскорблять вас высокомерными рассуждениями. Да, мне всё досталось готовым. Знания, заклятия, оружие — всё. И да, долгая жизнь тоже. Но я вижу, что мрошлое вас тяготит...
— Моё прошлое, — тяжко промолвил маг, — даёт мне силы ненавидеть настоящее. И идти по избранному пути до конца, госпожа Клара. В этом разница между нами и вами, госпожа Клара. Вы торгуетесь — мет, не с нами, с Судьбой. Надеетесь проскочить меж её жерновами. — Он покачал головой. — Нет, госпожа. 11е получится. Не утешайте себя, что, мол, я есть малая песчинка, никому не нужная и не интересная. Эти жернова, жернова богов Упорядоченного, мелют мелко и всё стирают в пыль. Наш единственный шанс — остановить их. Вот и всё. А теперь... — он подобрался,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
